Все работающие на огороде пришли его приветствовать, и Лу Чжи-шэнь немедленно ознакомился со своими новыми обязанностями. После того как ему были переданы все ключи и показаны все запоры, старик-монах, бывший смотритель огорода, а также монахи, провожавшие Чжи-шэня, попрощались с ним и возвратились в монастырь. Вслед за тем Чжи-шэнь прошел на огороды и стал их осматривать. Тут он заметил толпу молодцов, человек в тридцать, которые, радостно улыбаясь, направлялись к нему с фруктами и вином. Обращаясь к Чжи-шэню, один из них произнес:
– Узнав о том, что вы, почтенный монах, посланы сюда наблюдать за огородами, мы, ваши соседи, пришли поздравить вас с назначением.
Не подозревая, что ему готовят ловушку, Чжи-шэнь приблизился к ним и оказался возле мусорной ямы. Тогда озорники окружили Чжи-шэня, и один из них уже нацелился, чтобы схватить его за левую, а другой – за правую ногу и столкнуть в яму. Но они не знали Чжи-шэня: он мог так ударить ногой, что сам тигр испугался бы, а когда пускал в ход кулаки, то пугался даже морской дракон. Поистине можно сказать: столь тихое место, как огород, превратилось в поле боя.
Что вышло из затеи проходимцев, задумавших сбросить Чжи-шэня в мусорную яму, вы узнаете из следующей главы.
Глава 6
повествующая о том, как Лу Чжи-шэнь с корнем вырвал плакучую иву и как Линь Чуна обманом ввели в Зал белого тигра
Нужно вам сказать, что главарями этой шайки были самые пронырливые бездельники, жившие за воротами Суаньцзао. Одного из них по имени Чжан-сань прозвали «Крыса, перебегающая улицу», другой был Ли-сы, по прозвищу «Змея в траве». Вот они выступили вперед и направились к Чжи-шэню.
Лу Чжи-шэнь приблизился были к яме, но заметил, что толпа все так же неподвижно стоит возле ямы. Тем временем Чжан-сань и Ли-сы в один голос стали выкрикивать:
– Духовный отец! Мы пришли сюда принести вам свои поздравления.
– Раз вы мои соседи, – отвечал Лу Чжи-шэнь, – прошу вас войти в дом.
Чжан-сань и Ли-сы опустились на колени, ожидая, что Чжи-шэнь, как полагается, подойдет к ним и поможет подняться. Тогда-то они и осуществят свои замыслы.
Но в душу Лу Чжи-шэня уже закралось сомнение, и он подумал: «Видно, это не порядочные люди, а какие-то проходимцы. Почему они не хотят подойти поближе? Уж не помышляют ли столкнуть меня в яму?.. Ну, не сдобровать же им, если они вздумают засунуть голову в пасть тигра! Ладно! Сам подойду к ним, – пусть познакомятся с моими кулаками!»
Широко ступая, он приблизился к толпе.
– Мы, ваши ничтожные братья, – заговорили Чжан-сань и Ли-сы, – хотим засвидетельствовать вам свое почтение, учитель!
С этими словами они стали наступать па него, решив, что один схватит Чжи-шэня за левую ногу, а другой за правую. Но Лу Чжи-шэнь не стал ждать и так наподдал Ли-сы правой ногой, что тот кубарем полетел в яму. Чжан-сань хотел было улизнуть, но Лу Чжи-шэнь и его настиг ударом левой ноги; так оба мошенника очутились в грязной яме. Остальные молодчики даже рты раскрыли от изумления и испуга и приготовились бежать. Но Лу Чжи-шэнь закричал:
– Кто двинется с места – попадет в яму!
После этого никто уже не решился бежать. Им пришлось наблюдать, как Чжан-сань и Ли-сы барахтались в мутной жиже. Яма была очень глубока, и бездельники с головы до ног были облеплены всякой мерзостью; на голове у них шевелились черви.
– Учитель, прости нас! – взмолились они, барахтаясь в грязи.
– Эй вы, мошенники! – загремел Лу Чжи-шэнь. – Живее помогайте своим дружкам! Прощаю вас всех!
Бродяги помогли своим приятелям выбраться из ямы и потащили их к решетке, на которой стоял кувшин из тыквы, наполненный водой. Но от негодяев шло такое зловоние и они были до того грязны, что к ним невозможно было подойти.
Лу Чжи-шэнь разразился хохотом и сказал:
– Эх вы, дурачье! Идите вымойтесь в пруду на огороде; а потом приходите ко мне: я хочу с вами поговорить.
Когда Чжан-сань и Ли-сы помылись, приятели напялили на них свою одежду – кто что мог. Затем Лу Чжи-шэнь снова позвал их:
– Заходите все и рассаживайтесь. Мне надо сказать вам кое-что!
Усевшись, Лу Чжи-шэнь начал так:
– Смотрите вы, окаянная шатия, не вздумайте еще раз выкинуть подобную штуку! Надо быть последним негодяем, чтобы решиться прийти сюда и позволить себе такую наглую выходку!
Тогда Чжан-сань и Ли-сы, а за ними и все остальные встали перед Лу Чжи-шэнем на колени и сказали:
– Мы, недостойные, как и весь наш род, испокон веков жили в этих местах, добывая на кусок хлеба азартными играми и попрошайничеством, и в этом огороде находили себе пропитание. Хотя монастырь не раз пытался откупиться от нас деньгами, ничего из этого не выходило. Откуда же вы явились, учитель? Вы обладаете невероятной силой! Мы прежде никогда не видели вас в монастыре, но хотели бы, чтобы с сегодняшнего дня вы стали нашим главарем.
– Раньше я был командиром пограничного управления на западе в Яньаньфу – отвечал Лу Чжи-шэнь. – Служил у большого военачальника, но так как пришлось убить немало людей, я решил уйти из мира. Сюда я пришел с горы Утай. Фамилия моя Лу, монашеское имя Чжи-шэнь. Ваша шайка в двадцать – тридцать человек для меня ничто; я мог бы проложить себе путь и сквозь тысячное вражеское войско.
Слова эти вызвали восторженные возгласы бездельников; затем они почтительно поклонились и ушли. Тогда Лу Чжи-шэнь вернулся в свою сторожку, постлал постель и лег спать.
На следующий день вся шайка держала совет. Было решено собрать деньги на покупку десяти кувшинов вина и заколоть свинью. Затем они отправились к Лу Чжи-шэню и попросили у него разрешения устроить пир в его честь.
На пиру они усадили Лу Чжи-шэня на почетное место, в центре, а сами сели по обе стороны от него. Когда все разместились, Лу Чжи-шэнь спросил:
– Чего ради вы так потратились?
– Мы счастливы, что нашим вожаком стал такой человек, как вы, учитель! – отвечали ему бездельники.
Лу Чжи-шэню этот ответ пришелся по вкусу. Когда все изрядно выпили, за столом стало очень оживленно: кто пел, кто рассказывал истории, а некоторые просто хлопали в ладоши от удовольствия и хохотали.
В самый разгар веселья пирующие вдруг услышали снаружи карканье старого ворона: «Кар-кар-кар!» Этот зловещий крик, который, по народному поверью, предвещает ссоры и разлад между людьми, вызвал большое замешательство среди бездельников. Чтобы предотвратить несчастье, они, как полагалось в подобном случае, стали стучать зубами и разом произнесли заклинание: «Пусть все сутяжники и смутьяны взлетят на воздух, а драчуны и забияки провалятся сквозь землю!»
– Какого черта вы заволновались? – спросит Лу Чжи-шэнь.
– Да вот старый ворон кричит, – ответили они, – как бы не накаркал беды.
– Откуда вы это взяли? – спросил Лу Чжи-шэнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
– Узнав о том, что вы, почтенный монах, посланы сюда наблюдать за огородами, мы, ваши соседи, пришли поздравить вас с назначением.
Не подозревая, что ему готовят ловушку, Чжи-шэнь приблизился к ним и оказался возле мусорной ямы. Тогда озорники окружили Чжи-шэня, и один из них уже нацелился, чтобы схватить его за левую, а другой – за правую ногу и столкнуть в яму. Но они не знали Чжи-шэня: он мог так ударить ногой, что сам тигр испугался бы, а когда пускал в ход кулаки, то пугался даже морской дракон. Поистине можно сказать: столь тихое место, как огород, превратилось в поле боя.
Что вышло из затеи проходимцев, задумавших сбросить Чжи-шэня в мусорную яму, вы узнаете из следующей главы.
Глава 6
повествующая о том, как Лу Чжи-шэнь с корнем вырвал плакучую иву и как Линь Чуна обманом ввели в Зал белого тигра
Нужно вам сказать, что главарями этой шайки были самые пронырливые бездельники, жившие за воротами Суаньцзао. Одного из них по имени Чжан-сань прозвали «Крыса, перебегающая улицу», другой был Ли-сы, по прозвищу «Змея в траве». Вот они выступили вперед и направились к Чжи-шэню.
Лу Чжи-шэнь приблизился были к яме, но заметил, что толпа все так же неподвижно стоит возле ямы. Тем временем Чжан-сань и Ли-сы в один голос стали выкрикивать:
– Духовный отец! Мы пришли сюда принести вам свои поздравления.
– Раз вы мои соседи, – отвечал Лу Чжи-шэнь, – прошу вас войти в дом.
Чжан-сань и Ли-сы опустились на колени, ожидая, что Чжи-шэнь, как полагается, подойдет к ним и поможет подняться. Тогда-то они и осуществят свои замыслы.
Но в душу Лу Чжи-шэня уже закралось сомнение, и он подумал: «Видно, это не порядочные люди, а какие-то проходимцы. Почему они не хотят подойти поближе? Уж не помышляют ли столкнуть меня в яму?.. Ну, не сдобровать же им, если они вздумают засунуть голову в пасть тигра! Ладно! Сам подойду к ним, – пусть познакомятся с моими кулаками!»
Широко ступая, он приблизился к толпе.
– Мы, ваши ничтожные братья, – заговорили Чжан-сань и Ли-сы, – хотим засвидетельствовать вам свое почтение, учитель!
С этими словами они стали наступать па него, решив, что один схватит Чжи-шэня за левую ногу, а другой за правую. Но Лу Чжи-шэнь не стал ждать и так наподдал Ли-сы правой ногой, что тот кубарем полетел в яму. Чжан-сань хотел было улизнуть, но Лу Чжи-шэнь и его настиг ударом левой ноги; так оба мошенника очутились в грязной яме. Остальные молодчики даже рты раскрыли от изумления и испуга и приготовились бежать. Но Лу Чжи-шэнь закричал:
– Кто двинется с места – попадет в яму!
После этого никто уже не решился бежать. Им пришлось наблюдать, как Чжан-сань и Ли-сы барахтались в мутной жиже. Яма была очень глубока, и бездельники с головы до ног были облеплены всякой мерзостью; на голове у них шевелились черви.
– Учитель, прости нас! – взмолились они, барахтаясь в грязи.
– Эй вы, мошенники! – загремел Лу Чжи-шэнь. – Живее помогайте своим дружкам! Прощаю вас всех!
Бродяги помогли своим приятелям выбраться из ямы и потащили их к решетке, на которой стоял кувшин из тыквы, наполненный водой. Но от негодяев шло такое зловоние и они были до того грязны, что к ним невозможно было подойти.
Лу Чжи-шэнь разразился хохотом и сказал:
– Эх вы, дурачье! Идите вымойтесь в пруду на огороде; а потом приходите ко мне: я хочу с вами поговорить.
Когда Чжан-сань и Ли-сы помылись, приятели напялили на них свою одежду – кто что мог. Затем Лу Чжи-шэнь снова позвал их:
– Заходите все и рассаживайтесь. Мне надо сказать вам кое-что!
Усевшись, Лу Чжи-шэнь начал так:
– Смотрите вы, окаянная шатия, не вздумайте еще раз выкинуть подобную штуку! Надо быть последним негодяем, чтобы решиться прийти сюда и позволить себе такую наглую выходку!
Тогда Чжан-сань и Ли-сы, а за ними и все остальные встали перед Лу Чжи-шэнем на колени и сказали:
– Мы, недостойные, как и весь наш род, испокон веков жили в этих местах, добывая на кусок хлеба азартными играми и попрошайничеством, и в этом огороде находили себе пропитание. Хотя монастырь не раз пытался откупиться от нас деньгами, ничего из этого не выходило. Откуда же вы явились, учитель? Вы обладаете невероятной силой! Мы прежде никогда не видели вас в монастыре, но хотели бы, чтобы с сегодняшнего дня вы стали нашим главарем.
– Раньше я был командиром пограничного управления на западе в Яньаньфу – отвечал Лу Чжи-шэнь. – Служил у большого военачальника, но так как пришлось убить немало людей, я решил уйти из мира. Сюда я пришел с горы Утай. Фамилия моя Лу, монашеское имя Чжи-шэнь. Ваша шайка в двадцать – тридцать человек для меня ничто; я мог бы проложить себе путь и сквозь тысячное вражеское войско.
Слова эти вызвали восторженные возгласы бездельников; затем они почтительно поклонились и ушли. Тогда Лу Чжи-шэнь вернулся в свою сторожку, постлал постель и лег спать.
На следующий день вся шайка держала совет. Было решено собрать деньги на покупку десяти кувшинов вина и заколоть свинью. Затем они отправились к Лу Чжи-шэню и попросили у него разрешения устроить пир в его честь.
На пиру они усадили Лу Чжи-шэня на почетное место, в центре, а сами сели по обе стороны от него. Когда все разместились, Лу Чжи-шэнь спросил:
– Чего ради вы так потратились?
– Мы счастливы, что нашим вожаком стал такой человек, как вы, учитель! – отвечали ему бездельники.
Лу Чжи-шэню этот ответ пришелся по вкусу. Когда все изрядно выпили, за столом стало очень оживленно: кто пел, кто рассказывал истории, а некоторые просто хлопали в ладоши от удовольствия и хохотали.
В самый разгар веселья пирующие вдруг услышали снаружи карканье старого ворона: «Кар-кар-кар!» Этот зловещий крик, который, по народному поверью, предвещает ссоры и разлад между людьми, вызвал большое замешательство среди бездельников. Чтобы предотвратить несчастье, они, как полагалось в подобном случае, стали стучать зубами и разом произнесли заклинание: «Пусть все сутяжники и смутьяны взлетят на воздух, а драчуны и забияки провалятся сквозь землю!»
– Какого черта вы заволновались? – спросит Лу Чжи-шэнь.
– Да вот старый ворон кричит, – ответили они, – как бы не накаркал беды.
– Откуда вы это взяли? – спросил Лу Чжи-шэнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179