Через пару дней Георгий в скверике у Большого театра знакомит его с шефом, с которым договорились о деталях купли-продажи на следующий день. В условленное время шеф приехал на «Волге» и отвез в какой-то тихий переулок. Велел подождать, а сам пошел за товаром. Вернувшись минут через пять, он жестом позвал Саида, и когда тот вышел из машины, протянул ему мешочек с желтыми слитками. Их было ровно десять и на всех красовалось клеймо с четырьмя «девятками» и надписью «Echgold», что означает — чистое золото.
Саид взял мешочек, отдал деньги и пошел в сторону метро или стоянки такси. Но в этот момент позади него раздался властный оклик:
— Стой! Милиция!
Саид оглянулся и увидел, что шефа держат за руки два рослых мужчины в штатском. Третий, такой же здоровяк, устремился к Саиду. Тут он услышал отчаянный крик шефа: «Беги!» — и что есть мочи припустил по переулку. Около углового дома он, не останавливаясь, размахнулся и забросил словно бы обжигающий руки мешочек на крышу какого-то сарая. Даже не отметил, куда он упал. Саид вскочил в первое попавшееся такси, благо преследователь замешкался, и попросил как можно быстрее доставить его в гостиницу, убеждаясь по пути, что «хвоста» за ним вроде бы нет. В номере, залпом выпив граммов сто пятьдесят коньяка, Саид наконец-то вздохнул с облегчением: «Слава Аллаху, спасся от тюрьмы!»
Мошенники же в это время спокойно на двух машинах подъехали к дому Георгия, чтобы поделить богатую добычу и отметить удачно завершенную операцию, которую преступники на своем жаргоне называют «Разгон».
Саид, оправившись от испуга, на следующий день пошел к тому месту, где он в панике забросил мешочек со слитками, но ничего не нашел. А если бы и нашел, то убедился бы, что не все золото, что желтого цвета. Однако жаловаться бы все равно не пошел, так как и сам был участником преступной сделки. Это хорошо учитывали психологи-мошенники.
Вскоре ему позвонил Эдик и коротко предложил «для его же блага» побыстрее исчезнуть из столицы и не появляться здесь несколько лет.
Тот, конечно, уехал, но ремесла своего не оставил и однажды, допустив просчет, был задержан с поличным. Во всем признавшись, он рассказал и эпизод о неудачной сделке с Георгием и его «шефом».
Мошенников, которые к тому времени уже были известны органам, задержали. Осудили.
А разработанный ими способ изъятия денег у желающих нажиться лишний раз напомнил истину: «Ничто не ново под луной». Он дошел до наших дней с дореволюционных времен и описан в воспоминаниях начальника московской сыскной полиции А. Кошко.
В самом начале девятисотых годов в Риге, где Кошко был тогда начальником рижского сыскного отделения, произошло весьма замысловатое мошенничество, над раскрытием которого пришлось изрядно потрудиться.
По городу стали ходить слухи о шайке мошенников, ловко обманывающей доверчивых людей и продававшей им медные опилки под видом рассыпного золота. Слухи были очень упорны, причем молва называла даже инициаторов этой хитроумной комбинации. В числе их значились: домовладелец Лацкий, местный купец, обрусевший немец Вильям Шнейдерс, богатый латыш Ян Круминь и другие.
Между тем никаких заявлений от потерпевших в полицию не поступало. Впрочем, это было неудивительно, так как все добываемое на приисках золото по закону обязательно должно было сдаваться в казну и оставление его в частных руках, а, следовательно, и все торговые манипуляции с ним, воспрещались и преследовались в уголовном порядке.
Но так как слухи не прекращались и назывались все те же лица, то Кошко решил навести о них подробные справки. Выяснилось, что эти люди хорошо знакомы друг с другом, часто видятся, бывают нередко в местном клубе, где репутация их сильно «подмочена»: администрация клуба давно на них косится, подозревая в шулерстве.
Придравшись к этому подозрению, начальник полиции произвел тщательный обыск у Лацкого, Шнейдерса и Круминя, отыскивая якобы крапленые карты, на самом деле в надежде обнаружить запасы меди, служащей для мошенничества. Однако обыск оказался безрезультатным: ни меди, ни золота ни у кого из них обнаружить не удалось.
Примерно через месяц после этих неудачных обысков Кошко получил вдруг письменное приглашение от германского консула в Риге с просьбой пожаловать к нему по важному и совершенно конфиденциальному делу. Он отправился. Консул весьма любезно принял его и сообщил, что на днях получил письмо от саксонского купца Альтенбурга, в котором последний рассказал ему подробно, как стал жертвой поразительно ловких мошенников, пригласивших его в Ригу и продавших ему, под видом рассыпного золота, медные опилки по 170 тысяч рублей. Альтенбург описал приметы мошенников и указал место совершения сделки — Северную гостиницу. В конце письма он заявил, что никаких материальных претензий не предъявляет и дела не поднимает, так как знает, что покупка россыпного золота в России воспрещена. Пишет он об этом консулу в силу альтруистических побуждений, желая оградить на будущее время других.
Подробнейшие приметы и прямо художественное описание внешности мошенников, сделанное Альтенбургом, не оставляли, несмотря на вымышленные фамилии, сомнений в том, что и он стал жертвой шайки, возглавляемой Лацким, Шнейдерсом и Круминем.
Появились таким образом уже конкретные данные. Но что с ними делать? Кошко пришла в голову мысль перлюстрировать всю корреспонденцию упомянутых лиц. И он сделал это на свой страх и риск, несмотря на отказ в этом местного губернатора М.А. Пашкова.
Результаты не замедлили сказаться.
Так, на имя Лацкого вскоре пришло письмо от кенигсбергского купца Амштетера для передачи представителю торгового дома «Синюхин и Ко», где Амштетер изъявлял принципиальное согласие на покупку 5 пудов золота и просил сообщить ему детали предполагаемой сделки. Стали просматривать корреспонденцию, отправленную из Риги на имя Амштетера, и вскоре прочли письмо некоего Фоминых на бланке упомянутого торгового дома, Фоминых уговаривал немца приехать в Ригу, гарантируя ему пропуск «товара» в таможне, где у торгового дома давно подкуплены чиновники и т.д.
По исследованию почерка Фоминых, этот последний оказался ни кем иным, как Шнейдерсом.
Полиция продолжала следить за разрастающейся перепиской, фотографируя все письма и аккуратно пересылая подлинники к месту назначения. Наконец, было получено сообщение от Амштетера о дне и часе приезда, с указанием названия парохода. Аккуратный немец приложил к письму даже собственную фотографию: добродушный толстяк в широком дорожном пальто в кепке и с сигарой во рту. С фотографии немедленно была переснята дюжина карточек, и сыщики стали готовиться к встрече. В условленный день, часа за два до прибытия парохода восемь лучших и опытнейших агентов заняли наблюдательные позиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74