Знают все –
Кисловата слива,
Но кто зрелость этих плодов увидит,
Мимо просто так не пройдет,
Рукою коснется.

«От вас я этого не ожидала», – отвечала я:

Не тронут плод
Никем.
Так кто же
Смеет молвить:
«Кисловата слива»?

* * *
Как-то ночью, когда я спала у себя в комнате, дверями выходящей в коридор, я услышала стук в дверь. От страха я лишилась дара речи и прободрствовала до рассвета, когда пришло послание:

Всю ночь напролет
Громче болотного пастушка
Я плакал и плакал –
Стучался напрасно
В дверь твою.

Я отвечала:

Только раз услышала я
Голос болотного пастушка.
Открыла б если дверь –
И что ж? Как горько
Было б мне тогда.

* * *
Первые три дня этого года все знатные придворные дамы сопровождали двух юных принцев для участия в обряде дарения рисовых лепешек. Начальник левой стражи Фудзивара Еримити держал мальчиков на руках, а Митинага преподнес лепешки государю. Повернувшись лицом к восточным дверям комнаты Футама, государь возложил лепешки на головы принцев. Шествие к месту действия и обратно представляло собой прекрасное зрелище. Государыня там не присутствовала.
В первый день Нового года госпожа Сайсе, прислуживавшая за столом, была одета с присущим ей вкусом и выглядела очень привлекательно. Ей помогали Такуми и Хего. С их забранными наверх волосами они смотрелись совсем неплохо, но куда им было до Сайсе! Тут уж ничего не поделаешь. Фуя-но Хакасэ подавала вино. Держалась она назойливо и вызывающе. Раздавали притирания, как это и было заведено.
* * *
Пир в честь государыни во второй день Нового года отменили, но для гостей, которые всетаки пришли, открыли, как обычно, восточную галерею. Сановники разместились в два ряда и сидели друг против друга. Там были: воспитатель наследника дайнагон Митицуна, Правый главнокомандующий Санэсукэ, управитель делами дворца государыни Таданобу, дайнагон Кинто, гонтюнагон Такаиэ, тюнагон Юкинари, начальник Левой стражи Еримити, советник Арикуни, главный казначей Масамицу, начальник Левой охраны Санэнари и советник Минамото-но Ерисада. Тюнагон Минамото-но Тосиката, начальник Правой стражи Ясухира, Правый и Левый советники Цунэфуса и Канэтака (оба в чине тюдзе) сидели на веранде в начале вереницы высших сановников.
Митинага вынес старшего принца и велел ему поприветствовать собравшихся как то следовало. Выглядело это весьма трогательно. Затем Митинага сказал супруге: «Принести, что ли, меньшого принца?» Но тут мальчик выказал сильную ревность и заплакал. Это было так умилительно. Митинага пришлось его успокаивать. Правый главнокомандующий Санэсукэ и некоторые другие нашли происшествие весьма забавным.
Затем все отправились выразить свое почтение государю, который вышел для приема в Залу Сановников. Играла музыка, Митинага напился, как обычно. Я подумала, что добром это не кончится, и хотела было спрятаться, но он меня заметил. Митинага раздраженно воскликнул: «Я лригласил твоего отца на представление, а он ушел так скоро. Почему?» Затем он стал меня понукать: «Ты должна загладить его вину и сочинить стихотворение. Вместо отца. Сегодня первый день Крысы. Ну скорей же, скорей!»
Но уступить ему было бы совсем уж неправильно. В сущности, Митинага не был так уж пьян; кровь прилила к его щекам и в пламени светильников он выглядел весьма привлекательно. «Мне было очень горько видеть, что у государыни нет детей так долго. А теперь – куда ни посмотришь – всюду суета. Очень приятно», – сказал он и отошел поглядеть на почивавших принцев. «Если б не было сосенок в полях…», – бормотал он. Это старое стихотворение подходило к случаю много лучше любого нового, чем Митинага и покорил меня.
XL. 3-й день 1-й луны
Вечером следующего дня небо как-то вдруг затуманилось, но кроме полоски над крышей галереи напротив я ничего не видела, поскольку карнизы были расположены слишком близко друг к другу. Кормилице Накацукаса случилось быть возле меня, и мы обе восхищались находчивостью Митинага, которую он проявил вчера вечером. Душа у нее такая понимающая и тонкая!
XLI. 15-й день 1-й луны
Я пробыла дома совсем недолго и вернулась во дворец 15-го дня 1-й луны, чтобы принять участие в чествовании принца Ацунага, которому исполнилось пятьдесят дней. А госпожа Косесе прибыла, когда уже рассвело, почему я чувствовала себя весьма неловко. Как и прежде, мы поселились вместе. Еще раньше мы две комнаты объединили в одну, и все оставалось на своих местах, даже когда кто-то из нас отсутствовал. Когда же мы обе находились при дворе, нас разделяла лишь занавеска. Митинага посмеивался над нами. «А что если одна из вас решит пригласить кого-то сюда, то что тогда станет делать другая?» – бесцеремонно спрашивал он. Напрасное беспокойство – ведь у нас и в мыслях такого не было.
Солнце поднялось высоко, и мы отправились к государыне. Косесе одела алую короткую накидку поверх бело-красных нижних одеяний вместе с обычным набивным шлейфом. Мои же одежды состояли из темно-зеленой накидки поверх нижних одеяний цветов сливы. На шлейфе был набивной узор. Мои одежды носили печать нынешнего дня, и лучше бы я поменялась ими с Косесе, чтобы не выглядеть столь молодо. Семнадцать дам из государева дворца находились при государыне.
Татибана-но Самми прислуживала за столом принцу Ацунага. Подавали еду Кодаю и Гэнсикибу, которые доносили блюда до входа в залу, где их принимала Косесе.
Государь и государыня пребывали на двух зашторенных помостах. В лучах утреннего солнца они выглядели сиятельно прекрасно. На государе были обычные придворные одежды – широкие штаны-хакама. Государыня же поверх обычной алой накидки одела накидки цветов сливы, свежей зелени, ивы, цветов ямабуки. Поверх этого – накидка лиловая, а потом еще одна – бледно-зеленая с белым. Крой одежд и их цвета выглядели необычайно современно. Чувствуя, что на меня устремлено слишком много глаз, я поспешила занять место подальше.
Кормилица Накацукаса вынесла младенца из прохода между двумя помостами и расположилась в южной части залы. Облик ее не показался мне уж особенно впечатляющим, но выглядела она спокойно и достойно – вполне подходяще для ее должности. Поверх длинных накидок – шелковой лиловой и однотонной голубой – на ней была короткая накидка цветов сакуры.
В этот день все женщины были одеты превосходно, и лишь Кодаю и Гэнсикибу обнаруживали погрешности в расцветке рукавов. Когда они внесли еду, то привлекли к себе недоуменные взгляды сановников и придворных. Я слышала потом, как госпожа Сайсе досадовала по этому поводу. В сущности, ничего страшного не случилось. Просто сочетание цветов вышло не слишком удачным. Поверх однотонной накидки алого цвета Кодаю одела пять слоев накидок различных оттенков алого на лиловой подкладке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16