Взяв от девочек, водоросли эти положили на поднос и, листьями дубовыми покрыв, подали. На листьях этих так написал он:
"Сам бог морей «сосной морской» –
чем дорожит, чем украшает
главу свою –
для вас, друзья,
не поскупился!"
В этой песне жителя деревни были ль слоги лишние, иль их не хватало".
87
В давние времена собрались однажды вместе кое-какие приятели, не очень уж молодые. Глядя на луну, один из них –
"По большей части
не любят месяца...
Их много
наберется – старость
наступит человека!"
88
В давние времена не бывший в низком звании кавалер любил одну даму, превосходившую его своим положением. Прошли годы...
"Когда я умру
от любви, что никто из людей
не знает, – кого из богов
понапрасну
в смерти моей обвинят?"
89
В давние времена кавалер любил даму, бесчувственною бывшую, все помышляя: «Ах, как бы это!..» Стало ли ей жалко его, но только ему она сказала: «Ну, если так, то завтра через перегородку поговорим хотя бы!..» – и тот доволен был безгранично, но, опять в сомнениях, ей, ветку красивую от вишни сломив, –
"Вишен цветы
так блистают сегодня...
Но, увы, трудно верить
тому, что случится
завтра в ночи!"
Такое, по-видимому, настроение у него было.
90
В давние времена кавалер, горюющий о том, что месяцы и дни уходят, – в конце марта –
"Как то ни жалко,
но сегодняшний день,
день последний весны, –
увы, превратился
уже в вечернюю тень!"
91
В давние времена кавалер, любовью томясь, то приходил, то вновь возвращался и, даме весточки даже не в силах послать, так сложил:
"У камышей прибрежных
без перекладины ладья...
И сколько же десятков
раз сюда приходит и уходит
она – никто не знает..."
92
В давние времена кавалер, будучи низкого звания, любил даму, положения очень высокого. Было так, что ли, что не мог питать он, видимо, надежд никаких, но только, лежа, думал он с тоской, вставал и тосковал и, в отчаяние придя от дум, сложил:
"Лишь равную себе
любить должны мы....
Где ж пары нет,
где низкий и высокий, –
одно страданье лишь!"
В давние времена также такие вещи случались. Не закон ли это в этом мире?
XIV
93
В давние времена жили кавалер и дама. Как-то случилось, что он перестал быть с нею. После этого у той появился кавалер другой, но так как у них уже ребенок был, то хоть и не подробно, но все же изредка он посылал ей известия о себе.
Дама эта умела писать картины, почему и кавалер однажды ей послал веер, чтоб разрисовала. Но ввиду того, что как раз в те дни у нее был тот, другой, – она день или два ему не отсылала обратно, почему первый кавалер в негодовании послал сказать ей: «Того, о чем просил я тебя, ты до сих пор не выполнила. Конечно, так оно и должно было случиться! Я знаю это... Но все же я не могу сдержать свое негодование и не упрекнуть тебя». И послал при этом ей стихотворение; время было осенью:
"Осенней ночью забываешь
день весенний...
Видно, дымки, что весною, –
роса, что осенью встает, –
сильней гораздо!"
Так сложил он, а дама в ответ:
"Осеней тысячи
можно ль сравнить
с весной хоть одною?
Однако и клен, и цветы
осыпаются равно..."
94
В давние времена жил кавалер, служивший императрице Нидзё. Постоянно соприкасаясь с одной дамой, служившей там же, он полюбил ее. «Ах, как бы – хоть через перегородку – с тобой встретиться и рассеять безотрадные думы, которых столько накопилось!» – сказал он ей, и дама, под величайшей тайной, через перегородку с ним повстречалась. Ведя беседу, кавалер –
"Моя любовь сильней,
чем та, у Волопаса...
«Реку небес» – преграду,
что здесь нас разделяет,
ты уничтожь теперь!"
Понравилось ей стихотворение это, и с ним встретилась она.
95
В давние времена жил кавалер. Пока он так и этак с дамой говорил, шли месяцы и дни. Но так как не была она из дерева иль камня, то сердце тронуто, что ль, было ее, – но только в конце концов сжалилась она над ним. Время было – середина месяца июня. У дамы на теле один иль два нарыва появились, отчего она ему сказать послала: «Теперь уж ничего иного нет на сердце у меня. Но у меня образовались один иль два нарыва, и время очень жаркое... Когда слегка повеет осенний ветер, – непременно с тобой встречусь». Но когда настала осень, отец дамы, услыхав, что думает она к нему идти, бранить ее стал и выговоры делать. И вот ее брат старший внезапно появился за ней самой, и дама, подняв один из первых красных листьев клена, на нем стихи написала:
«Осенью», – тебе
сказала я, и все же
ничего не вышло!
Листвой дерев засыпанным
ручьем все оказалось!"
Написала она и, оставив, сказала: «Если оттуда пришлют как-нибудь, – отдайте это», – и ушла. И затем в конце концов хорошо ли ей стало иль плохо, куда она девалась – неизвестно было. И тот кавалер произносить заклятия стал, за спиной в ладоши ударяя. Дело страшное. «Заклятия на людей... подействуют ли, нет ли, – теперь посмотрим!» – так говорил он.
96
В давние времена жил великий канцлер Хорикава. В день, когда пир, по случаю его сорокалетия, справлялся в доме на линии девятой, кавалер в чине тюдзё бывший, –
"Рассыпьтесь и сокройте
собою все, о, вишен
цветы! Чтоб старость,
грядущая сюда,
с дороги сбилась.."
97
В давние времена жил один великий канцлер. Ему служивший кавалер в сентябре, ветку сливы изготовив и к ней фазана прикрепив, – почтительно поднес:
"Для тебя, государь, –
что опора моя, –
цветы, что я рву, –
года времен
не различают совсем!"
Так сложил он, и канцлеру чрезвычайно стихи понравились, так что он тому – служившему ему – пожаловал награду.
98
В давние времена, в день состязаний на ристалище правой гвардии, в стоящем напротив экипаже, из-под нижней занавески, слегка виднелось лицо дамы, и кавалер, в чине тюдзё бывший, так сложил:
«Не вижу» тебя – не скажу,
и «вижу» сказать не могу...
Придется бесплодно весь день
в тоскливых мечтах провести мне
с любовью к тебе..."
А дама в ответ:
"Знаешь, кто я, иль нет, –
зачем же тут бесплодно –
так различать?
Любовь одна должна служить
верным руководством!"
Впоследствии он узнал, кто она.
99
В давние времена кавалер проходил как-то между дворцом Корёдэн и другим, и из покоя одной благородной дамы ему сказали: «Называешь ты „траву забвения“ травою „тайны“?» – и с этими словами траву ту ему показали. Кавалер, траву взяв:
"Ты видишь, вероятно,
что поле все покрыто
забвения травой...
Но эта тайна лишь одна
и в будущее вера!"
100
В давние времена жил некий человек, Аривара Юкихира по имени, пост занимавший офицера левой дворцовой гвардии. О том прослышав, что в доме у него вино хорошее имелось, много придворных кавалеров к нему приходило, чтоб пить.
В день этот он, хозяин, устроил пир в честь сатюбэна, Фудзивара Ёситика по имени. Был человек со вкусом он, и цветы в вазы понаставил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
"Сам бог морей «сосной морской» –
чем дорожит, чем украшает
главу свою –
для вас, друзья,
не поскупился!"
В этой песне жителя деревни были ль слоги лишние, иль их не хватало".
87
В давние времена собрались однажды вместе кое-какие приятели, не очень уж молодые. Глядя на луну, один из них –
"По большей части
не любят месяца...
Их много
наберется – старость
наступит человека!"
88
В давние времена не бывший в низком звании кавалер любил одну даму, превосходившую его своим положением. Прошли годы...
"Когда я умру
от любви, что никто из людей
не знает, – кого из богов
понапрасну
в смерти моей обвинят?"
89
В давние времена кавалер любил даму, бесчувственною бывшую, все помышляя: «Ах, как бы это!..» Стало ли ей жалко его, но только ему она сказала: «Ну, если так, то завтра через перегородку поговорим хотя бы!..» – и тот доволен был безгранично, но, опять в сомнениях, ей, ветку красивую от вишни сломив, –
"Вишен цветы
так блистают сегодня...
Но, увы, трудно верить
тому, что случится
завтра в ночи!"
Такое, по-видимому, настроение у него было.
90
В давние времена кавалер, горюющий о том, что месяцы и дни уходят, – в конце марта –
"Как то ни жалко,
но сегодняшний день,
день последний весны, –
увы, превратился
уже в вечернюю тень!"
91
В давние времена кавалер, любовью томясь, то приходил, то вновь возвращался и, даме весточки даже не в силах послать, так сложил:
"У камышей прибрежных
без перекладины ладья...
И сколько же десятков
раз сюда приходит и уходит
она – никто не знает..."
92
В давние времена кавалер, будучи низкого звания, любил даму, положения очень высокого. Было так, что ли, что не мог питать он, видимо, надежд никаких, но только, лежа, думал он с тоской, вставал и тосковал и, в отчаяние придя от дум, сложил:
"Лишь равную себе
любить должны мы....
Где ж пары нет,
где низкий и высокий, –
одно страданье лишь!"
В давние времена также такие вещи случались. Не закон ли это в этом мире?
XIV
93
В давние времена жили кавалер и дама. Как-то случилось, что он перестал быть с нею. После этого у той появился кавалер другой, но так как у них уже ребенок был, то хоть и не подробно, но все же изредка он посылал ей известия о себе.
Дама эта умела писать картины, почему и кавалер однажды ей послал веер, чтоб разрисовала. Но ввиду того, что как раз в те дни у нее был тот, другой, – она день или два ему не отсылала обратно, почему первый кавалер в негодовании послал сказать ей: «Того, о чем просил я тебя, ты до сих пор не выполнила. Конечно, так оно и должно было случиться! Я знаю это... Но все же я не могу сдержать свое негодование и не упрекнуть тебя». И послал при этом ей стихотворение; время было осенью:
"Осенней ночью забываешь
день весенний...
Видно, дымки, что весною, –
роса, что осенью встает, –
сильней гораздо!"
Так сложил он, а дама в ответ:
"Осеней тысячи
можно ль сравнить
с весной хоть одною?
Однако и клен, и цветы
осыпаются равно..."
94
В давние времена жил кавалер, служивший императрице Нидзё. Постоянно соприкасаясь с одной дамой, служившей там же, он полюбил ее. «Ах, как бы – хоть через перегородку – с тобой встретиться и рассеять безотрадные думы, которых столько накопилось!» – сказал он ей, и дама, под величайшей тайной, через перегородку с ним повстречалась. Ведя беседу, кавалер –
"Моя любовь сильней,
чем та, у Волопаса...
«Реку небес» – преграду,
что здесь нас разделяет,
ты уничтожь теперь!"
Понравилось ей стихотворение это, и с ним встретилась она.
95
В давние времена жил кавалер. Пока он так и этак с дамой говорил, шли месяцы и дни. Но так как не была она из дерева иль камня, то сердце тронуто, что ль, было ее, – но только в конце концов сжалилась она над ним. Время было – середина месяца июня. У дамы на теле один иль два нарыва появились, отчего она ему сказать послала: «Теперь уж ничего иного нет на сердце у меня. Но у меня образовались один иль два нарыва, и время очень жаркое... Когда слегка повеет осенний ветер, – непременно с тобой встречусь». Но когда настала осень, отец дамы, услыхав, что думает она к нему идти, бранить ее стал и выговоры делать. И вот ее брат старший внезапно появился за ней самой, и дама, подняв один из первых красных листьев клена, на нем стихи написала:
«Осенью», – тебе
сказала я, и все же
ничего не вышло!
Листвой дерев засыпанным
ручьем все оказалось!"
Написала она и, оставив, сказала: «Если оттуда пришлют как-нибудь, – отдайте это», – и ушла. И затем в конце концов хорошо ли ей стало иль плохо, куда она девалась – неизвестно было. И тот кавалер произносить заклятия стал, за спиной в ладоши ударяя. Дело страшное. «Заклятия на людей... подействуют ли, нет ли, – теперь посмотрим!» – так говорил он.
96
В давние времена жил великий канцлер Хорикава. В день, когда пир, по случаю его сорокалетия, справлялся в доме на линии девятой, кавалер в чине тюдзё бывший, –
"Рассыпьтесь и сокройте
собою все, о, вишен
цветы! Чтоб старость,
грядущая сюда,
с дороги сбилась.."
97
В давние времена жил один великий канцлер. Ему служивший кавалер в сентябре, ветку сливы изготовив и к ней фазана прикрепив, – почтительно поднес:
"Для тебя, государь, –
что опора моя, –
цветы, что я рву, –
года времен
не различают совсем!"
Так сложил он, и канцлеру чрезвычайно стихи понравились, так что он тому – служившему ему – пожаловал награду.
98
В давние времена, в день состязаний на ристалище правой гвардии, в стоящем напротив экипаже, из-под нижней занавески, слегка виднелось лицо дамы, и кавалер, в чине тюдзё бывший, так сложил:
«Не вижу» тебя – не скажу,
и «вижу» сказать не могу...
Придется бесплодно весь день
в тоскливых мечтах провести мне
с любовью к тебе..."
А дама в ответ:
"Знаешь, кто я, иль нет, –
зачем же тут бесплодно –
так различать?
Любовь одна должна служить
верным руководством!"
Впоследствии он узнал, кто она.
99
В давние времена кавалер проходил как-то между дворцом Корёдэн и другим, и из покоя одной благородной дамы ему сказали: «Называешь ты „траву забвения“ травою „тайны“?» – и с этими словами траву ту ему показали. Кавалер, траву взяв:
"Ты видишь, вероятно,
что поле все покрыто
забвения травой...
Но эта тайна лишь одна
и в будущее вера!"
100
В давние времена жил некий человек, Аривара Юкихира по имени, пост занимавший офицера левой дворцовой гвардии. О том прослышав, что в доме у него вино хорошее имелось, много придворных кавалеров к нему приходило, чтоб пить.
В день этот он, хозяин, устроил пир в честь сатюбэна, Фудзивара Ёситика по имени. Был человек со вкусом он, и цветы в вазы понаставил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23