Но о чем – вот вопрос, на который мне предстоит ответить!
Судья глубокомысленно кивнул. У него самого не появилось никаких предположений.
Инспектор продолжал развивать свою мысль. Он и не рассчитывал на помощь де Пресля.
– Итак, мы столкнулись с преступлением, совершенным из неизвестных побуждений. Это может быть и просто навязчивая идея – в наше время довольно распространенный феномен…
– И что же тогда? – перебил судья.
– В этом случае мне, увы, придется отказаться от всех моих умозаключений и вернуться к версии виновности Шарля Ромбера.
– Его мать, как я знаю, признана психически ненормальной. Если юноша страдает наследственным заболеванием, у него вполне могли найтись причины убить маркизу. И сил бы хватило – сумасшедшие становятся необычайно сильными во время приступа.
– Впрочем, – продолжал Жюв, жестом предупредив вопрос, который хотел задать судья, – в скором времени я смогу сообщить вам о физических данных преступника гораздо больше. Бертильон недавно изобрел великолепный динамометр, позволяющий с максимальной точностью определять силу любого удара. В качестве образца я послал ему сломанный убийцей ящик секретера. Ответ скоро будет.
– Будем надеяться, он поможет нам продвинуться вперед, – согласился де Пресль. – Однако, если мы не считаем вину Шарля Ромбера доказанной, следует повнимательнее приглядеться ко всем остальным, кто ночевал в замке той ночью.
Жюв кивнул:
– Конечно. Их алиби необходимо тщательно проанализировать и проверить. Возможно, обнаружатся неточности. Может, займемся этим прямо сейчас?
– Попробуем, – ответил судья. – Прежде всего, на мой взгляд, нужно снять подозрения с обеих служанок. Что же касается бродяг, которых мы задержали, разумеется, не считая вас, мсье Жюв, – то это в основном примитивные, неотесанные существа. У них просто ума бы не хватило провернуть такое сложное дело.
Инспектор не возражал, и ободренный де Пресль продолжал:
– Теперь Доллон. Он, конечно, имел возможность убить свою хозяйку. Однако, учитывая его алиби, он тоже вне подозрений. Ведь старик до пяти утра сидел у постели больной жены. Врач это подтверждает.
– Да, алиби, безусловно, надежное, – согласился Жюв. – Экспертиза показала, что смерть маркизы наступила между тремя и четырьмя часами утра.
– Значит остается разобраться с господином Ромбером-старшим…
– Позвольте! – удивился следователь. – Уж тут, кажется, все ясно. В девять часов Этьен Ромбер сел на вокзале Орсей в поезд и приехал в Верьер только в шесть пятьдесят пять. Следовательно, всю ночь он провел в вагоне. Алиби безупречное!
– Действительно, не подкопаешься, – согласился Жюв. – Так что же, приходится опять возвращаться к Шарлю Ромберу? Все ведет к нему?
Полицейский заговорил, подражая прокурору, произносящему обвинительную речь:
– Итак, в момент преступления никто не услышал ни звука. Следовательно, злоумышленник к тому времени находился в доме. Причем покойная маркиза хорошо знала его. Поэтому, когда преступник постучал ночью в дверь, женщина, ничего не подозревая, впустила его. Он вошел в комнату, и…
Тут судья запротестовал:
– Постойте, постойте! Вы уже прямо роман сочиняете. Вспомните, ведь дверь в спальню госпожи де Лангрюн была заперта изнутри, а замок "казался почти выломан! Как это объяснить?
Жюв посмотрел на собеседника с улыбкой:
– Вот-вот, этого возражения я и ожидал. Попытаюсь ответить на ваш вопрос. Однако прежде будьте любезны пройти со мной на место происшествия. Я покажу вам нечто весьма любопытное.
Они пересекли коридор и подошли к спальне маркизы де Лангрюн.
Жюв указал на замок:
– Посмотрите внимательно, господин судья. Вы не видите ничего необычного?
Де Пресль присмотрелся:
– Нет, ничего.
– Ошибаетесь, коллега! – возразил инспектор. – Глядите. Щеколда выдвинута, как будто замок и вправду закрыт, и болты расшатаны, словно его выламывали. Но если бы это было так, то остались бы следы и на скобе, в которую входит щеколда!
Судья наклонился.
– Вы хотите сказать, что… – проговорил он и остановился, не закончив фразы.
Жюв продолжал:
– Глядите внимательнее. Сюда, на эти болты. Что мы на них видим?
Судья задумчиво произнес:
– Маленькие царапинки. Можно предположить, что…
– Продолжайте, продолжайте, – подбодрил его инспектор.
– Можно предположить, – заговорил судья, тщательно обдумывая каждое слово, – что болты были не выбиты, как мы считали, а аккуратно вывинчены, а затем вставлены обратно. И, следовательно…
– Следовательно, – подхватил Жюв, – все это просто камуфляж, чтобы провести нас. Преступник пытался заставить нас поверить, что он высаживал дверь, в то время как маркиза сама ему открыла. А это значит, что она хорошо его знала!
Подмигнув, инспектор интимно взял судью под руку и отвел обратно в спальню Шарля Ромбера. Там он прошел в туалетную комнату, встал на колени и указал пальцем на клеенку, покрывавшую пол:
– Взгляните, господин де Пресль. Что вы здесь видите?
Судья вставил в глаз монокль и посмотрел на пол. Наконец он заметил небольшое темное пятнышко.
– Это кровь? – неуверенно спросил он.
– Да, это кровь! Из этого я заключаю, что господин Ромбер-старший действительно нашел в спальне своего сына окровавленное полотенце. Именно оно и довело Терезу до припадка. И именно это является самой веской уликой против юноши.
Судья кивнул:
– Значит, мы возвращаемся к тому, с чего начали. Вина Шарля Ромбера очевидна.
Однако Жюв отрицательно покачал головой:
– Нет, господин судья.
Де Пресль поглядел на него с недоумением.
– Как же так?! – воскликнул он. – Ведь все улики налицо!
– Видите ли, формальных доказательств, действительно, достаточно. Но меня преследует мысль, что юношу специально подставляют под подозрение. Мне кажется, что кто-то все же нашел способ проникнуть в дом ночью, а теперь хочет свалить вину на Шарля.
– Но вы ведь знаете, – возразил судья, – все двери были заперты на ключ, ставни закрыты. А ключи маркиза хранила у себя.
Жюв улыбнулся:
– Вы, очевидно, считаете это стопроцентным доказательством? Разве нужно объяснять, что нет замка, к которому нельзя бы было подобрать ключ! Вот если бы мы имели дело с добрым старым засовом… Тогда дверь можно было бы открыть, только сняв с петель. Но здесь другой случай. С ключа вполне могли сделать слепок, выточить дубликат и с его помощью проникнуть в замок.
Судья смотрел на инспектора с сомнением:
– Но если бы преступник вошел снаружи, он непременно оставил бы следы! Да и в замке тоже…
– Почему же, кое-какие следы все же есть, – спокойно ответил Жюв. – Вот, взгляните.
Он достал из кармана клочок бумаги:
– Это обрывок карты. Я нашел его вчера неподалеку от насыпи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Судья глубокомысленно кивнул. У него самого не появилось никаких предположений.
Инспектор продолжал развивать свою мысль. Он и не рассчитывал на помощь де Пресля.
– Итак, мы столкнулись с преступлением, совершенным из неизвестных побуждений. Это может быть и просто навязчивая идея – в наше время довольно распространенный феномен…
– И что же тогда? – перебил судья.
– В этом случае мне, увы, придется отказаться от всех моих умозаключений и вернуться к версии виновности Шарля Ромбера.
– Его мать, как я знаю, признана психически ненормальной. Если юноша страдает наследственным заболеванием, у него вполне могли найтись причины убить маркизу. И сил бы хватило – сумасшедшие становятся необычайно сильными во время приступа.
– Впрочем, – продолжал Жюв, жестом предупредив вопрос, который хотел задать судья, – в скором времени я смогу сообщить вам о физических данных преступника гораздо больше. Бертильон недавно изобрел великолепный динамометр, позволяющий с максимальной точностью определять силу любого удара. В качестве образца я послал ему сломанный убийцей ящик секретера. Ответ скоро будет.
– Будем надеяться, он поможет нам продвинуться вперед, – согласился де Пресль. – Однако, если мы не считаем вину Шарля Ромбера доказанной, следует повнимательнее приглядеться ко всем остальным, кто ночевал в замке той ночью.
Жюв кивнул:
– Конечно. Их алиби необходимо тщательно проанализировать и проверить. Возможно, обнаружатся неточности. Может, займемся этим прямо сейчас?
– Попробуем, – ответил судья. – Прежде всего, на мой взгляд, нужно снять подозрения с обеих служанок. Что же касается бродяг, которых мы задержали, разумеется, не считая вас, мсье Жюв, – то это в основном примитивные, неотесанные существа. У них просто ума бы не хватило провернуть такое сложное дело.
Инспектор не возражал, и ободренный де Пресль продолжал:
– Теперь Доллон. Он, конечно, имел возможность убить свою хозяйку. Однако, учитывая его алиби, он тоже вне подозрений. Ведь старик до пяти утра сидел у постели больной жены. Врач это подтверждает.
– Да, алиби, безусловно, надежное, – согласился Жюв. – Экспертиза показала, что смерть маркизы наступила между тремя и четырьмя часами утра.
– Значит остается разобраться с господином Ромбером-старшим…
– Позвольте! – удивился следователь. – Уж тут, кажется, все ясно. В девять часов Этьен Ромбер сел на вокзале Орсей в поезд и приехал в Верьер только в шесть пятьдесят пять. Следовательно, всю ночь он провел в вагоне. Алиби безупречное!
– Действительно, не подкопаешься, – согласился Жюв. – Так что же, приходится опять возвращаться к Шарлю Ромберу? Все ведет к нему?
Полицейский заговорил, подражая прокурору, произносящему обвинительную речь:
– Итак, в момент преступления никто не услышал ни звука. Следовательно, злоумышленник к тому времени находился в доме. Причем покойная маркиза хорошо знала его. Поэтому, когда преступник постучал ночью в дверь, женщина, ничего не подозревая, впустила его. Он вошел в комнату, и…
Тут судья запротестовал:
– Постойте, постойте! Вы уже прямо роман сочиняете. Вспомните, ведь дверь в спальню госпожи де Лангрюн была заперта изнутри, а замок "казался почти выломан! Как это объяснить?
Жюв посмотрел на собеседника с улыбкой:
– Вот-вот, этого возражения я и ожидал. Попытаюсь ответить на ваш вопрос. Однако прежде будьте любезны пройти со мной на место происшествия. Я покажу вам нечто весьма любопытное.
Они пересекли коридор и подошли к спальне маркизы де Лангрюн.
Жюв указал на замок:
– Посмотрите внимательно, господин судья. Вы не видите ничего необычного?
Де Пресль присмотрелся:
– Нет, ничего.
– Ошибаетесь, коллега! – возразил инспектор. – Глядите. Щеколда выдвинута, как будто замок и вправду закрыт, и болты расшатаны, словно его выламывали. Но если бы это было так, то остались бы следы и на скобе, в которую входит щеколда!
Судья наклонился.
– Вы хотите сказать, что… – проговорил он и остановился, не закончив фразы.
Жюв продолжал:
– Глядите внимательнее. Сюда, на эти болты. Что мы на них видим?
Судья задумчиво произнес:
– Маленькие царапинки. Можно предположить, что…
– Продолжайте, продолжайте, – подбодрил его инспектор.
– Можно предположить, – заговорил судья, тщательно обдумывая каждое слово, – что болты были не выбиты, как мы считали, а аккуратно вывинчены, а затем вставлены обратно. И, следовательно…
– Следовательно, – подхватил Жюв, – все это просто камуфляж, чтобы провести нас. Преступник пытался заставить нас поверить, что он высаживал дверь, в то время как маркиза сама ему открыла. А это значит, что она хорошо его знала!
Подмигнув, инспектор интимно взял судью под руку и отвел обратно в спальню Шарля Ромбера. Там он прошел в туалетную комнату, встал на колени и указал пальцем на клеенку, покрывавшую пол:
– Взгляните, господин де Пресль. Что вы здесь видите?
Судья вставил в глаз монокль и посмотрел на пол. Наконец он заметил небольшое темное пятнышко.
– Это кровь? – неуверенно спросил он.
– Да, это кровь! Из этого я заключаю, что господин Ромбер-старший действительно нашел в спальне своего сына окровавленное полотенце. Именно оно и довело Терезу до припадка. И именно это является самой веской уликой против юноши.
Судья кивнул:
– Значит, мы возвращаемся к тому, с чего начали. Вина Шарля Ромбера очевидна.
Однако Жюв отрицательно покачал головой:
– Нет, господин судья.
Де Пресль поглядел на него с недоумением.
– Как же так?! – воскликнул он. – Ведь все улики налицо!
– Видите ли, формальных доказательств, действительно, достаточно. Но меня преследует мысль, что юношу специально подставляют под подозрение. Мне кажется, что кто-то все же нашел способ проникнуть в дом ночью, а теперь хочет свалить вину на Шарля.
– Но вы ведь знаете, – возразил судья, – все двери были заперты на ключ, ставни закрыты. А ключи маркиза хранила у себя.
Жюв улыбнулся:
– Вы, очевидно, считаете это стопроцентным доказательством? Разве нужно объяснять, что нет замка, к которому нельзя бы было подобрать ключ! Вот если бы мы имели дело с добрым старым засовом… Тогда дверь можно было бы открыть, только сняв с петель. Но здесь другой случай. С ключа вполне могли сделать слепок, выточить дубликат и с его помощью проникнуть в замок.
Судья смотрел на инспектора с сомнением:
– Но если бы преступник вошел снаружи, он непременно оставил бы следы! Да и в замке тоже…
– Почему же, кое-какие следы все же есть, – спокойно ответил Жюв. – Вот, взгляните.
Он достал из кармана клочок бумаги:
– Это обрывок карты. Я нашел его вчера неподалеку от насыпи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78