— Вторая встреча подряд — это уже далеко не случайность. — Широко улыбаясь, сказал он и преградил Пряхиной дорогу.
Леночка ответила на улыбку и на французском языке с деланным подозрением ответила:
— Наверное, вы шпион и следили за мной все это время. Я ведь, знаете, тоже не верю в случайные встречи.
— Да, — подхватил шутку Кантона, — за хорошее вознаграждение я хотел бы знать, где хранятся в вашей области баллистические ракеты, спрятаны атомные подводные лодки и расположены элитные части воздушно-десантных войск.
— Не много ли заданий на первый раз?
— Нет. Это совсем мало. Очень мало. Я хотел бы просить гораздо больше.
— Что именно? Ведь тогда гораздо большим должен быть и гонорар?
Кантона смутился:
— У меня к вам такая просьба: давайте говорить по-русски, потому что я хотел бы получать дополнительную практику общения на вашем языке.
— А вот мне доставляет большое удовольствие разговорить на французском по той же самой причине. Что будем делать? — Леночка, словно заигрывая с Кантоной, склонила голову на бок.
— Но я — гость вашей страны.
— А я — женщина.
— Вы очень остроумны. В России мне редко попадались остроумные люди. Больше все озабочены своими делами, постоянно говорят о проблемах, бизнесе и выпивке.
— А я первый раз вижу человека, у которого вообще нет никаких дел, а в голове гуляет только ветер.
Француз понял намек и весело рассмеялся:
— Вы меня полностью повергли. И я, как в свое время Наполеон, хочу подписать с вами мирное соглашение.
— Значит все задания по поводу ракет, лодок и элитных частей снимаются с повестки дня?
— Да, снимаются. А чтобы вы имели больше практики общения на французском, я приглашаю вас на презентацию в наше консульство. Там будет очень много французов и русских.
— А я там окажусь с бухты-барахты?
— Как понять с бухты-барахты? А понимаю. Вы хотите сказать, что к презентации никакого отношения не имеете, так?
— Это я и хотела сказать.
— Ну что вы. К этому мероприятию может иметь отношение любой человек. Потому что все что от вас требуется, так это пить шато и бордо и общаться с виноделами. Презентация посвящена празднику молодого вина. У нас во Франции это происходит каждый год. А наши виноделы хотят сотрудничать с вашими предпринимателями и продавать в Россию как можно больше хорошего вина.
— Но как я понимаю, вы в Россию приехали вовсе не из-за вина, а из-за воды.
— Да. Из-за воды. Я приехал вкладывать в Россию свои капиталы. Но теперь понимаю, что мои дела в вашей стране соответствуют формуле «фифти-фифти». Все, как во французском виноделии, зависит от условий. Удачный год представляет все шансы быстро и легко разбогатеть, а в плохой сезон — столь же быстро и легко можно разориться. Но если у нас все зависит от погоды, то у вас от думы. Будет принят закон о приватизации водообъектов, я стану вкладывать деньги в эту отрасль, закупать самое современное оборудование и надеюсь увеличить свое состояние.
— А если не будет? — спросила Леночка.
— Я все равно стану вкладывать деньги. Потому что я их уже вкладываю. Но скорее всего это приведет к разорению.
— Не лучше ли отказаться и уехать обратно?
— Может быть так и нужно поступить. Но без вас, Леночка, я никуда не поеду.
Она остановилась и посмотрела на него снизу вверх:
— А вы активный.
— Если вы меня таким считаете, то обещайте, что придете на презентацию.
— Я подумаю. — Уклонилась она от прямого ответа.
Они не спеша прошли через площадь и по бульвару направились в сторону центра. Болтая о разной всячине, она и не заметила, как очутилась около своего дома.
— Ну вот вы меня и проводили. Как и прошлый раз, доставили к самому порогу.
— Мне было очень приятно и легко с вами.
Она подала ему руку и подумала о том же самом.
А на следующий вечер они пили молодое бужеле…
— Это Кантона? — глядя в отрешенное лицо своей помощницы, снова повторил свой вопрос Сердюков.
— Мне кажется, да. Хотя я в этом пока ещё не совсем уверена, — вынесла приговор Пряхина.
Почему-то ей сразу стало легко и свободно.
2
Бурмистров был взбешен. Только что он вернулся из здания областной думы, куда его приглашали с отчетом о расходе средств, выделенных для финансирования отрасли водников. Пока он отбивался от многочисленных вопросов демократов и коммунистов, которые требовали полной ясности в связи с задержками выплаты заработной платы водникам, члены предпринимательской партии, мирно дремали и, улыбаясь, почесывали затылки. Он, Бурмистров, вертелся ужом, стараясь до предела затуманить ситуацию по нецелевым расходам, а те, кто его должен поддерживать во главе с Пантовым, даже не промолвили ни одного слова в защиту. Словно их эта экзекуция не касалась. Словно они получали премии и деньги на предвыборную компанию не в его, а совсем в другом банке. С правоохранительным фондом, на организацию и деятельность которого были также затрачены значительные средства, он ещё отвертелся. Благо, на заседании присутствовал начальник областного управления внутренних дел полковник Махиня, который поднялся к микрофону и замолвил за банкира несколько лестных слов. Главный милиционер мог пустить пыль в глаза. И хотя фонд после получения внушительный суммы не приобрел пока ни одной единицы автотехники, не закупил полагающегося для сотрудников милиции снаряжения, Махиня четким голосом отрапортовал о значительном снижении в области преступности.
Главные крикуны из стана экологической партии вмиг умолкли. Но по части финансирования водообъектов Бурмистрову досталось сполна. Тон задавал не кто иной как сам спикер. Бурмистров даже подумал, что уравновешенного спокойного Хоттабыча будто с цепи спустили. Ему требовалась хоть капля поддержки, но его сторонники не хотели подниматься на трибуну, а Пантов и вовсе отсутствовал в зале.
Еще больше разъярился Денис Карлович после того, как во время перерыва между его докладом и прениями в холле думы, куда выходили на перекур депутаты, у него стащили сотовый телефон. Он прекрасно помнит, что звонил в банк, чтобы предупредить секретаря о своей задержке. В шесть часов он приглашал к себе на разговор имиджмейкера Алистратова. После звонка он с кем-то заговорился и оставил телефон на журнальном столике возле кресел. Когда же через несколько минут вернулся — телефона уже не было. Трубку мог взять лишь кто-нибудь из депутатов, потому что никого из обслуживающего персонала в это время в холле не было.
Перед началом второй части заседания он попросил заместителя спикера объявить о пропаже сотового телефона. Но после третьего по счету объявления, Бурмистров вдруг отчетливо понял, что сотовый пропал с концами и необходимо будет покупать новый. Конечно, телефон стоил не таких уж больших денег, чтобы разорить Дениса Карловича, но его охватил неописуемый гнев:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64