Я сам видел, как принесли повестку в замок Керель.
– Замок Керель? Это не тот, в котором живет госпожа де Вибрей?
– Да, это ее имение.
– А она тоже здесь?
– Конечно! Вон она! Красивая женщина в сером, которая сидит рядом с маленькой Терезой. После смерти госпожи де Лангрюн она не позволила девочке остаться в Болье. И совершенно правильно – бедняжке и так досталось…
– Значит, Тереза теперь живет у нее?
– Пока да. А опекунство на первое время поручено судье Боннэ. Видите, тот высокий худой мужчина, что разговаривает с управляющим Доллоном.
– Вы его тоже знаете?
– Естественно! Я не раз бывал в доме маркизы и виделся с ним.
– Да, несчастная маркиза… Такая ужасная смерть! И ведь не она одна…
…Шум в зале постепенно стихал.
– Тереза, малышка, – проговорила баронесса де Вибрей, заботливо наклоняясь к девочке, чья смертельная бледность особенно выделялась на фоне окаймлявшего ее шею черного траурного воротника. – Ты не слишком утомлена?
Тереза помотала головой.
– Ты уверена? – настаивала баронесса. – Может, выйдем на воздух?
– Нет, дорогая крестная, – упрямо сказала девочка. – Я буду сильной. Я выдержу.
Госпожа де Вибрей помолчала. Но скоро, не умея молчать подолгу, снова начала:
– Это просто ужасно! Было сущим безумием вызывать тебя сюда – такую слабую, больную!
Тереза сверкнула глазами:
– Нет, мадам, не безумие. Это мой долг – знать обо всем, что связано с убийством моей бедной бабушки! И ради этого я вытерплю все.
Судья Боннэ, который сидел рядом с баронессой, отвечая на приветственные поклоны, услышал эти слова. Он обратился к Терезе:
– А вам приходилось бывать на процессе, мадемуазель?
– Нет, мсье.
– Тогда, если позволите, я вам кое-что объясню. Состав нашего суда обычен для провинциальных городов. Это председатель каорского гражданского суда, советник из Сен-Эрана – я знавал его, когда он еще работал в Сен-Кале, член апелляционного суда и, наконец, самый старый из судей – мсье Можуль. Так что сегодня вы увидите разных цветов мантии – председатель будет в красной, а два его помощника – в черных.
Было непонятно, почему судья решил, что эти подробности заинтересуют Терезу. Девочка слушала его с выражением полнейшего безразличия.
Однако мсье Боннэ продолжал вещать:
– Небольшой столик, мадемуазель, который вы видите справа, займет секретарь. В его обязанности входит вести протокол. А прямо напротив нас будет находиться генеральный прокурор. Я уверен, что его красноречие произведет на вас очень сильное впечатление.
На этих же скамьях рассядутся присяжные. В заключение они выскажутся за или против обвинения. И исход процесса зависит от них. Если они решат, что подсудимый виновен, суд обязан будет назначить ему наказание.
Тереза равнодушно кивала. Судья Боннэ с важным видом продолжал объяснять. Голос его звучал громко, и окружающие против воли прислушивались к нему.
Лишь один человек, казалось, не слышал ни одного слова. Он был одет во все черное, глаза скрывались за большими темными очками.
Несмотря на внешнее безразличие, Жюв, – а это был именно он – начинал медленно закипать. Инспектор был достаточно хорошо знаком с процедурой судейского заседания, и нудные разглагольствования словоохотливого судьи изрядно его раздражали.
Неожиданно словно электрический ток пробежал по залу заседаний. Все заволновались, разговоры сами собой стихли, и установилась гнетущая тишина. Гулко хлопнула дверь. Присутствующие приподнялись со своих мест, шепча друг другу: «Обвиняемый! Обвиняемый!»
В сопровождении двух жандармов в зал вошел Этьен Ромбер и шаркающей походкой направился к скамье подсудимых. Рядом с ней за маленьким столиком уже сидел старейший каорский адвокат мэтр Дарой.
Все находившиеся в зале с жадностью рассматривали обвиняемого. В это время из комнаты заседаний один за другим вышли присяжные заседатели и заняли свои места. Судебный исполнитель в черной мантии вышел вперед и громко выкрикнул традиционную фразу:
– Встать! Суд идет!
Судьи с чинным и торжественным видом медленно расселись. Затем председатель суда поднялся и провозгласил:
– Судебное заседание объявляю открытым!
После этого председатель уселся, и судебный секретарь стал зачитывать обвинение:
– Подсудимый Этьен Ромбер обвиняется…
Секретарь каорского суда был, как родной брат, похож на почтенного господина Жигу, который сопровождал судью де Пресля в замок Болье.
Серьезные процессы в Каоре случались крайне редко, и секретарю в первый раз приходилось читать обвинительное заключение по делу, связанному со столь трагическими событиями. Он с трудом сдерживал волнение. Из-за этого, да еще из-за того, что за много лет работы он привык к одним и тем же накатанным формулировкам, секретарь начинал фразу четко и уверенно, а потом сбивался и бормотал последующий текст совершенно неразборчиво.
В зале нарастал недовольный ропот. Никто не мог разобрать ни одного слова. Бедный секретарь вконец разнервничался и закончил чтение вовсе нечленораздельно.
Этьен Ромбер сгорбился на скамье подсудимых, закрыв лицо руками. Казалось, на него давит невыносимая тяжесть. Резкий, неприятный голос председателя суда заставил его поднять голову.
– Обвиняемый, встаньте!
Ромбер, смертельно бледный, с трудом поднялся на ноги и скрестил руки на груди.
– Ваше имя? – спросил председатель.
– Эрве-Поль-Этьен Ромбер.
– Профессия?
– Оптовый торговец. У меня каучуковые плантации в Южной Америке.
Секретарь быстро записывал.
– Возраст? – продолжал судья.
– Пятьдесят девять лет.
Голос подсудимого звучал достаточно громко, но был лишен всяких интонаций.
Последовала небольшая пауза, во время которой председатель поправил очки на своем крючковатом носу. Затем он продолжил допрос.
– Итак, вы богаты… Хорошо образованны… Я думаю, мне не нужно объяснять вам содержание прочитанного только что обвинительного заключения. Вы ведь все поняли?
– Да, ваша честь. Я внимательно следил за чтением. Но это не значит, что я со всем согласен. Я решительно возражаю против предъявленного мне обвинения в том, что я опорочил свое доброе имя и нарушил отцовский долг…
Председатель раздраженно перебил:
– Давайте обойдемся без дискуссий на философско-нравственные темы! Все ваши протесты мы внимательно выслушаем, когда вам будет предоставлено слово.
Этьен Ромбер никак не отреагировал на окрик. Он безучастно смотрел в стену. Потом произнес:
– Задавайте вопросы, ваша честь. Я постараюсь дать исчерпывающие ответы.
Судья недовольно скривился:
– Надеюсь, надеюсь… Вы будете просто обязаны это сделать. К вам и так уже отнеслись чересчур снисходительно, не взяв вас под стражу до суда! Ваш долг теперь со всей прямотой ответить на мои вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Замок Керель? Это не тот, в котором живет госпожа де Вибрей?
– Да, это ее имение.
– А она тоже здесь?
– Конечно! Вон она! Красивая женщина в сером, которая сидит рядом с маленькой Терезой. После смерти госпожи де Лангрюн она не позволила девочке остаться в Болье. И совершенно правильно – бедняжке и так досталось…
– Значит, Тереза теперь живет у нее?
– Пока да. А опекунство на первое время поручено судье Боннэ. Видите, тот высокий худой мужчина, что разговаривает с управляющим Доллоном.
– Вы его тоже знаете?
– Естественно! Я не раз бывал в доме маркизы и виделся с ним.
– Да, несчастная маркиза… Такая ужасная смерть! И ведь не она одна…
…Шум в зале постепенно стихал.
– Тереза, малышка, – проговорила баронесса де Вибрей, заботливо наклоняясь к девочке, чья смертельная бледность особенно выделялась на фоне окаймлявшего ее шею черного траурного воротника. – Ты не слишком утомлена?
Тереза помотала головой.
– Ты уверена? – настаивала баронесса. – Может, выйдем на воздух?
– Нет, дорогая крестная, – упрямо сказала девочка. – Я буду сильной. Я выдержу.
Госпожа де Вибрей помолчала. Но скоро, не умея молчать подолгу, снова начала:
– Это просто ужасно! Было сущим безумием вызывать тебя сюда – такую слабую, больную!
Тереза сверкнула глазами:
– Нет, мадам, не безумие. Это мой долг – знать обо всем, что связано с убийством моей бедной бабушки! И ради этого я вытерплю все.
Судья Боннэ, который сидел рядом с баронессой, отвечая на приветственные поклоны, услышал эти слова. Он обратился к Терезе:
– А вам приходилось бывать на процессе, мадемуазель?
– Нет, мсье.
– Тогда, если позволите, я вам кое-что объясню. Состав нашего суда обычен для провинциальных городов. Это председатель каорского гражданского суда, советник из Сен-Эрана – я знавал его, когда он еще работал в Сен-Кале, член апелляционного суда и, наконец, самый старый из судей – мсье Можуль. Так что сегодня вы увидите разных цветов мантии – председатель будет в красной, а два его помощника – в черных.
Было непонятно, почему судья решил, что эти подробности заинтересуют Терезу. Девочка слушала его с выражением полнейшего безразличия.
Однако мсье Боннэ продолжал вещать:
– Небольшой столик, мадемуазель, который вы видите справа, займет секретарь. В его обязанности входит вести протокол. А прямо напротив нас будет находиться генеральный прокурор. Я уверен, что его красноречие произведет на вас очень сильное впечатление.
На этих же скамьях рассядутся присяжные. В заключение они выскажутся за или против обвинения. И исход процесса зависит от них. Если они решат, что подсудимый виновен, суд обязан будет назначить ему наказание.
Тереза равнодушно кивала. Судья Боннэ с важным видом продолжал объяснять. Голос его звучал громко, и окружающие против воли прислушивались к нему.
Лишь один человек, казалось, не слышал ни одного слова. Он был одет во все черное, глаза скрывались за большими темными очками.
Несмотря на внешнее безразличие, Жюв, – а это был именно он – начинал медленно закипать. Инспектор был достаточно хорошо знаком с процедурой судейского заседания, и нудные разглагольствования словоохотливого судьи изрядно его раздражали.
Неожиданно словно электрический ток пробежал по залу заседаний. Все заволновались, разговоры сами собой стихли, и установилась гнетущая тишина. Гулко хлопнула дверь. Присутствующие приподнялись со своих мест, шепча друг другу: «Обвиняемый! Обвиняемый!»
В сопровождении двух жандармов в зал вошел Этьен Ромбер и шаркающей походкой направился к скамье подсудимых. Рядом с ней за маленьким столиком уже сидел старейший каорский адвокат мэтр Дарой.
Все находившиеся в зале с жадностью рассматривали обвиняемого. В это время из комнаты заседаний один за другим вышли присяжные заседатели и заняли свои места. Судебный исполнитель в черной мантии вышел вперед и громко выкрикнул традиционную фразу:
– Встать! Суд идет!
Судьи с чинным и торжественным видом медленно расселись. Затем председатель суда поднялся и провозгласил:
– Судебное заседание объявляю открытым!
После этого председатель уселся, и судебный секретарь стал зачитывать обвинение:
– Подсудимый Этьен Ромбер обвиняется…
Секретарь каорского суда был, как родной брат, похож на почтенного господина Жигу, который сопровождал судью де Пресля в замок Болье.
Серьезные процессы в Каоре случались крайне редко, и секретарю в первый раз приходилось читать обвинительное заключение по делу, связанному со столь трагическими событиями. Он с трудом сдерживал волнение. Из-за этого, да еще из-за того, что за много лет работы он привык к одним и тем же накатанным формулировкам, секретарь начинал фразу четко и уверенно, а потом сбивался и бормотал последующий текст совершенно неразборчиво.
В зале нарастал недовольный ропот. Никто не мог разобрать ни одного слова. Бедный секретарь вконец разнервничался и закончил чтение вовсе нечленораздельно.
Этьен Ромбер сгорбился на скамье подсудимых, закрыв лицо руками. Казалось, на него давит невыносимая тяжесть. Резкий, неприятный голос председателя суда заставил его поднять голову.
– Обвиняемый, встаньте!
Ромбер, смертельно бледный, с трудом поднялся на ноги и скрестил руки на груди.
– Ваше имя? – спросил председатель.
– Эрве-Поль-Этьен Ромбер.
– Профессия?
– Оптовый торговец. У меня каучуковые плантации в Южной Америке.
Секретарь быстро записывал.
– Возраст? – продолжал судья.
– Пятьдесят девять лет.
Голос подсудимого звучал достаточно громко, но был лишен всяких интонаций.
Последовала небольшая пауза, во время которой председатель поправил очки на своем крючковатом носу. Затем он продолжил допрос.
– Итак, вы богаты… Хорошо образованны… Я думаю, мне не нужно объяснять вам содержание прочитанного только что обвинительного заключения. Вы ведь все поняли?
– Да, ваша честь. Я внимательно следил за чтением. Но это не значит, что я со всем согласен. Я решительно возражаю против предъявленного мне обвинения в том, что я опорочил свое доброе имя и нарушил отцовский долг…
Председатель раздраженно перебил:
– Давайте обойдемся без дискуссий на философско-нравственные темы! Все ваши протесты мы внимательно выслушаем, когда вам будет предоставлено слово.
Этьен Ромбер никак не отреагировал на окрик. Он безучастно смотрел в стену. Потом произнес:
– Задавайте вопросы, ваша честь. Я постараюсь дать исчерпывающие ответы.
Судья недовольно скривился:
– Надеюсь, надеюсь… Вы будете просто обязаны это сделать. К вам и так уже отнеслись чересчур снисходительно, не взяв вас под стражу до суда! Ваш долг теперь со всей прямотой ответить на мои вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78