— Павел Николаевич! — Худолей не пожелал услышать насмешливых слов Шаланды. — Только что вы описали этого подонка... Маленький, чернявенький... А ведь мы с вами совсем недавно говорили о таком же человеке... Помните? Может быть, мы с вами говорили об этом же человеке?
Пафнутьев замер в движении, взгляд его остановился, упершись в пол как раз в то чистое от крови пространство между трупом старика и трупом молодого мужчины. Потом, словно преодолевая страшное сопротивление, Пафнутьев разогнулся, блуждающим взглядом некоторое время искал Худолея, а найдя, остановился на нем твердо и непоколебимо.
— Худолей, — сказал Пафнутьев глухим голосом. — Знаешь, кто ты есть на самом деле?
— Ну? — оробев, спросил эксперт.
— Ты гений сыска.
— Ха! — воскликнул Худолей облегченно. — Вы только сейчас это поняли, только сегодня? Чтобы осознать очевидное, вам понадобилось такое кошмарное преступление?
— Да, Худолей, да, — продолжал Пафнутьев, не слыша благодарных воплей эксперта. — Ты гений сыска.
— Надеюсь, вы не забудете об этом до вечера, Павел Николаевич? — вкрадчиво произнес Худолей. — Надеюсь, вы в полной мере осознали всю ту нечеловеческую нагрузку, которую мне пришлось сегодня здесь испытать, перенести... Я поседел, Павел Николаевич!
— Паша! — заорал Шаланда, поняв наконец, на что намекает Худолей. — Гони его в шею!
— Нет, Шаланда, — твердо сказал Пафнутьев. — Не надо его гнать в шею. Не будем этого делать. Его надо достойно наградить.
— Павел Николаевич! — Худолей прижал к впалой груди красновато-голубоватые ладошки и замолк, не находя слов благодарности.
— И лучше это сделать сегодня, чем завтра, — проговорил Пафнутьев, как бы уже принимая решение. — А сейчас Худолей совершит еще одно полезное дело — он соберет все документы, которые найдутся в этом доме, и сложит их на столе, рядом с ножом. Потому что... — И в этот миг Пафнутьев запнулся, что-то остановило его, помешало продолжить уже созревшую мысль.
Пафнутьев знал, опыт, возраст, ошибки научили его, натаскали и убедили — если что-то останавливает тебя, не пренебрегай этим сигналом, остановись, заткнись, в конце концов, не пытаясь понять, откуда сигнал опасности и чем он вызван. И Пафнутьев смолк, остановив себя на полуслове. Озарение вдруг пронзило все его следовательское существо, а происходящее показалось настолько ясным и ошарашивающе простым, что вот так сразу выплеснуть все перед полудюжиной человек показалось ему опрометчивым.
— Потому что — что? — спросил Шаланда, который в это утро как никогда раньше прислушивался к Пафнутьеву внимательно и даже с явным почтением.
— Потому что потому, — серьезно ответил Пафнутьев и повернулся к Худолею. — Задача понятна?
— Видите ли, Павел Николаевич, я не могу выполнить ваше указание, потому что оно уже выполнено, — взяв с подоконника, Худолей принес и поставил на стол коробку из-под обуви. — Вот все, что мне удалось собрать по карманам, ящикам, шкатулкам... Фотографии членов семьи, письма, блокноты, даже дневники есть... Девушка, оказывается, вела дневник...
— А об этом Коле там ничего нет, не посмотрел?
— Последняя запись сделана год назад.
— Жалко, — огорчился Пафнутьев. — Тогда так... Выбери все денежные бумаги — квитанции, платежки, расписки... Мальчик сказал, что они приходили за деньгами. Чую запах денег и ничего не могу с собой поделать! Несет отовсюду деньгами, и все тут! Сильный, устоявшийся запах, даже не запах — вонь!
— Деньги не пахнут, — пробормотал Шаланда.
— Правильно! — воскликнул Пафнутьев. — Они воняют.
* * *
Приехала машина за трупами.
Одновременно с санитарами в квартиру вошел запыхавшийся капитан милиции.
— О! — радостно воскликнул Шаланда. — Нашего полку прибыло! Знакомьтесь, капитан Вобликов.
— Да мы уже немного знакомы. — Пафнутьев пожал вздрагивающую руку Вобликова. — Пошли отсюда, не будем мешать санитарам.
Шаланда, Пафнутьев, Худолей, Вобликов вышли на кухню — единственное место, где пол не был залит кровью. Пафнутьев тут же присел с коробкой к столу и принялся перебирать бумажки, которые нашел Худолей. Шаланда, не найдя себе дела, стоял у окна и, тяжело раскачиваясь с каблуков на носки, наблюдал городскую жизнь с высоты четвертого этажа. Вобликов открыл кран и жадно хватал ртом брызжущую струю.
— Послушай, Шаланда, ты всем своим сотрудникам доверяешь? — спросил Пафнутьев, искоса глянув на его фигуру, перекрывшую почти все окно.
— Конечно! — Шаланда резко обернулся, будто услышал оскорбление. — Как же иначе?! А ты что, кому-то не доверяешь?
— Конечно, нет! — легко ответил Пафнутьев. — Оборотни, Шаланда, кругом одни оборотни! Уж такими они исполнительными притворяются, — Пафнутьев продолжал перебирать бумаги, — такими цепкими. — Сейчас это словцо Пафнутьев ввернул уже сознательно, зная о том, что Шаланда запомнил его после их недавней встречи. — А сами-то работают на кого угодно, на кого угодно. — Он всмотрелся в бумажку, отложил в сторону, снова к ней вернулся.
— Темнишь, Паша, — укоризненно произнес Шаланда. — Темнишь, намекаешь... И обижаешь.
— Конечно, темню... Не могу же я при Худолее все тебе выкладывать... И откровенно говорить с Худолеем, зная, что ты меня слышишь.
— Паша, говори, да не заговаривайся!
— А я ничего, я вполне... Кстати, ты все свои лучшие силы бросил сюда? Никого про запас в управлении не оставил?
— Кого надо, того и оставил.
— Не понимаю я тебя, Шаланда. — Произошло преступление, можно сказать... Страшное. Город гудит. Из Москвы несутся курьеры, курьеры, курьеры... А ты жлобишься, не желаешь бросить сюда все свои силы.
— Другим тоже есть чем заниматься, — проворчал Шаланда. Разговор шел какой-то отвлеченный, пустоватый, и объяснить это можно было только тем, что Пафнутьев все свое внимание уделял бумажкам в обувной коробке.
— Ну, ты даешь, Шаланда! И мне есть чем заниматься, но я здесь! И тебе есть чем заниматься, но ты здесь! Мой лучший эксперт, гений сыска, как я недавно заметил, всеми любимый Худолей... Думаешь, он не нашел бы, чем заняться в это раннее утро? Нашел бы. Но он здесь!
— С этим гением надо еще разобраться.
— Правильно! Он ждет награды и получит ее!
— Что же он тебе такого сказал? Что нашел? Открыл? Кого уличил?
— Ты вот, Шаланда, не знаешь, — Пафнутьев вчитался в какую-то очередную бумажку, — а ведь Худолей — непревзойденный специалист по изобличению оборотней. Ты не оборотень случайно?
— Оборотень! А ты что, раньше не знал?
— Знать-то знал, но все хотел у тебя самого спросить... А капитан твой, — Пафнутьев кивнул в сторону Вобликова, который стоял у окна и нервно лузгал семечки, — оборотень?
— И он тоже, — кивнул Шаланда. — Мы все тут оборотни, только присмотреться к нам, Паша, надо повнимательнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76