— После чего «после этого»? — спросил Райдергуд, сдвигая брови.
— После того, как его убили.
— Убили? Кто убил?
Вместо ответа незнакомец пожал плечами, наполнил безногую рюмку, и Райдергуд, выпив ее, перевел изумленный взгляд с дочери на гостя.
— Вы что же, так прямо и заявляете мне, честному человеку… — начал было он, сжимая в кулаке пустую рюмку, как вдруг куртка гостя приковала к себе его взгляд. Он навалился на стол, стараясь разглядеть ее поближе, дотронулся до рукава, отвернул обшлаг, посмотрел подкладку (незнакомец терпел все это с полным хладнокровием) и воскликнул: — Сдается мне, что куртка тоже Джорджа Рэдфута!
— Угадали! Он был в ней в тот последний раз, когда вы его видели, но больше вам не придется его видеть на этом свете.
— Сдается мне, что вы попросту признаетесь в убийстве! — воскликнул Райдергуд, но тем не менее позволил налить себе вина.
Вместо ответа незнакомец снова пожал плечами, не проявив ни малейшего замешательства.
Райдергуд с минуту смотрел на своего гостя во все глаза, потом выпил вино залпом и пробормотал:
— Убей меня бог, не знаю, как мне быть с этим молодчиком! Ну, выкладывайте карты на стол! Скажите что-нибудь повразумительнее!
— Скажу, — негромко, но веско проговорил его гость, наклоняясь к нему через стол. — Вы лжец!
Неподкупный свидетель вскочил со стула и взмахнул рукой, точно собираясь швырнуть рюмку незнакомцу в лицо. Тот даже бровью не повел, а только многозначительно и строго погрозил Райдергуду пальцем, после чего этот образец неподкупности сразу одумался, сел на место и поставил рюмку на стол.
— Признавайтесь, когда вы явились к тому адвокату в Тэмпле со своими выдумками, — продолжал незнакомец так уверенно, что это хоть кого могло вывести из себя, — у вас были сильные подозрения насчет вашего дружка? Признавайтесь, ведь были?
— У меня — подозрения? Насчет какого дружка?
— Повторите, чей это нож? — потребовал незнакомец.
— Этот нож принадлежал тому и был собственностью того, кого я вам назвал. — Райдергуд не мог придумать ничего умнее, как обойти в своем ответе имя убитого.
— Повторите, чья это куртка?
— Эта носильная вещь тоже принадлежала тому и ею владел… тот, кого я назвал, — тупо, точно на допросе в Олд-Бейли, повторил Райдергуд.
— Я подозреваю, что вы приписали убийство ему и решили: вот хитрец, как он ловко выпутался! Но для того, чтобы выпутаться таким способом, большой хитрости не требовалось. Он поступил бы гораздо хитрее, если бы встал из могилы на одну-единственную минуту.
— Нечего сказать, в хорошем положении я очутился! — пробормотал мистер Райдергуд и поднялся из-за стола, готовый защищаться до последнего. — Всякие наглецы напялят на себя куртку с покойника, с его собственным ножом в кармане, приходят в дом к живому честному человеку, который добывает хлеб в поте лица своего, несут бог весть что, возводят на честного человека бог весть какую напраслину! Почему это я должен был его подозревать?
— Потому, что вы знали, — ответил гость, — потому, что вы с ним действовали заодно, и потому, что вас своей личиной он не обманывал. Потому, что в ту ночь, в которую по вашим соображениям и произошло убийство, он явился сюда прямо с корабля и спрашивал у вас, где бы ему найти комнату. Разве с ним не было другого человека?
— Был, да не вы! Под присягой готов подтвердить, — ответил Райдергуд. — Вы меня запугиваете, а, на мой взгляд, дело-то против вас оборачивается. Джордж Рэдфут, видите ли, пропал без вести, и никто его не хватился! Да разве с матросами так не случается сплошь и рядом? На больший срок пропадают, и то ничего. Записываются в команду под чужой фамилией, уходят в дальнее плавание, да мало ли что! А потом, глядишь, опять появился на свет божий, и никто этому не удивляется. Спросите мою дочь. Без меня вы с ней, как попугаи, болтали. Пусть теперь этот попугай вам ответит. Вы меня заподозрили, будто я его заподозрил! А, думаете, я вас ни в чем не подозреваю? Вы говорите, что Джордж Рэдфут убит. Так будьте любезны ответить, кто его убил, и откуда вам известно, что он убит? У вас в кармане его нож, а на плечах его куртка. Будьте любезны ответить, как они к вам попали! Дайте мне бутылку! — Тут мистер Райдергуд, по-видимому, впал в искреннее заблуждение, сочтя вино своей собственностью. — А ты! — Он повернулся к дочери, наливая херес в безногую рюмку. — Вот только доброго вина жаль, а то швырнул бы в тебя бутылкой! Настрекотала ему с три короба! Много ли такому надо, чтобы заподозрить невинного? Послушал попугая, и готово дело. А уж если я кого в чем заподозрю, так сумею доказать, я человек честный, добываю хлеб в поте лица своего, как все честные люди. — Он снова налил себе хересу, отпил половину, подержал вино во рту, прежде чем проглотить, и, заглянув, в рюмку, медленно всколыхнул ее содержимое, а Плезент, прическа которой после такой отповеди немедленно пришла в беспорядок, стала закручивать волосы на затылке, как закручивают хвост лошади, прежде чем вести ее на ярмарку.
— Ну? Кончили? — спросил незнакомец.
— Нет, — ответил Райдергуд. — Не кончил. До конца еще далеко. Сначала я хочу узнать, что приключилось с Джорджем Рэдфутом и каким образом вам достались его пожитки?
— Может, когда и узнаете, только не сейчас.
— А еще я хочу узнать, — продолжал Райдергуд, — не собираетесь ли вы приписывать дело этого… как его там…
— Дело Гармона, отец, — подсказала Плезент.
— Молчи, попугай! — рявкнул он. — Держи язык на привязи! Так вот, сударь, я хочу знать, не приписываете ли вы это преступление Джорджу Рэдфуту.
— Может, когда и узнаете, только не сейчас.
— А уж не убийца ли вы сами? — с угрожающим жестом проговорил Райдергуд.
— Тайна этого преступления известна мне одному, — ответил незнакомец, строго покачав головой. — И мне одному известно, что в ваших выдумках нет ни слова правды. Мне одному известно, что они ложны от начала до конца, и вы сами в них не верите. Вот и все, что вам удастся узнать от меня сегодня.
Мистер Райдергуд с минуту сидел в раздумье, уставившись своим косым глазом на гостя, потом налил себе вина и в три глотка опорожнил рюмку.
— Закрой лавку! — вдруг крикнул он дочери, поставив свой безногий сосуд на стол. — Запри дверь на ключ и не отходи от нее. А если вам все это известно, сударь, — обратился он к незнакомцу, становясь между ним и дверью, — почему вы не пошли к адвокату Лайтвуду?
— И это известно только мне одному, — последовал хладнокровный ответ.
— Ну, а если убийство Гармона не ваших рук дело, тогда своим обличением вы можете зашибить пять, а то и все десять тысяч фунтов. Это вам известно? — спросил Райдергуд.
— Известно. И когда я потребую вознаграждение, там будет и ваша доля.
Честный человек умолк и шагнул чуть ближе к незнакомцу и чуть дальше от двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139