Часто перебирал тысячи маленьких листков, исписанных им в 20-е годы. Некоторые, к сожалению, уничтожал. Новых властей боялся, или интимных записей?..
И здесь, нелишне сказать о Маме. Она прожила рядом с архивом в общей сложности более пятидесяти лет. Из них 25 - рядом с отцом, и в течение 25 лет у папы не было другого собеседника, только мама. Для мамы период "Пятьдесят лет с архивом" разделился на две части. Двадцать пять лет с отцом - это постоянные разговоры, папины воспоминания, ассоциации, расшифровки и устные продолжения записей. Чтобы соответствовать отцу, чтобы быть ему достойным собеседником, мама постоянно, читала его записи 20-х годов и изучала архив. Бывало, они спорили, и маме удавалось отстаивать свою точку зрения по поводу характеристик "герое" дневника. А после ухода из жизни отца мама, "спрятав" гумилевско-ахматовский архив от всяких комиссий по литературному наследству, намеревавшихся "активно заняться" им, или передать его в ЦГАЛИ, и, погрузившись в архив полностью сама, единолично, в течение следующих 25 лет - разбирала его, комплектовала, и в 1997 году передала в Пушкинский дом.
Вот некоторые запутанные нити этого клубка, которые я с трудом "потягиваю" и расшифровываю не столько по строкам многочитаемого дневника, сколько по "междустрочиям".
М.Лозинский и В.Шилейко посоветовали юноше написать дипломную работу о Гумилеве, зная, что он сам пишет стихи, что собрал коллекцию рукописных стихов Гумилева, имеет все его книги, дружит с вдовой поэта и несколькими его подругами. Интересно же, ведь пришла новая власть, расстреляла поэта. Пройдет ли работа?
Работа тогда прошла. Но, например, сам Лозинский - поэт, переводчик, коллега Гумилева по работе и даже участник попытки освобождения его из-под стражи, всегда дружески настроенный к Лукницкому не дал своих личных, подробных материалов студенту, лишь некоторые устные фразы, лишь несколько скупых рассказов, лишь мелкие поправки. Это не упрек. Это констатация факта. Спасибо и на этом ему.
Шилейко - крупнейший востоковед, знаток древнейшей истории, культуры, постоянно издеваясь над своей женой Ахматовой, не принимавший всерьез ни жизненной ее позиции, ни ее поэзии, -отправил к ней Лукницкого "для баланса" их сломанных к тому времени супружеских взаимоотношений, не сомневаясь, впрочем, в высокой степени культуры и воспитания молодого человека, в том, что Лукницкий может быть полезен обеим сторонам и в плане житейском, и в помощи их бракоразводному процессу.
Появившийся в жизни Ахматовой Н.Пунин ненавидел Гумилева и как бывшего мужа Ахматовой, и, как вернувшегося из Европы в Россию поэта в том момент, когда все бежали из России. Он даже опубликовал статью в газете, обвиняя поэта в контрреволюционных намерениях. Но, если человека Гумилева можно путем клеветы уничтожить физически, то прекрасного поэта Гумилева даже при широчайших образованностях и высочайших талантах искусствоведческих, - даже при статусе, замнаркома просвещения, увы, невозможно.
Лукницкого Пунин не любил как новое явление в жизни Ахматовой, которое возвращало Ахматову в прошлое, обогащало ее самосознание, повышало самооценку, помогало переживать действительность.
Сблизившись с Лукницким, Ахматова одаривала его таким вниманием, такой благодарностью, что, сдержанный, как правило, воспитанный Пунин порою срывался, не преминув унизить, уничижить при удобном случае преданного друга Ахматовой.
А может быть, и его доля в аресте в 1927 году присутствовала тенью? Вот несколько слов и фраз, записанных Лукницким, вскоре после его освобождения.
31.VII.1927.
...Уехать бы, неизвестно куда, чтоб Пунин не нашел, когда приедет...
...Блок, Лозинский, Анреп - не были близки...
...В.К.Шилейко до 1918 - открытая влюбленность - 1-я такая любовь от сотворения "мира" (В.К.Ш.).
АА - "человек (снился человек и пр.). А потом - резкая грань с 1918 один скандал - и пошло. (неожиданно)...
Далее, опять, к примеру - К.Чуковский. Судя по записям дал известные вторичные ведения, в основном из Чукоккалы, копию известной анкету по Некрасову и т.п., но ничего существенного из того, что могло бы добавить к имеющимся сведениям. Повторяю, претензий - никаких. Только выводы, сделанные на основании изучаемых записей.
Н.Тихонов довольно близко дружа с Лукницким, открещивался от фанатичного собирателя в связи с советской карьерой, что само по себе не осуждаемо, хотя сам высоко ценил Гумилева как поэта, и как главного арбитра, принявшего участие в судьбе поэта Тихонова. Впрочем, так же ценил и Лукницкого за его цельность, целеустремленность, последовательность, но... лишь в домашней, сугубо интимной обстановке. Без свидетелей.
Вс.Рождественский - тоже с устными, и, как правило, не совсем точными, а чаще совсем неточными воспоминаниями, явно кичащийся гимназическим знакомством с Гумилевым, любящий просто ни о чем поболтать с другом в "тесном кругу" об опальном поэте, об аристократе, о том "красивом времени". Надо признать, Вс.Рождественский до конца жизни поддерживал дружеские доброжелательные отношения с отцом.
Список можно продолжить. Исключение - Л.В.Горнунг. Павел Николаевич и Лев Владимирович делились между собой всем, что удавалось найти, собрать.
Сама Ахматова. Хватаясь за соломинку спасения от надвинувшихся времен, трудных не только в личном, но и в бытовом, социальном, политическом планах, она - сильная, целеустремленная, упрямая буквально притянула в себе Лукницкого, меж тем, однако пристрастно контролируя его работу по Гумилеву, чтобы в "Труды и дни" не попало от кого бы то ни было "ненужных" для биографии поэта, сведений. И сама таковых не давала. Также, контролировала записи о ней самой, часто перечеркивая, выкидывая и даже что-то сжигая, будто бы в шутку, будто играя, т.к. отношения были близкими, встречи частыми...
Есть записи о других поэтах и людях.
Известные поэты даже если завидовали, что пишутся сразу две биографии "Труды и дни Гумилева" и "Записки об Ахматовой", но они были заняты своими проблемами, творческими и житейскими, своими самооценками. Другие люди, менее великие - те даже не в счет. У тех ревность выражалась иронией, насмешками, возможно и озлобленностью. И ситуация с арестом это подтверждает. Слишком широко в литературных, и окололитературных кругах распространились слухи о сближении Лукницкого с Ахматовой. О его работе по сбору различных документов.
При всех обстоятельствах, прослеженных мною по дневникам, Лукницкий был непоколебим. Он глубоко ощутил неповторимость мига, его эфемерность, его бесценность, его же вечность.
Он мечтал. Мечта отличает душу утонченную.
Лукницкий мечтал до 1968 года.
РЕАЛЬНОСТЬ
27 января 1968 г. отец, не дождавшись, что уходящая "оттепель" придет на помощь восстановлению справедливости, решил отправиться за справедливостью сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
И здесь, нелишне сказать о Маме. Она прожила рядом с архивом в общей сложности более пятидесяти лет. Из них 25 - рядом с отцом, и в течение 25 лет у папы не было другого собеседника, только мама. Для мамы период "Пятьдесят лет с архивом" разделился на две части. Двадцать пять лет с отцом - это постоянные разговоры, папины воспоминания, ассоциации, расшифровки и устные продолжения записей. Чтобы соответствовать отцу, чтобы быть ему достойным собеседником, мама постоянно, читала его записи 20-х годов и изучала архив. Бывало, они спорили, и маме удавалось отстаивать свою точку зрения по поводу характеристик "герое" дневника. А после ухода из жизни отца мама, "спрятав" гумилевско-ахматовский архив от всяких комиссий по литературному наследству, намеревавшихся "активно заняться" им, или передать его в ЦГАЛИ, и, погрузившись в архив полностью сама, единолично, в течение следующих 25 лет - разбирала его, комплектовала, и в 1997 году передала в Пушкинский дом.
Вот некоторые запутанные нити этого клубка, которые я с трудом "потягиваю" и расшифровываю не столько по строкам многочитаемого дневника, сколько по "междустрочиям".
М.Лозинский и В.Шилейко посоветовали юноше написать дипломную работу о Гумилеве, зная, что он сам пишет стихи, что собрал коллекцию рукописных стихов Гумилева, имеет все его книги, дружит с вдовой поэта и несколькими его подругами. Интересно же, ведь пришла новая власть, расстреляла поэта. Пройдет ли работа?
Работа тогда прошла. Но, например, сам Лозинский - поэт, переводчик, коллега Гумилева по работе и даже участник попытки освобождения его из-под стражи, всегда дружески настроенный к Лукницкому не дал своих личных, подробных материалов студенту, лишь некоторые устные фразы, лишь несколько скупых рассказов, лишь мелкие поправки. Это не упрек. Это констатация факта. Спасибо и на этом ему.
Шилейко - крупнейший востоковед, знаток древнейшей истории, культуры, постоянно издеваясь над своей женой Ахматовой, не принимавший всерьез ни жизненной ее позиции, ни ее поэзии, -отправил к ней Лукницкого "для баланса" их сломанных к тому времени супружеских взаимоотношений, не сомневаясь, впрочем, в высокой степени культуры и воспитания молодого человека, в том, что Лукницкий может быть полезен обеим сторонам и в плане житейском, и в помощи их бракоразводному процессу.
Появившийся в жизни Ахматовой Н.Пунин ненавидел Гумилева и как бывшего мужа Ахматовой, и, как вернувшегося из Европы в Россию поэта в том момент, когда все бежали из России. Он даже опубликовал статью в газете, обвиняя поэта в контрреволюционных намерениях. Но, если человека Гумилева можно путем клеветы уничтожить физически, то прекрасного поэта Гумилева даже при широчайших образованностях и высочайших талантах искусствоведческих, - даже при статусе, замнаркома просвещения, увы, невозможно.
Лукницкого Пунин не любил как новое явление в жизни Ахматовой, которое возвращало Ахматову в прошлое, обогащало ее самосознание, повышало самооценку, помогало переживать действительность.
Сблизившись с Лукницким, Ахматова одаривала его таким вниманием, такой благодарностью, что, сдержанный, как правило, воспитанный Пунин порою срывался, не преминув унизить, уничижить при удобном случае преданного друга Ахматовой.
А может быть, и его доля в аресте в 1927 году присутствовала тенью? Вот несколько слов и фраз, записанных Лукницким, вскоре после его освобождения.
31.VII.1927.
...Уехать бы, неизвестно куда, чтоб Пунин не нашел, когда приедет...
...Блок, Лозинский, Анреп - не были близки...
...В.К.Шилейко до 1918 - открытая влюбленность - 1-я такая любовь от сотворения "мира" (В.К.Ш.).
АА - "человек (снился человек и пр.). А потом - резкая грань с 1918 один скандал - и пошло. (неожиданно)...
Далее, опять, к примеру - К.Чуковский. Судя по записям дал известные вторичные ведения, в основном из Чукоккалы, копию известной анкету по Некрасову и т.п., но ничего существенного из того, что могло бы добавить к имеющимся сведениям. Повторяю, претензий - никаких. Только выводы, сделанные на основании изучаемых записей.
Н.Тихонов довольно близко дружа с Лукницким, открещивался от фанатичного собирателя в связи с советской карьерой, что само по себе не осуждаемо, хотя сам высоко ценил Гумилева как поэта, и как главного арбитра, принявшего участие в судьбе поэта Тихонова. Впрочем, так же ценил и Лукницкого за его цельность, целеустремленность, последовательность, но... лишь в домашней, сугубо интимной обстановке. Без свидетелей.
Вс.Рождественский - тоже с устными, и, как правило, не совсем точными, а чаще совсем неточными воспоминаниями, явно кичащийся гимназическим знакомством с Гумилевым, любящий просто ни о чем поболтать с другом в "тесном кругу" об опальном поэте, об аристократе, о том "красивом времени". Надо признать, Вс.Рождественский до конца жизни поддерживал дружеские доброжелательные отношения с отцом.
Список можно продолжить. Исключение - Л.В.Горнунг. Павел Николаевич и Лев Владимирович делились между собой всем, что удавалось найти, собрать.
Сама Ахматова. Хватаясь за соломинку спасения от надвинувшихся времен, трудных не только в личном, но и в бытовом, социальном, политическом планах, она - сильная, целеустремленная, упрямая буквально притянула в себе Лукницкого, меж тем, однако пристрастно контролируя его работу по Гумилеву, чтобы в "Труды и дни" не попало от кого бы то ни было "ненужных" для биографии поэта, сведений. И сама таковых не давала. Также, контролировала записи о ней самой, часто перечеркивая, выкидывая и даже что-то сжигая, будто бы в шутку, будто играя, т.к. отношения были близкими, встречи частыми...
Есть записи о других поэтах и людях.
Известные поэты даже если завидовали, что пишутся сразу две биографии "Труды и дни Гумилева" и "Записки об Ахматовой", но они были заняты своими проблемами, творческими и житейскими, своими самооценками. Другие люди, менее великие - те даже не в счет. У тех ревность выражалась иронией, насмешками, возможно и озлобленностью. И ситуация с арестом это подтверждает. Слишком широко в литературных, и окололитературных кругах распространились слухи о сближении Лукницкого с Ахматовой. О его работе по сбору различных документов.
При всех обстоятельствах, прослеженных мною по дневникам, Лукницкий был непоколебим. Он глубоко ощутил неповторимость мига, его эфемерность, его бесценность, его же вечность.
Он мечтал. Мечта отличает душу утонченную.
Лукницкий мечтал до 1968 года.
РЕАЛЬНОСТЬ
27 января 1968 г. отец, не дождавшись, что уходящая "оттепель" придет на помощь восстановлению справедливости, решил отправиться за справедливостью сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26