— Шведский?
— Финский. «Суоми-38».
— Где он сейчас?
— Там, где его никто не найдет.
— В море?
— Вы любили Нильса Ёранссона? — через несколько секунд спросил Рённ.
— Ниссе — порядочный парень. Я был для него как отец.
— И тем не менее вы убили его.
— Он угрожал моему существованию. Моей семье. Всему, ради чего я живу. У меня не было выхода. Но я убил его быстро и безболезненно, не мучил его так, как вы мучите меня.
— Ниссе знал, что это вы убили Терезу? — спросил Рённ. Он по-прежнему говорил очень спокойно, доброжелательным тоном.
— Он был неглупый и догадался. Но он был хорошим другом. Я дал ему десять тысяч и подарил новый автомобиль, когда женился. Потом мы расстались навсегда.
— Навсегда?
— Да, он никогда не подавал признаков жизни, вплоть до прошлой осени. Тогда он позвонил и сказал, что за ним кто-то следит днем и ночью. Он перепугался, денег у него не было. Деньги он получил. Я пытался уговорить его уехать за границу.
— И вам это не удалось?
— Нет. Он был на грани нервного срыва. Смертельно испуган. Боялся, что этим навлечет на себя подозрение.
— И поэтому вы убили его?
— Я вынужден был это сделать. У меня не было выбора. Он разрушил бы мою жизнь Будущее моих детей. Мою фирму. Все. Он не хотел этого, но он был слабый, беспомощный, пугливый. Я знал, что рано пли поздно он придет ко мне за помощью. И тем самым погубит меня. Либо его схватит полиция и заставит говорить. Он был наркоманом, слабым и ненадежным человеком. Полиция пытала бы его до тех пор, пока он не рассказал бы все.
— Полиция не имеет привычки пытать кого-либо, — сказал Рённ.
Форсберг впервые повернул голову в его сторону. Руки и ноги у него были связаны. Глядя на Рённа, он сказал:
— А как вы называете это?
Рённ опустил глаза.
— Где вы сели в автобус? — спросил Гюнвальд Ларссон.
— На Кларабергсгатан, возле универмага.
— А на чем вы туда добрались?
— На автомобиле. Я поставил его перед своим офисом. У меня там зарезервировано место на автостоянке.
— Откуда вы знали, в каком автобусе будет ехать Ёранссон?
— Он звонил, мы условились.
— Другими словами, вы условились, как ему следует поступить, чтобы его убили.
— Неужели вы не понимаете, что у меня не было выбора. Кроме того, я сделал это гуманно, так, что он не догадывался об этом и ничего не почувствовал.
— Гуманно? А при чем здесь это!
— Неужели даже теперь вы не можете оставить меня в покое?
— Еще нет. Сначала объясните нам, как было дело с автобусом.
— Хорошо. Но потом вы уйдете?
Рённ посмотрел на Гюнвальда Ларссона и сказал:
— Да. Потом мы уйдем.
— В понедельник утром Ниссе позвонил мне в офис. Он был в отчаянии, говорил, что тот человек повсюду ходит за ним. Я понял, что он долго не выдержит. Мне было известно, что в тот вечер и моя жена, и служанка уйдут. Погода благоприятствовала мне. Дети ложатся спать рано…
— Что же дальше?
— Я сказал Ниссе, что хочу взглянуть на того, кто ходит за ним. Чтобы он выманил того человека в Юргорден, сел там в двухэтажный автобус, который отправляется в десять часов, и ехал до конечной остановки. Без четверти десять он должен был позвонить мне в офис. Я выехал из дому после девяти, поставил автомобиль, пошел в офис и сидел там не зажигая света, потом спустился вниз и подождал автобус.
— А место вы изучили заранее?
— Я поехал туда раньше, днем. Место было хорошее, я полагал, что поблизости никого не окажется, в особенности, если дождь не прекратился. Я рассчитывал на то, что до конечной остановки будут ехать лишь считанные пассажиры. Лучше всего было бы, если бы в автобусе остались только Ниссе, тот, кто следил за ним, водитель и, возможно, еще один-два человека.
— Один-два человека, — повторил Гюнвальд Ларссон. — Кто именно?
— Все равно кто. Чтобы сбить с толку полицию.
Рённ посмотрел на Гюнвальда Ларссона и кивнул. Потом обратился к лежащему в кровати:
— Что вы чувствовали?
— Решение принять всегда трудно. Но я такой, что если на что-то решился, то обязательно доведу это до конца, даже если… — Он осекся и через несколько секунд сказал: — Вы обещали уйти отсюда.
— Мы такие, что обещаем одно, а делаем совсем другое, — заявил Гюнвальд Ларссон.
Форсоерг с горечью посмотрел на него.
— Вы только мучите и обманываете меня.
— В этой палате хватает тех, кто обманывает, — сказал Гюнвальд Ларссон. — Вы решили убить Ёранссона и ассистента Стенстрёма несколько недель назад. Я прав?
— Да.
— Откуда вы знали, что Стенстрём полицейский?
— Я наблюдал за ним. Так, чтобы Ниссе не заметил.
— Откуда вы знали, что он работает в одиночку?
— Его никогда никто не сменял. Я пришел к выводу, что он работает на свой собственный страх и риск, чтобы сделать карьеру.
Гюнвальд Ларссон помолчал с полминуты.
— Вы сказали Ёранссону, чтобы он не брал с собой никаких документов, — наконец произнес он.
— Да, я приказал ему это, когда он позвонил в первый раз.
— Каким образом вы научились открывать двери автобуса?
— Я наблюдал за работой водителя. Но все равно сделал это с трудом, потому что автобус был другой марки.
— Где именно вы сидели в автобусе? Внизу или наверху?
— Наверху. Вскоре я остался там один.
— А потом вы сняли автомат с предохранителя и спустились вниз.
— Да. Я спрятал его. Ниссе и тот, другой, который сидел сзади, не могли его видеть. И все же один из пассажиров вскочил с места. Нужно всегда быть готовым к таким вещам.
— А если бы автомат заело? Он ведь очень старый.
— Я знал, что он не откажет. Я знаю свое оружие и проверил его перед тем, как отвезти в офис.
— А когда вы отвезли его в офис?
— За неделю до этого.
— И вы не опасались, что там его кто-нибудь найдет?
— Никто не осмелился бы рыться в моих ящиках, к тому же они закрыты.
— А где вы держали его раньше?
— В запертом чемоданчике на чердаке. Вместе с другими военными трофеями.
— Куда вы направились после того, как застрелили всех тех людей?
— Я пошел по Норра-Сташенсгатан до авиавокзала, там взял такси, поехал в офис, забрал со стоянки свой автомобиль и вернулся домой.
— А автомат вы выбросили по дороге, — вставил Гюнвальд Ларссон. — Будьте спокойны, мы найдем его.
Форсберг не ответил.
— Что вы чувствовали, когда стреляли?
— Я защищал мою семью, мой дом, мою фирму. Вы стояли когда-нибудь с оружием в руках, зная, что через несколько секунд вам нужно будет прыгнуть в окоп, в котором полно врагов?
— Нет, — сказал Рённ. — Мне никогда не приходилось этого делать.
— Значит, вы ничего не понимаете! — крикнул Форсберг. — Вам лучше вообще помалкивать. Ну как такой идиот может понять меня!?
— Это дальше продолжаться не может, — вмешался врач. — Его необходимо увезти на процедуры.
Он нажал звонок. Вошли два санитара. Форсберга, который продолжал кричать, выкатили вместе с кроватью из палаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58