– Ты уверен? Я не могу рисковать делом своей жизни. Я приказал приготовить самую быструю галеру в Аграпуре. Вы немедленно отправитесь на ней в Гирканию. Убейте этого Конана и привезите мне то, что ему удастся найти.
– Слушаемся, Великий господин, – в один голос ответили оба кхитайца.
Все будет хорошо, говорил себе Джандар. Все хорошо. Он уже слишком высоко забрался, чтобы позволить себе упасть. Слишком высоко.
Глава 14
Серые волны с размаху разбивались об изогнутый нос «Танцующей», и над ее палубой висела водяная пыль. Треугольный парус стоял вертикально, глядя острым углом в небо, где бледное солнце стояло на полпути от зенита к западному горизонту.
На корме один из моряков, едва ли чуть ниже Конана ростом, но намного шире его в плечах, наваливался всем своим немалым весом на руль. Большая же часть команды лежала, отдыхая среди тюков с товаром.
Конан стоял на палубе, придерживаясь за один из канатов. Он не был моряком, но время, проведенное среди султанапурских контрабандистов, по крайней мере, приучило его желудок к постоянной качке.
Акебе повезло меньше. Разогнувшись, после того как очередной раз ему пришлось перевеситься через борт, он глухо сказал:
– Нет, лошадь двигается не так. Неужели это никогда не прекращается?
– Никогда, – сказал Конан, но, посмотрев еще раз на Акебу, смягчил ответ: – Иногда бывает меньше. В любом случае, скоро ты привыкнешь. Посмотри на гирканийцев. Это всего лишь второе путешествие в их жизни, но не похоже, чтобы им было плохо.
Тамур и другие кочевники сидели около мачты, ведя свою неторопливую, нескончаемую беседу. Они передавали друг другу кувшины с вином и куски белого овечьего сыра, прерывая разговор только затем, чтобы откусить кусок или приложиться к кувшину.
– Не хочу я их видеть, – икая, сказал Акеба. – Клянусь Митрой, я не знаю, что воняет хуже – тухлая рыба или их чертов сыр.
Центром внимания нескольких матросов оказался Шарак.
– И вот я ударил их своим волшебным посохом, – он грозно замахал своей палкой, – и три демона рассыпались в прах. Остальные жалобно выли, моля о милости. Но для таких мерзких созданий у меня нет милости. Многих и многих из них я превратил бы в пыль и безобидный дымок, но они растаяли, спасаясь от меня, бежали в свой адский мир, изрыгая пламя, чтобы замедлить мою погоню…
– Слушай, Акеба, неужели он и вправду смог что-то сделать против этой мерзости? – спросил Конан. – Сколько лет старикан всем расхваливает свой посох, но я еще ни разу не видел, чтобы от него было больше пользы, чем от обычной клюки.
– Не знаю, – ответил Акеба. Он всячески старался не обращать внимания на качку, но, судя по зеленоватому оттенку его лица, это ему плохо удавалось. – В первый момент я увидел, как старик запрыгал не хуже молодого танцора, исполняющего танец на углях. При этом он во все стороны тыкал своим посохом. А потом мы вместе выскочили на улицу. А пожар – это Фериан сам виноват. Он запустил светильником в одного из демонов. Тому хоть бы что, зато горящее масло растеклось по стене и полу.
– Спалил свой трактир… – задумчиво сказал Конан. – Я думаю, открыть новое заведение будет стоить недешево, хотя сдается мне, что у него хватит золота еще на десять таких забегаловок.
Муктар, проходя мимо, остановился рядом с Конаном, посмотрел в небо, а затем в глаза киммерийцу.
– Туман, – буркнул капитан, помолчал, а потом добавил: – Перед закатом. Море Вилайет коварно…
Оборвав фразу, словно наговорил лишнего, капитан пошел к рулю той самой походкой, которая на суше кажется переваливанием с боку на бок, а на корабле гасит все движения палубы.
Конан внимательно посмотрел ему вслед:
– Чем дальше мы отплываем от Аграпура, тем меньше он говорит. И тем меньше я ему доверяю.
– Он ждет не дождется получить вторую половину денег. А кроме того, вместе с гирканийцами нас больше, чем его людей.
Золото было помянуто Акебой совсем некстати. После расчетов за товар и судно в кошельке у Конана осталось всего восемь монет. В иные времена это показалось бы киммерийцу изрядной суммой, но чтобы так сразу, после сотни… Он поймал себя на том, что мечтает получить прибыль с продажи товара. Обычно одни эти слова – товар, торговля, прибыль – оставляли у него во рту кислый привкус, как от гирканийского сыра.
– Да, дай Муктару волю, он нас точно скормил бы рыбам, а товар загнал бы подороже. Эти контрабандисты знают хороших покупателей. Эй, что с тобой, Акеба?
Туранец снова перегнулся через борт, и его плечи задергались от приступа тошноты, хотя в желудке уже давно ничего не осталось.
Ясбет подбежала к ним со стороны кормы, ловко перепрыгивая через лежащих людей и огибая тюки с товарами.
– Мне не нравится этот Муктар, – заявила она Конану. – Он таращится на меня, словно покупатель на невольничьем рынке.
Еще до отплытия Конан, решив, что ее оранжевые лохмотья – не лучший наряд для плавания, купил ей одежду по своему усмотрению. Сейчас на ней была короткая кожаная куртка, под ней – серая шерстяная туника, шаровары из такого же материала и сапоги до колен. Одежда, конечно, мужская, но то, как облегала ткань тело Ясбет, не оставляло сомнений в том, что под нею – женщина.
– Не бойся, – твердо сказал Конан.
Надо будет поговорить с капитаном с глазу на глаз, подумал Конан. Вряд ли тот понимает что-то, кроме тяжелых кулаков. Заодно и другим любителям поглазеть будет наука.
– С тех пор как я с тобой, мне нечего бояться, – просто сказала Ясбет. – Ой, а что с Акебой, Конан? – Сама она не испытывала, к счастью, никаких неудобств от качки.
– Приболел.
– Бедняжка. Может, принести ему теплого супа?
– Эрлик побери эту женщину! – простонал Акеба, содрогаясь всем телом.
– Я думаю, что суп ему понадобится чуть позже, – рассмеялся Конан.
Взяв Ясбет за руку, он отвел ее от борта и усадил на перевернутое ведро. На этот раз его лицо было совершенно серьезно.
– Ты что такой мрачный, Конан? – спросила она.
– Если вдруг начнется какая-нибудь заварушка, – негромко сказал киммериец, – на борту или потом, на берегу, держись ближе ко мне или к Акебе, если меня рядом нет. Если случится худшее – Шарак поможет тебе спастись. Он, конечно, не боец, но до таких лет не дотягивают, не научившись искусству выживания.
Тонкая морщина прорезала лоб Ясбет.
– Почему ты говоришь так, словно не собираешься оставаться со мной?
– Никто не знает, что может случиться, а я хочу, чтобы ты была невредима.
– Я так и думала, – сказала она с непонятными Конану теплотой и счастьем.
– В крайнем случае, доверься Тамуру, но только если нет другого выхода.
Этот кочевник внушал Конану больше симпатии, чем остальные. По крайней мере казалось, что он не станет предавать, но Конан предпочел бы не испытывать того на верность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58