– Мне не у кого спрашивать. В мире всего пять полицейских маршалов, и все они предпочитают, чтобы их называли “мистер”.
– Но есть еще и Директор.
– Директор никогда меня не видел, – сказал Бак-мэн. – И никогда не увидит Равно как и вас, мистер Тавернер. Кстати, вас вообще никто не может увидеть, поскольку, как вы сами заметили, вы не существуете.
В комнату вошла женщина в серой полицейской форме с подносом в руках.
– Ваша любимая еда в это время ночи, – сказала она, ставя поднос на стол Бакмэна. – Ветчина и сосиски.
– Вы что будете? – спросил Бакмэн у Джейсона.
– Сосиски хоть качественные? – Джейсон прищурился, чтобы получше разглядеть. – Возьму сосиски.
– С вас десять пятьдесят, – сказала женщина. – Кто будет платить?
Бакмэн порылся в карманах и вытащил деньги.
– Благодарю. – Женщина вышла.
– У вас есть дети? – спросил Бакмэн.
– Нет.
– А у меня есть. Я покажу вам трехмерную фотографию, – сказал Бакмэн и достал из ящика стола пульсирующий разными цветами квадрат Взяв фотографию, Джейсон развернул ее под нужным углом к свету и увидел мальчика в шортах и свитере, бегущего босиком по полю со шнуром от воздушного змея в руках. Как и у генерала, у него, были короткие светлые волосы и тяжелая широкая челюсть. Уже.
– Симпатичный, – сказал Джейсон и вернул фотографию.
– Змей у него так и не взлетел, – вздохнул генерал. – Наверное, еще маленький. А может, боится. Вообще-то он у нас нервный. Может быть, оттого, что редко видит нас с матерью. Он ходит в школу во Флориде, а мы живем здесь. Это нехорошо. Так, говорите, детей у вас нет?
– Во всяком случае, я о них не знаю, – сказал Джейсон.
– Не знаете? – Бакмэн удивленно поднял бровь. – Выходит, вы никогда серьезно не интересовались этим вопросом? Не пытались узнать точно? Отцы обязаны материально поддерживать детей независимо от того, родились они в законном браке или нет.
Джейсон кивнул.
– Ладно, – произнес генерал, убирая фотографию в стол. – Каждому свое. Подумайте, однако, что у вас осталось в жизни. Вы никогда не любили ребенка? До боли в сердце, от которой можно умереть?
– Вот уж не знал, что такое бывает, – ответил Джейсон.
– О да. Моя жена утверждает, что можно забыть всякую любовь, но не любовь к ребенку. И если с ребенком что-то случается – смерть или страшное несчастье, – вы никогда не сможете оправиться от потрясения.
– Тогда, – произнес Джейсон, накалывая сосиску на вилку, – лучше не испытывать таких чувств – Не согласен, – возразил Бакмэн. – Любить надо всегда, особенно ребенка. Это самый сильный вид любви.
– Понятно, – кивнул Джейсон.
– Ничего вам не понятно! – махнул рукой Бакмэн. – Откуда вам, шестым!… – Он раздраженно разворошил лежащую на столе кипу бумаг. Потом снова собрал бумаги в стопку. Похоже, генералу удалось успокоиться. Но он все равно не мог понять позицию Джейсона Тавернера. Для Бакмэна ребенок был важнее всего. Любовь к нему и, конечно, к его матери составляла опору жизни.
Какое- то время они ели молча. Соединявший их мостик неожиданно пропал.
– В здании есть кафетерий, – сказал наконец Бакмэн, запив еду стаканом напитка, имитирующего пиво “Танг”. – Но кормят там какой-то отравой. Похоже, родственники поваров сидят в исправительных лагерях, и они нам за них мстят. – Он рассмеялся. Джейсон Тавер-нер промолчал. – Мистер Тавернер, – произнес Бакмэн, вытирая углы рта салфеткой. – Я намерен вас отпустить. Я вас не задерживаю.
– Почему? – уставился на него Джейсон.
– Потому что вы ничего не сделали.
– А как же изготовление фальшивых документов? – хрипло спросил Джейсон – Разве это не преступление?
– В моей власти простить любое преступление. Любое, какое я захочу. Считаю, что вы пошли на это под давлением сложившихся обстоятельств. Вы не хотите мне о них рассказывать, однако кое о чем я догадываюсь.
– Спасибо, – пробормотал Джейсон после паузы.
– Но, – добавил Бакмэн, – мы закрепим на вас электронные датчики. Вам никогда не удастся остаться в одиночестве, разве что в мыслях, да и то вряд ли. Каждый, с кем вы вступите в контакт, будет рано или поздно допрошен…, как, например, девушка по фамилии Нельсон, которую сейчас приведут. – Он наклонился к Джейсону Тавернеру и заговорил медленно и отчетливо, чтобы тот наверняка его понял:
– Я уверен, что вы не стирали информацию из баз данных. Думаю, вы и сами не понимаете, что с вами происходит. Но… – голос генерала неожиданно окреп, – рано или поздно вы поймете. И мы хотим оказаться в этот момент рядом с вами. Так что не расстаемся. Справедливо?
Джейсон Тавернер поднялся с кресла.
– Все седьмые такие?
– Какие?
– Мгновенно принимаете серьезные решения? Вы произвели на меня впечатление… Как вы задавали вопросы, слушали… А потом приняли такое решение!
Не покривив душой, Бакмэн ответил:
– Не знаю, у меня было мало контактов с седьмыми.
– Спасибо. – Джейсон протянул руку. – Спасибо за еду. – Он казался спокойным, владеющим собой. – Я могу идти? Как мне выйти на улицу?
– Вам придется задержаться здесь до утра, – сказал Бакмэн. – Так положено. Подозреваемых никогда не отпускают ночью. Всякое случается в городе после наступления темноты. Вам будет предоставлена кровать и комната. В восемь часов утра Пеги проводит вас к главному выходу из академии. – Нажав кнопку внутренней связи, Бакмэн распорядился:
– Пеги, отведите мистера Тавер-нера в его комнату. Утром ровно в восемь пусть идет. Ясно?
– Так точно, мистер Бакмэн.
Генерал широко развел руки и улыбнулся.
– Ну, вот и все.
Глава 17
– Мистер Тавернер, – настойчиво повторила Пеги. – Следуйте за мной.
Прислонившись к стене, генерал Бакмэн слушал свежий и чистый голос девушки. Он подумал, что Та-вернеру голос девушки тоже должен показаться свежим и чистым.
– Да, вот еще что, – сказал Бакмэн, останавливая сонного понятого Джейсона возле сине-белых дверей. – Я не могу продлить ваш полицейский пропуск. Понимаете? Вам придется обратиться к нам официально и получить весь набор удостоверений. Это значит, что вас будут тщательнейшим образом проверять, но… – он толкнул Джейсона в плечо, – шестой сумеет выкрутиться.
– Хорошо, – сказал Джейсон и вышел из кабинета через сине-белые двери.
В микрофон внутренней связи Бакмэн произнес:
– Герб, проследите, чтобы на нем установили микропередатчики и гетеростатическую боеголовку восьмидесятого класса. Чтобы мы могли его отследить и при необходимости уничтожить.
– Желаете поставить голосовую пробку?
– Да, если получится, но так, чтобы он не заметил.
– Я поручу это Пеги, – сказал Герб и отключился. Могли ли Мат и Джеф добыть больше информации, задумался генерал. Нет, ответил он сам себе. Потому что этот тип действительно ничего не знает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53