И в самом деле, раздался такой звук, словно Крендель стучал по памятнику… или по башне танка.
— Но когда есть ключик, — Мишка жестом фокусника извлек из кармана маленький плоский ключ на блестящей цепочке, — то любая броня открывается легко и просто!
Он сунул ключик в скважину, повернул… Раздалось несколько тихих, аккуратных щелчков — они ясно указали на заграничное происхождение замка, — и Мишка толкнул дверь. Это было сделано эффектно — одним пальцем.
Дверь отъехала. Да-да, она не отворилась, а именно отъехала. Так открываются огромные сейфы в крутых фильмах про банковские ограбления.
— Ух, ты, — произнес Цыпа.
— Вот здесь я и живу, — сказал Крендель. — Прошу!
Пол в Мишкиной комнате оказался приподнятым сантиметров на пять. Блэкмор, который сунулся первым, споткнулся и чуть не загремел.
— Черт! — ругнулся он. — Крендель! Ты чего тут поналепил со своим ремонтом?
— А ничего, — сказал Мишка. — Кстати, воспитанные люди пропускают вперед женщин.
Жмойдяк и Трубецкая, страшно гордые, ступили первыми на ковер, которым была устлана комната. За ними последовали остальные.
Леха, замешкавшись, поймал на себе взгляд Кренделя. У Мишки дрогнули губы, и Лехе вдруг представилось, будто сейчас прозвучит что-то вроде «Моченый» или «маменькин сынок» — как в старые, недобрые времена… Но Крендель лишь молча улыбался.
В комнате стояла удивительная тишина. Леха нахмурился — а это что такое? Словно вата в ушах.
Остальные также недоумевали.
— Ой, — испуганно прошептала Светка Трубецкая. — Что-то… Давит…
— Тишина на тебя давит, — пояснил Крендель, заходя в комнату и закрывая за собой дверь. — Полная тишина, братцы-кролики, это такая штука, которая… которая… — Дверь хлопнула, и ощущение ваты в ушах усилилось; Леха представил себя и остальных закатанными в консервную банку, на манер селедки. — Короче, — сказал Мишка, — мне это нужно, чтобы спокойно слушать музыку.
— Ни хрена не понятно, — Блэкмор покрутил головой. — Гроб какой-то, а не комната.
— Дело в том, что я люблю врубать погромче, — заметил Мишка, проходя на середину комнаты. — Это простая звукоизоляция, — добавил он. — Она тут везде, на потолке, — Крендель ткнул пальцем вверх, — на полу, — палец опрокинулся флажком шахматного таймера, — и на стенах. — Мишка обвел пальцем в воздухе горизонтальный круг.
— А дверь железная — на фиг? — спросил Блэкмор.
— А просто так! — разозлился Крендель. — Чтоб аппаратуру не сперли! И чтоб маманя не доставала! Теперь ясно?
Мишка обвел всех пытливым взглядом. В достаточной ли мере они ошарашены?
Леха оглядывался.
На стенах Мишкиной комнаты висело несколько плакатов. «Мегадет», «Мэноувор», «Сепультура»… Справа стояла разложенная тахта. Слева, у противоположной стены, возвышался, как понял Леха, знаменитый крендельский аппарат. Внушительная махина — но не она сейчас заинтересовала Ко-ролькова.
Леха прошел к окну и прямо перед собой увидел торец собственного дома. Так. Вот, значит, какими глазами смотрит на мир Мишка Крендель. Ясно. Немного ниже — его, Лехино, окно, немного выше — Славкино.
Он развернулся.
— Мы что, пришли сюда тишину слушать? Заводи, Крендель, свою тачку…
— Правильно! — Крендель тряхнул вымытой по случаю вечеринки гривой и подошел к аппарату. Положил, нет, возложил на него ладонь. Оглянулся — как конферансье за секунду до начала представления.
— Наикрутняк! — возвестил Мишка. — рекомендую, английско-японская тачка JBL, модель «Monster 240»!
— Монстр? — переспросила Анжелка.
— Ага, МОНСТР! — радостно кивнул Крендель. — Это, я вам скажу, такой монстр, какой вам не снился… Сейчас покажу, что это такое, а то многих же зову-зову к себе, а вы не идете… Располагайтесь! — Мишка сделал широкий жест рукой в сторону разложенной тахты.
Все, кто мог залезть на тахту, сделали это. Девчонки, конечно, забрались туда с ногами.
И правда, монстр, подумал Леха. Центральная стойка, величиной с порядочный комод, и две огромные, в рост человека, колонки по бокам (их корпуса действительно были мраморными) — все это напоминало отрубленную голову великана с огромными оттопыренными ушами.
Физиономия монстра не отличалась гладкостью щек: на панелях располагалось великое множество различных сенсорных и обычных кнопок, плавающих и щелкающих тумблеров, крутелок, вертелок и чего-то еще.
Мишка нагнулся и поднял с ковра конец толстого сетевого шнура.
— Конечно, это чудовище надо сперва включить в розетку, — сообщил Крендель и довольно ухмыльнулся. — Но это единственная операция, которая здесь не автоматизирована!
Леха заерзал на краю тахты.
— Есть еще одна операция, не так ли? — тихо осведомился он. — Или твой агрегат сам берет с полки нужный диск и вставляет себе в пасть?
— Очень остроумно. — Крендель свирепо глянул на Леху.
Раздался смех, а Корольков мысленно завопил: «Не включай его! Он пока спит, но если ты включишь его в сеть, он проснется… Что тогда будет? »
Вслух Леха не сумел бы этого высказать: у него вдруг появилось странное предчувствие, что после включения монстра что-то произойдет… начнут твориться страшные дела.
Но литая серая вилка была уже вставлена в розетку. В руках у Кренделя появился пульт, похожий на телевизионный. Мишка отошел к окну, прицелился пультом, нажал пальцем на кнопку…
И монстр открыл свои зеленые глаза.
Страшные дела начались не в квартире Мишки Кренделя, а в центре города, на одном из перекрестков шумной Тверской улицы Начались они как раз в тот момент, когда Крендель включил JBL.
Черный, новенький, сверкающий лаком «БМВ» с затемненными стеклами резко затормозил перед красным сигналом светофора.
И он остался на месте, когда зажегся зеленый.
Белый «мерседес», пыхтевший сзади, рявкнул возмущенным гудком — никакой реакции. Водитель «мерседеса» оглянулся по сторонам, но слева была осевая линия, а за ней уже неслись навстречу застоявшимися жеребцами «плимуты», «опели» и прочая автомобильная элита, характерная для улиц российской столицы.
Лысый водитель «мерседеса» выругался. Идиоты, занявшие левый ряд, ему сильно мешали. Он вывернул руль и с трудом объехал «БМВ» справа.
Переднее правое стекло черного автомобиля было опущено. Водитель «мерседеса» показал сидевшим в «БМВ» кулак — в ответ стриженный наголо парень, занимавший переднее сиденье, недобро усмехнулся и тоже поднял руку.
В руке его был пистолет.
Лысый побледнел и утопил педаль газа так, словно решил ее растоптать. «Мерседес» понесся вперед стрелой, пущенной из лука, и скоро скрылся из виду.
…В «БМВ» сидели трое. Они не поехали на зеленый свет не потому, что заглох двигатель или стало плохо водителю. Просто они увлеклись обсуждением одной весьма важной проблемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44