Николай сидел у стола и что-то чертил на листке бумаги, а Зойка стояла у окна.
— Хотите выпить? — спросила Алла у Николая.
— Спасибо, нет, — ответил тот.
— Я хочу, — вскинулся Толик.
— Вот и хоти молча, понял?
— А почему?
— Рядовой Бурмистров, вы как разговариваете со старшим по званию?! — возмущенный рык Николая был, тем не менее приглушенным: он помнил о детях и не хотел их разбудить, — вы на службе, какие могут быть выпивки?
— Я думал… То есть… Виноват, товарищ… — тут Николай жестом прервал его и разрешил сесть.
Больной перестал есть и смотрел на обоих вытаращенными глазами и забыв закрыть рот.
— Кушайте, кушайте, — успокаивающе сказал ему Николай, а потом обратился к Алле, — вы рюмочку выпейте, много не надо. Будете лучше спать. Зоя, вымойте посуду и уберите со стола — нужно хозяйке дать отдых. Так, Анатолий, ты ночуешь в комнате с пострадавшими.
— А вы, — заикнулась Алла.
— А я в холле на диване.
— Зоя, ты можешь занять одну из спален в мансарде. Тебе там будет удобно: при ней ванная комната, все есть. Я тебе на кровать положу нужные вещи.
Зойка только дернула плечом и небрежным тоном сказала:
— Ваще-то Толян может в моей комнате спать. Я видела — там во всех спальнях по две кровати.
— А чо, — загорелся Толик, — я готов, в их комнате все равно обе кровати заняты.
— В другой раз, — осек его Николай, — я сказал, где ты ночуешь. Идем, я тебе раскладушку выдам и постель. Идемте с нами, — кинул он больному, и тот, шатаясь пошел к двери. Николай и Толик подхватили его под руки и почти понесли по лестнице.
Алла тоже медленно побрела вверх. Она заняла спальню хозяев, пока их не было. Комната была просторная и уютная. Алла села в кресло, налила себе рюмку коньяка и попыталась осмыслить все события дня.
Что— то странное было в происходящем, но она никак не могла понять, что именно.
Какая— то смутная догадка, тень мысли, мелькала в мозгу, но поймать ее Алла не успевала.
Оставалось ощущение, что эта мысль уже посещала ее, и это неузнавание было мучительно.
Алла набрала ванну воды и сидела в душистой пене с бокалом в руке, пока коньяк не кончился. В желудке ее он зажег солнце, тело расслабилось, накатилась сонливость, и Алла, двигаясь очень медленно — не было сил шевелиться быстрее — вылезла из ванны, вытерлась и рухнула в постель, даже не выпустив из ванны воду и бросив полотенце на полу.
Заснула она мгновенно и так же мгновенно проснулась — было утро, часы показывали девять часов, в комнате было темно от закрытых ставень, но было слышно, хоть и приглушенно, что буря не утихла.
Под дверью поскуливал Рекс. С вечера Алла заперла дверь спальни — слишком много было в доме чужих людей — и пес не смог войти, чтобы разбудить ее.
— Как же быть с собаками, — в панике подумала она. — Ведь им нужно гулять, это не кошка, тазиком с песочком не обойтись.
Она уже хотела вскочить с кровати, чтобы выпустить собак на прогулку, но вспомнила, что в подвале есть дверь, ведущая на задний двор, а в ней специальная дверка для собак, чтобы они могли выйти сами, не тревожа хозяев. Было ясно, что собаки, скорее всего, уже побеспокоились о своем туалете, поэтому Алла решила полежать еще пару минут и додумать то, что не получилось понять перед сном.
Что ее тревожило?
Это она знала. Ее тревожило появление Зойки.
— И мотоциклистов тоже, — сказал кто-то внутри ее сознания.
— Да, и мотоциклистов…
Появление Зойки было странным, а уж эта авария… Куда они ехали? Шоссе было проложено специально для поселка и кончалось тупиком. И почему они появились сразу за Зойкой?
Ей подумалось, что они из-за Зойки приехали сюда. Но зачем?
Тут еще буря эта…
В этот момент в дверь постучали и детские голоса заверещали:
— Мама, ты проснулась? А то все уже встали, завтракать зовут.
— Доброе утро, мои хорошие, встаю, — ответила Алла, решив сегодня же выяснить все, что ей было непонятно.
Сделать это ей не удалось. Но зато непонятного стало гораздо больше.
Спустившись, Алла увидела, что все уже сидят вокруг накрытого стола, на котором стояли большая миска с салатом, блюдо сырников и керамический горшочек со сметаной.
— Ничего себе, — удивилась она, — кто это такие деликатесы приготовил?
— Плод коллективного труда, — ответил Николай, — садитесь, нужно быстро съесть сырники, пока не остыли.
Завтракали в молчании. Зойка сидела скучная, ела, не поднимая глаз.
Толик опять предался обжорству, а «мотоциклист» — как его мысленно называла Алла — все время к чему-то тревожно прислушивался.
Выглядел он лучше, чем вчера, но ссадины на лице были ужасными. Левая, поврежденная, рука была свежеперевязана и подхвачена косынкой, сложенной из полотенца.
— Николай постарался, — подумала она и поняла, какое большое везение — присутствие здесь этого спокойного и умелого человека.
Она с благодарностью подняла на него глаза и увидела, что его напряженный взгляд устремлен на Зойку. Он, явно пытался что-то понять, но Зойка глаз от тарелки не поднимала, и Николай отвернулся от нее.
Когда все поели, Николай сказал:
— Нам сидеть в доме не меньше двух дней, поэтому я предлагаю распределить домашнюю работу между всеми. Алла Сергеевна, какие у вас планы?
— Да я хотела уборку сделать. Ани вчера не было, сколько шторм продлится, не понятно, не сидеть же в грязи. И обед нужно приготовить…
— Так, Зоя, что Вы предпочитаете — уборку или мыть посуду?
Зойка скривилась:
— А чего список развлечений короткий, да и мероприятия скучные? Я предпочитаю танцы.
— Вот когда уберем и все сделаем, можно будет и танцы устроить.
— Ура! — закричали дети, — а давайте бал устроим! Маскарад, с костюмами! Мам, давай, а?!
— Хорошая идея, мы ее обдумаем.
Николай смотрел на Зойку:
— Зоя, я жду вашего ответа.
— А ничего не делать нельзя?
— Можно. Но тогда к обеду мы вас не пригласим.
Зойка пренебрежительно дернула плечом — дескать, плевала я на ваш обед, но все-таки ответила нехотя:
— Ладно, сделаю уборку. Во всем доме, что ли?!
— Кроме запертых комнат, моей спальни и детской, — поспешила успокоить ее Алла.
— И то хорошо, что барыню с барчатами не придется обслуживать…
— Зоя, — голос Николая выдавал его гнев, — держитесь рамок, пока я не принял меры.
— Тю! А какие ты можешь принять против меня меры?! Ты кто?! Адъютант! А я родственница настоящей хозяйки, а не этой… — она мотнула подбородком в сторону Аллы, — поэтому сиди тихо, чтобы я тебя похвалила и хозяйке про тебя ничего такого не рассказала. Еще непонятно, чего ты так о ней заботишься! Рога, что ли решили муженьку…
Закончить тираду она не успела. Николай схватил ее за руку и вытащил из кухни под ее крики:
— Отпусти, козел, не смей меня трогать!
В кухне все сидели, как громом пораженные. У детей были круглые глаза, Толик, открыв рот, смотрел на кухонную дверь, «мотоциклист» весь сжался и побледнел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
— Хотите выпить? — спросила Алла у Николая.
— Спасибо, нет, — ответил тот.
— Я хочу, — вскинулся Толик.
— Вот и хоти молча, понял?
— А почему?
— Рядовой Бурмистров, вы как разговариваете со старшим по званию?! — возмущенный рык Николая был, тем не менее приглушенным: он помнил о детях и не хотел их разбудить, — вы на службе, какие могут быть выпивки?
— Я думал… То есть… Виноват, товарищ… — тут Николай жестом прервал его и разрешил сесть.
Больной перестал есть и смотрел на обоих вытаращенными глазами и забыв закрыть рот.
— Кушайте, кушайте, — успокаивающе сказал ему Николай, а потом обратился к Алле, — вы рюмочку выпейте, много не надо. Будете лучше спать. Зоя, вымойте посуду и уберите со стола — нужно хозяйке дать отдых. Так, Анатолий, ты ночуешь в комнате с пострадавшими.
— А вы, — заикнулась Алла.
— А я в холле на диване.
— Зоя, ты можешь занять одну из спален в мансарде. Тебе там будет удобно: при ней ванная комната, все есть. Я тебе на кровать положу нужные вещи.
Зойка только дернула плечом и небрежным тоном сказала:
— Ваще-то Толян может в моей комнате спать. Я видела — там во всех спальнях по две кровати.
— А чо, — загорелся Толик, — я готов, в их комнате все равно обе кровати заняты.
— В другой раз, — осек его Николай, — я сказал, где ты ночуешь. Идем, я тебе раскладушку выдам и постель. Идемте с нами, — кинул он больному, и тот, шатаясь пошел к двери. Николай и Толик подхватили его под руки и почти понесли по лестнице.
Алла тоже медленно побрела вверх. Она заняла спальню хозяев, пока их не было. Комната была просторная и уютная. Алла села в кресло, налила себе рюмку коньяка и попыталась осмыслить все события дня.
Что— то странное было в происходящем, но она никак не могла понять, что именно.
Какая— то смутная догадка, тень мысли, мелькала в мозгу, но поймать ее Алла не успевала.
Оставалось ощущение, что эта мысль уже посещала ее, и это неузнавание было мучительно.
Алла набрала ванну воды и сидела в душистой пене с бокалом в руке, пока коньяк не кончился. В желудке ее он зажег солнце, тело расслабилось, накатилась сонливость, и Алла, двигаясь очень медленно — не было сил шевелиться быстрее — вылезла из ванны, вытерлась и рухнула в постель, даже не выпустив из ванны воду и бросив полотенце на полу.
Заснула она мгновенно и так же мгновенно проснулась — было утро, часы показывали девять часов, в комнате было темно от закрытых ставень, но было слышно, хоть и приглушенно, что буря не утихла.
Под дверью поскуливал Рекс. С вечера Алла заперла дверь спальни — слишком много было в доме чужих людей — и пес не смог войти, чтобы разбудить ее.
— Как же быть с собаками, — в панике подумала она. — Ведь им нужно гулять, это не кошка, тазиком с песочком не обойтись.
Она уже хотела вскочить с кровати, чтобы выпустить собак на прогулку, но вспомнила, что в подвале есть дверь, ведущая на задний двор, а в ней специальная дверка для собак, чтобы они могли выйти сами, не тревожа хозяев. Было ясно, что собаки, скорее всего, уже побеспокоились о своем туалете, поэтому Алла решила полежать еще пару минут и додумать то, что не получилось понять перед сном.
Что ее тревожило?
Это она знала. Ее тревожило появление Зойки.
— И мотоциклистов тоже, — сказал кто-то внутри ее сознания.
— Да, и мотоциклистов…
Появление Зойки было странным, а уж эта авария… Куда они ехали? Шоссе было проложено специально для поселка и кончалось тупиком. И почему они появились сразу за Зойкой?
Ей подумалось, что они из-за Зойки приехали сюда. Но зачем?
Тут еще буря эта…
В этот момент в дверь постучали и детские голоса заверещали:
— Мама, ты проснулась? А то все уже встали, завтракать зовут.
— Доброе утро, мои хорошие, встаю, — ответила Алла, решив сегодня же выяснить все, что ей было непонятно.
Сделать это ей не удалось. Но зато непонятного стало гораздо больше.
Спустившись, Алла увидела, что все уже сидят вокруг накрытого стола, на котором стояли большая миска с салатом, блюдо сырников и керамический горшочек со сметаной.
— Ничего себе, — удивилась она, — кто это такие деликатесы приготовил?
— Плод коллективного труда, — ответил Николай, — садитесь, нужно быстро съесть сырники, пока не остыли.
Завтракали в молчании. Зойка сидела скучная, ела, не поднимая глаз.
Толик опять предался обжорству, а «мотоциклист» — как его мысленно называла Алла — все время к чему-то тревожно прислушивался.
Выглядел он лучше, чем вчера, но ссадины на лице были ужасными. Левая, поврежденная, рука была свежеперевязана и подхвачена косынкой, сложенной из полотенца.
— Николай постарался, — подумала она и поняла, какое большое везение — присутствие здесь этого спокойного и умелого человека.
Она с благодарностью подняла на него глаза и увидела, что его напряженный взгляд устремлен на Зойку. Он, явно пытался что-то понять, но Зойка глаз от тарелки не поднимала, и Николай отвернулся от нее.
Когда все поели, Николай сказал:
— Нам сидеть в доме не меньше двух дней, поэтому я предлагаю распределить домашнюю работу между всеми. Алла Сергеевна, какие у вас планы?
— Да я хотела уборку сделать. Ани вчера не было, сколько шторм продлится, не понятно, не сидеть же в грязи. И обед нужно приготовить…
— Так, Зоя, что Вы предпочитаете — уборку или мыть посуду?
Зойка скривилась:
— А чего список развлечений короткий, да и мероприятия скучные? Я предпочитаю танцы.
— Вот когда уберем и все сделаем, можно будет и танцы устроить.
— Ура! — закричали дети, — а давайте бал устроим! Маскарад, с костюмами! Мам, давай, а?!
— Хорошая идея, мы ее обдумаем.
Николай смотрел на Зойку:
— Зоя, я жду вашего ответа.
— А ничего не делать нельзя?
— Можно. Но тогда к обеду мы вас не пригласим.
Зойка пренебрежительно дернула плечом — дескать, плевала я на ваш обед, но все-таки ответила нехотя:
— Ладно, сделаю уборку. Во всем доме, что ли?!
— Кроме запертых комнат, моей спальни и детской, — поспешила успокоить ее Алла.
— И то хорошо, что барыню с барчатами не придется обслуживать…
— Зоя, — голос Николая выдавал его гнев, — держитесь рамок, пока я не принял меры.
— Тю! А какие ты можешь принять против меня меры?! Ты кто?! Адъютант! А я родственница настоящей хозяйки, а не этой… — она мотнула подбородком в сторону Аллы, — поэтому сиди тихо, чтобы я тебя похвалила и хозяйке про тебя ничего такого не рассказала. Еще непонятно, чего ты так о ней заботишься! Рога, что ли решили муженьку…
Закончить тираду она не успела. Николай схватил ее за руку и вытащил из кухни под ее крики:
— Отпусти, козел, не смей меня трогать!
В кухне все сидели, как громом пораженные. У детей были круглые глаза, Толик, открыв рот, смотрел на кухонную дверь, «мотоциклист» весь сжался и побледнел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20