— прошипела я, когда мы с Вероникой выкатились в коридор, оставив парочку под простыней в покое. — Это твой хахаль пытался убить Тимура!
Бледная немочь не отвечала, только смотрела куда-то вдаль, точнее, в самый темный и пыльный угол длинного кишкообразного коридора. Выражение лица у нее было такое, словно она собиралась грохнуться в обморок.
На всякий случай я дернула ее за рукав:
— Эй, ты где? Очнись!
Вероникины зрачки еще сильнее расширились, а губы побелели. Ну вот, сейчас она свалится на пол, а мне что делать прикажете, поддерживать ее? Тощая-то она тощая, но и я не девушка с веслом.
— Ты чего? — На всякий случай я отвесила ей звонкую пощечину, исключительно для того, чтобы привести в чувство.
Подействовало — Вероника пришла в себя. Кровь начала приливать к ее лицу.
— Руслан хотел убить Тимура? — прошелестела она сухими, как бумага, губами.
— Вот именно, — поддакнула я, — и, между прочим, с твоей подачи.
— Я тут ни при чем, я этого не хотела! — взвизгнула Вероника. — Можешь спросить у Руслана, я не говорила ему, чтобы он убивал Тимура!
— Спрошу, непременно спрошу, — пообещала я, — когда мы с ним встретимся на том свете. Надеюсь, это не скоро произойдет.
Вероникины глаза стали снова вылезать из орбит:
— Что ты хочешь этим сказать? Вот тупая корова, только и умеет, что напяливать идиотские шляпки да скандалить!
— Да ничего я не хочу этим сказать, уже все сказала, — отрезала я и решительно направилась к выходу.
Некогда мне было с ней лясы точить, когда у меня столько проблем. И так я потратила на нее слишком много времени. Правда, благодаря ей я и выяснила кое-что, впрочем, это кое-что так и не приблизило меня к разгадке ужасной тайны. Ну знаю я теперь, кто лежит в могиле вместо Тимура: Вероникин краснодеревщик, измученный ревностью и неразделенной любовью, ну и что с того? Ясно же, что ко всем остальным убийствам он не имеет ни малейшего отношения. Если, конечно, он не восстает время от времени из могилы. Да и Тимура я так и не нашла, по крайней мере, у Вероники его точно нет. А я так на нее рассчитывала!
— Ты куда? — Вероника настигла меня возле заплеванной лестницы и сразу же гирей повисла на моем правом локте.
— По своим делам, — буркнула я неприветливо, — не висни, мне некогда.
— Ты… ты меня бросаешь? — капризным тоном возмутилась бледная немочь. Можно подумать, я ей нянька!
— Отцепись! — Я дернула рукой.
— Нет, ты так не уходи, не уходи, — затараторила эта помешанная, — это что же, Тимур жив?
Надо же, как быстро до нее доходит!
— А там вместо него Руслан! Там Руслан, Руслан, да?!
Я ничего ей не отвечала, продолжая вырываться. И без того я убила на нее слишком много драгоценного времени. Можно сказать, последние свои часы на свободе я тратила на бесполезные беседы с буйнопомешанной Тимуровой подружкой.
В результате юродивой пришлось довольствоваться беседой с самой собой.
— Руслана больше нет? — спрашивала она себя и тут же отвечала:
— Конечно, конечно, его нет, иначе он бы пришел ко мне, а он не появлялся уже пять дней. Он больше не придет ко мне никогда? Никогда?
— По всей видимости, — кивнула я устало и принялась методично отдирать от своего локтя холодные и тонкие Вероникины пальцы, цепкие, как щупальца спрута: мизинец, безымянный, средний… Слегка переусердствовав, я сломала ей ноготь, она взвизгнула и отдернула руку. Ну вот, давно бы так. Я быстро побежала по лестнице вниз.
Вероника неслась за мной, громыхая подошвами армейских ботинок и поскуливая:
— Ну куда ты уходишь? Не бросай меня, не бросай!
Признаюсь, она меня разжалобила, на последней ступеньке я остановилась и обернулась к ней:
— Ну что ты расхныкалась? Тимур ведь жив, и это главное. Иди домой и отдыхай.
— А Руслан?
— Но ведь ты его не любила? Ты же любила Тимура, так что ты не в убытке. — Я попыталась хоть как-то ее урезонить.
Уверена, моя доброта когда-нибудь меня погубит, потому что и на этот раз участие в Вероникиной судьбе едва не стоило мне разбитой головы. Не знаю, что нашло на эту дурочку (сама Вероника впоследствии утверждала, будто у нее просто подкосились ноги), но она вдруг буквально рухнула на меня сверху, как кирпич с крыши. Я попятилась и спиной уперлась в стену, при этом больно стукнувшись затылком.
А Вероника глубоко и часто задышала мне прямо в лицо:
— А если я не знаю, кого я действительно люблю: Тимура или Руслана? Они мне оба нужны, оба!
Ну все, полный финиш. За что мне это наказание? Почему я должна выслушивать бред сумасшедшей Вероники? Оказывается, она заблудилась в трех, вернее в двух, соснах, если только можно сравнивать мужиков с соснами, а меня выбрала в проводницы. Мне бы кто указал дорогу к светлому будущему.
Затылок мой саднил, в ушах звенело, а потому моральные Вероникины искания не нашли во мне должного отзыва.
— Все, — выдавила я из себя, — ты меня достала! — и, собрав остатки сил, оттолкнула ее от себя. Та отлетела в сторону легко, как воздушный шарик, уселась на лестницу и уронила голову на грудь.
Воспользовавшись моментом, я поторопилась покинуть «гостеприимные» стены общежития мебельной фабрики. Вероника не стала больше меня преследовать, Правда, поспешно удаляясь, я еще слышала ее нечленораздельное хныканье, это она убивалась по обделенному любовью краснодеревщику. Лучшего примера, чтобы проиллюстрировать мудрую пословицу «Что имеем не храним, потерявши, плачем», не найти.
* * *
Теперь, избавившись наконец от назойливой Вероники, я могла в относительно спокойной обстановке взвесить свои шансы, которых у меня было очень мало. Точнее, всего два. Первый — двинуться в милицию и выложить все начистоту, а дальше — будь что будет. Второй — найти Тимура и с его помощью разобраться в этой запутанной истории, а уж потом — смотри пункт первый. Наверное, благоразумнее было бы сразу же начать с него, но Тимур, Тимур… Я должна хотя бы попытаться его разыскать, иначе меня совесть потом замучает. И потом, если я не предъявлю живого Тимура, в милиции мне могут и не поверить.
В общем, я решила продолжить его поиски. Вот если бы только знать, где искать. На Веронику, как выяснилось, я надеялась зря. Правда, в запасе у меня были еще полтора десятка фотографий Тимуровых «кисок», но внутренний голос громко подсказывал мне, что их лучше оставить в покое.
Кроме того, на то, чтобы всех их проверить, мне понадобится не меньше недели, а таким временем я не располагала. И какой из всего этого вывод? Только один: новая версия и новый след! След Урфина Джюса! Ох, лучше бы я о нем не вспоминала, потому что меня сразу холодный пот прошиб.
Я опять почесала затылок, в голове у меня после длительного общения с полоумной Вероникой была настоящая каша. Но если на Тимура покушался Вероникин краснодеревщик, который теперь вместо него в могиле, то Урфин Джюс, может, никакой и не киллер, как я предполагала ранее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Бледная немочь не отвечала, только смотрела куда-то вдаль, точнее, в самый темный и пыльный угол длинного кишкообразного коридора. Выражение лица у нее было такое, словно она собиралась грохнуться в обморок.
На всякий случай я дернула ее за рукав:
— Эй, ты где? Очнись!
Вероникины зрачки еще сильнее расширились, а губы побелели. Ну вот, сейчас она свалится на пол, а мне что делать прикажете, поддерживать ее? Тощая-то она тощая, но и я не девушка с веслом.
— Ты чего? — На всякий случай я отвесила ей звонкую пощечину, исключительно для того, чтобы привести в чувство.
Подействовало — Вероника пришла в себя. Кровь начала приливать к ее лицу.
— Руслан хотел убить Тимура? — прошелестела она сухими, как бумага, губами.
— Вот именно, — поддакнула я, — и, между прочим, с твоей подачи.
— Я тут ни при чем, я этого не хотела! — взвизгнула Вероника. — Можешь спросить у Руслана, я не говорила ему, чтобы он убивал Тимура!
— Спрошу, непременно спрошу, — пообещала я, — когда мы с ним встретимся на том свете. Надеюсь, это не скоро произойдет.
Вероникины глаза стали снова вылезать из орбит:
— Что ты хочешь этим сказать? Вот тупая корова, только и умеет, что напяливать идиотские шляпки да скандалить!
— Да ничего я не хочу этим сказать, уже все сказала, — отрезала я и решительно направилась к выходу.
Некогда мне было с ней лясы точить, когда у меня столько проблем. И так я потратила на нее слишком много времени. Правда, благодаря ей я и выяснила кое-что, впрочем, это кое-что так и не приблизило меня к разгадке ужасной тайны. Ну знаю я теперь, кто лежит в могиле вместо Тимура: Вероникин краснодеревщик, измученный ревностью и неразделенной любовью, ну и что с того? Ясно же, что ко всем остальным убийствам он не имеет ни малейшего отношения. Если, конечно, он не восстает время от времени из могилы. Да и Тимура я так и не нашла, по крайней мере, у Вероники его точно нет. А я так на нее рассчитывала!
— Ты куда? — Вероника настигла меня возле заплеванной лестницы и сразу же гирей повисла на моем правом локте.
— По своим делам, — буркнула я неприветливо, — не висни, мне некогда.
— Ты… ты меня бросаешь? — капризным тоном возмутилась бледная немочь. Можно подумать, я ей нянька!
— Отцепись! — Я дернула рукой.
— Нет, ты так не уходи, не уходи, — затараторила эта помешанная, — это что же, Тимур жив?
Надо же, как быстро до нее доходит!
— А там вместо него Руслан! Там Руслан, Руслан, да?!
Я ничего ей не отвечала, продолжая вырываться. И без того я убила на нее слишком много драгоценного времени. Можно сказать, последние свои часы на свободе я тратила на бесполезные беседы с буйнопомешанной Тимуровой подружкой.
В результате юродивой пришлось довольствоваться беседой с самой собой.
— Руслана больше нет? — спрашивала она себя и тут же отвечала:
— Конечно, конечно, его нет, иначе он бы пришел ко мне, а он не появлялся уже пять дней. Он больше не придет ко мне никогда? Никогда?
— По всей видимости, — кивнула я устало и принялась методично отдирать от своего локтя холодные и тонкие Вероникины пальцы, цепкие, как щупальца спрута: мизинец, безымянный, средний… Слегка переусердствовав, я сломала ей ноготь, она взвизгнула и отдернула руку. Ну вот, давно бы так. Я быстро побежала по лестнице вниз.
Вероника неслась за мной, громыхая подошвами армейских ботинок и поскуливая:
— Ну куда ты уходишь? Не бросай меня, не бросай!
Признаюсь, она меня разжалобила, на последней ступеньке я остановилась и обернулась к ней:
— Ну что ты расхныкалась? Тимур ведь жив, и это главное. Иди домой и отдыхай.
— А Руслан?
— Но ведь ты его не любила? Ты же любила Тимура, так что ты не в убытке. — Я попыталась хоть как-то ее урезонить.
Уверена, моя доброта когда-нибудь меня погубит, потому что и на этот раз участие в Вероникиной судьбе едва не стоило мне разбитой головы. Не знаю, что нашло на эту дурочку (сама Вероника впоследствии утверждала, будто у нее просто подкосились ноги), но она вдруг буквально рухнула на меня сверху, как кирпич с крыши. Я попятилась и спиной уперлась в стену, при этом больно стукнувшись затылком.
А Вероника глубоко и часто задышала мне прямо в лицо:
— А если я не знаю, кого я действительно люблю: Тимура или Руслана? Они мне оба нужны, оба!
Ну все, полный финиш. За что мне это наказание? Почему я должна выслушивать бред сумасшедшей Вероники? Оказывается, она заблудилась в трех, вернее в двух, соснах, если только можно сравнивать мужиков с соснами, а меня выбрала в проводницы. Мне бы кто указал дорогу к светлому будущему.
Затылок мой саднил, в ушах звенело, а потому моральные Вероникины искания не нашли во мне должного отзыва.
— Все, — выдавила я из себя, — ты меня достала! — и, собрав остатки сил, оттолкнула ее от себя. Та отлетела в сторону легко, как воздушный шарик, уселась на лестницу и уронила голову на грудь.
Воспользовавшись моментом, я поторопилась покинуть «гостеприимные» стены общежития мебельной фабрики. Вероника не стала больше меня преследовать, Правда, поспешно удаляясь, я еще слышала ее нечленораздельное хныканье, это она убивалась по обделенному любовью краснодеревщику. Лучшего примера, чтобы проиллюстрировать мудрую пословицу «Что имеем не храним, потерявши, плачем», не найти.
* * *
Теперь, избавившись наконец от назойливой Вероники, я могла в относительно спокойной обстановке взвесить свои шансы, которых у меня было очень мало. Точнее, всего два. Первый — двинуться в милицию и выложить все начистоту, а дальше — будь что будет. Второй — найти Тимура и с его помощью разобраться в этой запутанной истории, а уж потом — смотри пункт первый. Наверное, благоразумнее было бы сразу же начать с него, но Тимур, Тимур… Я должна хотя бы попытаться его разыскать, иначе меня совесть потом замучает. И потом, если я не предъявлю живого Тимура, в милиции мне могут и не поверить.
В общем, я решила продолжить его поиски. Вот если бы только знать, где искать. На Веронику, как выяснилось, я надеялась зря. Правда, в запасе у меня были еще полтора десятка фотографий Тимуровых «кисок», но внутренний голос громко подсказывал мне, что их лучше оставить в покое.
Кроме того, на то, чтобы всех их проверить, мне понадобится не меньше недели, а таким временем я не располагала. И какой из всего этого вывод? Только один: новая версия и новый след! След Урфина Джюса! Ох, лучше бы я о нем не вспоминала, потому что меня сразу холодный пот прошиб.
Я опять почесала затылок, в голове у меня после длительного общения с полоумной Вероникой была настоящая каша. Но если на Тимура покушался Вероникин краснодеревщик, который теперь вместо него в могиле, то Урфин Джюс, может, никакой и не киллер, как я предполагала ранее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50