Артамонова, отступил к Иллово, оставив рарьергард впереди Сольдау. Сейчас переезжаю в штаб 15-го корпуса в Надрау для руководства наступающими корпусами. Аппарат Юза снимаю. Временно буду без связи с вами. 6376. Самсонов".
Все. Теперь он сам увидит и решит.
В штабе царила суматоха переселения. Перед домом на площади уже стояли моторы, и чубатые конвойцы с пиками о чем-то гутарили с шоферами, будто сошлись два столетия - девятнадцатый век с двадцатым. В темно-синих полированных боках автомобилей отражались лошадиные хвосты и ноги.
Самсонов задержался у окна, глядя как вестовой Купчик укладывает вещи и за его спиной блестит сигнальная труба. Потом один конвоец протянул руку, а Купчик повернулся, снял через голову трубу и резко сыграл повестку к заре.
Что-то сдвинулось в душе Александра Васильевича от звуков привычной военной музыки, сопровождавшей его всю жизнь. Откуда-то из темных углов стали выходить гусары в синих доломанах, блестели серебряные шнуры офицеров, вахмистр читал приказ по полку, и потом над целым миром вслед за певучей кавалерийской зарей в наступившей тишине запели "Отче наш" и "Спаси, Господи".
Самсонов улыбнулся воспоминанию. "Что ж нам хитрить? Пожалуй, к бою..." Слова поручика Лермонтова отдались в его сердце горячей волной.
Выехали из Нейденберга по шоссе на запад, и меньше чем через час были возле Орлау, которую недавно взял корпус Мартоса. Солнце светило в затылок, золотились медные стволы сосен, впереди краснели сквозь зелень черепичные крыши. В поле еще плавали белесые клочья тумана.
Самсонов ехал вместе с Ноксом и рассказывал о туркестанских делах, о том, как незадолго до войны задержали английского резидента, а майор в ответ на это припомнил известную записку Скобелева о походе в Индию, и оба засмеялись, как будто признали, что туркестанские и индийские дела нынче отошли на задний план.
- По-моему, Скобелев ссылается на вашего полковника Кери, начальника штаба Мадрасской армии, - сказал Самсонов. - Это примечательное умозаключение. Если не ошибаюсь, оно звучит так: "Нет благоразумного человека, который бы сомневался, что русские дойдут до Индукуша. Неужели непонятно, что в Азии все держится скорее обаянием, чем силою, и что прикосновение к Индии будет равносильно гибели Англии".
- Это мы сами себя пугали, - отозвался Нокс. - Ведь ваш "белый генерал" потом сам заявил, что не верит в индийский поход в ближайшем будущем.
Самсонов знал, что высказывание Скобелева, сделанное им после штурма Геок-Тепе, как раз тогда, когда Александр Васильевич готовился поступать в Николаевскую академию Генерального штаба. Скобелев ссылался на трудности перевозок, но добавлял, что русские могут ударить "шаром в шар" и так, что англичане не устоят. Наверное, и Ноксу это было ведомо, ибо записка обнародована. Проехали Орлау. Вблизи были видны воронки, сломанные деревья, снесенные заборы, свежий холм братской могилы.
- Русские уже не впервые здесь? - сказал Нокс. - Это ваш регион. Мы вам всегда поможем...
- А мы вам поможем в Персии и Афганистане, - усмехнулся командующий. Согласны?
- Разве вам мало, что мы разделили с вами зоны влияния? - примирительно произнес Нокс. - Честно говоря, мне бы не хотелось после войны снова начинать с того места, где мы остановились.
- Мне тоже, - ответил Самсонов.
В эту минуту автомобиль затормозил, и вперед вырвался конвой, живо нахлестывавший лошадей.
Навстречу штабной колонне шла на рысях большая группа всадников.
- Что это? - хладнокровно спросил британец. - Новое донесение?
- Надеюсь, что не немцы, - сказал Александр Васильевич. Дурное предзнаменование почудилось в этой группе. Что-то случилось у Мартоса? Нет, не должно, ведь от него уже поступило донесение. Значит, от Благовещенского? Но вчера у шестого корпуса уже был тяжелый бой...
Это был взвод драгун Новотроицкого-Екатеринославского полка, из шестого корпуса. Коренастый смуглый штаб-ротмистр вперевалку подошел к автомобилю командующего и вручил пакет.
Александр Васильевич пробежал донесение и опросил штаб-ротмистра:
- Вы были очевидцем?
- Так точно, ваше высокопревосходительство.
- И что, сильно пострадала четвертая дивизия?
- Сильно пострадала, ваше высокопревосходительство. И физически, и морально. Корпус отступил в беспорядке за Ортельсбург.
- За Ортельсбург, - повторил Самсонов, вспоминая, что вчера распорядился занять корпусу озерное дефиле у Пассенгейма. Значит, не успели занять.
Штаб-ротмистр Дейнека, выехавший в два часа ночи из Фольварка Грамен, проделал шестьдесят верст в седле, был от усталости бледен, но глядел твердо. Есаул Бабков разворачивал на горячем капоте автомобиля карту. Все штабные чины потянулись туда,. как будто забыли, где Пассентейм и Ортельсбург.
Самсонов тоже подошел к карте, ничего не сказал. Пахло машинным маслом.
Постовский переговаривался с Филимоновым и Вяловым о том, можно ли еще удерживать район Ортельсбурга.
Самсонов промолчал и продиктовал Бабкову приказание генералу Благовещенскому:
- Удерживайтесь во что бы то ни стало в районе Ортельсбурга. От стойкости вашего корпуса зависит успех наступления тринадцатого и пятнадцатого корпусов...
Он еще верил в наступление, хотя здравый смысл подсказывал ему, что при обоих сбитых флангах и неустойчивости в центре лучше не искушать судьбу. Но ничего, скоро он будет у Мартоса. Не надо спешить. Не было ль примеров, когда через терпение и жертву достигали победы?
Бабков подозвал усталого штаб-ротмистра и вручил ему пакет.
- Как можно быстрее! - сказал есаул. - Постарайтесь, ротмистр. Я вижу у вас значок Елисаветградского училища, так вы уж не подведите.
- Не подведем, - ответил штаб-ротмистр Дейнека. Самсонов повернулся к елисаветградцу, всмотрелся в серые смелые глаза и спросил:
- Какой выпуск?
- Девятьсот восьмого года, ваше высокопревосходительство.
- Ну с Богом, братец. Верю - не подведешь.
И драгуны ускакали. Самсонов отвел Нокса в сторону и сказал:
- Майор, считаю своим долгом осведомить вас, что положение моей армии стало критическое. Мое место - при войсках, но вам советую вернуться, пока это возможно. Сейчас все моторы вернутся назад. Вы - с ними. Мы поедем верхом.
Нокс возразил, что его долг быть с армией, но Самсонов не дослушал, перебил:
- Я не знаю, что принесут ближайшие часы. Нейденбург уже под угрозой. Жаль расставаться. Надеюсь, еще увидимся. - Он протянул Ноксу руку.
- Почему вы сами не возвращаетесь? - спросил британец. - Зачем вам так рисковать?
- Ничего, майор... Прощаете.
Александр Васильевич снова подал ему руку и пошел обратно к автомобилям, на ходу жестом подзывая Бабкова и Купчика.
- Эй, всадники-други, - услышал Нокс зычный командирский голос генерала, - в поход собирайтесь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Все. Теперь он сам увидит и решит.
В штабе царила суматоха переселения. Перед домом на площади уже стояли моторы, и чубатые конвойцы с пиками о чем-то гутарили с шоферами, будто сошлись два столетия - девятнадцатый век с двадцатым. В темно-синих полированных боках автомобилей отражались лошадиные хвосты и ноги.
Самсонов задержался у окна, глядя как вестовой Купчик укладывает вещи и за его спиной блестит сигнальная труба. Потом один конвоец протянул руку, а Купчик повернулся, снял через голову трубу и резко сыграл повестку к заре.
Что-то сдвинулось в душе Александра Васильевича от звуков привычной военной музыки, сопровождавшей его всю жизнь. Откуда-то из темных углов стали выходить гусары в синих доломанах, блестели серебряные шнуры офицеров, вахмистр читал приказ по полку, и потом над целым миром вслед за певучей кавалерийской зарей в наступившей тишине запели "Отче наш" и "Спаси, Господи".
Самсонов улыбнулся воспоминанию. "Что ж нам хитрить? Пожалуй, к бою..." Слова поручика Лермонтова отдались в его сердце горячей волной.
Выехали из Нейденберга по шоссе на запад, и меньше чем через час были возле Орлау, которую недавно взял корпус Мартоса. Солнце светило в затылок, золотились медные стволы сосен, впереди краснели сквозь зелень черепичные крыши. В поле еще плавали белесые клочья тумана.
Самсонов ехал вместе с Ноксом и рассказывал о туркестанских делах, о том, как незадолго до войны задержали английского резидента, а майор в ответ на это припомнил известную записку Скобелева о походе в Индию, и оба засмеялись, как будто признали, что туркестанские и индийские дела нынче отошли на задний план.
- По-моему, Скобелев ссылается на вашего полковника Кери, начальника штаба Мадрасской армии, - сказал Самсонов. - Это примечательное умозаключение. Если не ошибаюсь, оно звучит так: "Нет благоразумного человека, который бы сомневался, что русские дойдут до Индукуша. Неужели непонятно, что в Азии все держится скорее обаянием, чем силою, и что прикосновение к Индии будет равносильно гибели Англии".
- Это мы сами себя пугали, - отозвался Нокс. - Ведь ваш "белый генерал" потом сам заявил, что не верит в индийский поход в ближайшем будущем.
Самсонов знал, что высказывание Скобелева, сделанное им после штурма Геок-Тепе, как раз тогда, когда Александр Васильевич готовился поступать в Николаевскую академию Генерального штаба. Скобелев ссылался на трудности перевозок, но добавлял, что русские могут ударить "шаром в шар" и так, что англичане не устоят. Наверное, и Ноксу это было ведомо, ибо записка обнародована. Проехали Орлау. Вблизи были видны воронки, сломанные деревья, снесенные заборы, свежий холм братской могилы.
- Русские уже не впервые здесь? - сказал Нокс. - Это ваш регион. Мы вам всегда поможем...
- А мы вам поможем в Персии и Афганистане, - усмехнулся командующий. Согласны?
- Разве вам мало, что мы разделили с вами зоны влияния? - примирительно произнес Нокс. - Честно говоря, мне бы не хотелось после войны снова начинать с того места, где мы остановились.
- Мне тоже, - ответил Самсонов.
В эту минуту автомобиль затормозил, и вперед вырвался конвой, живо нахлестывавший лошадей.
Навстречу штабной колонне шла на рысях большая группа всадников.
- Что это? - хладнокровно спросил британец. - Новое донесение?
- Надеюсь, что не немцы, - сказал Александр Васильевич. Дурное предзнаменование почудилось в этой группе. Что-то случилось у Мартоса? Нет, не должно, ведь от него уже поступило донесение. Значит, от Благовещенского? Но вчера у шестого корпуса уже был тяжелый бой...
Это был взвод драгун Новотроицкого-Екатеринославского полка, из шестого корпуса. Коренастый смуглый штаб-ротмистр вперевалку подошел к автомобилю командующего и вручил пакет.
Александр Васильевич пробежал донесение и опросил штаб-ротмистра:
- Вы были очевидцем?
- Так точно, ваше высокопревосходительство.
- И что, сильно пострадала четвертая дивизия?
- Сильно пострадала, ваше высокопревосходительство. И физически, и морально. Корпус отступил в беспорядке за Ортельсбург.
- За Ортельсбург, - повторил Самсонов, вспоминая, что вчера распорядился занять корпусу озерное дефиле у Пассенгейма. Значит, не успели занять.
Штаб-ротмистр Дейнека, выехавший в два часа ночи из Фольварка Грамен, проделал шестьдесят верст в седле, был от усталости бледен, но глядел твердо. Есаул Бабков разворачивал на горячем капоте автомобиля карту. Все штабные чины потянулись туда,. как будто забыли, где Пассентейм и Ортельсбург.
Самсонов тоже подошел к карте, ничего не сказал. Пахло машинным маслом.
Постовский переговаривался с Филимоновым и Вяловым о том, можно ли еще удерживать район Ортельсбурга.
Самсонов промолчал и продиктовал Бабкову приказание генералу Благовещенскому:
- Удерживайтесь во что бы то ни стало в районе Ортельсбурга. От стойкости вашего корпуса зависит успех наступления тринадцатого и пятнадцатого корпусов...
Он еще верил в наступление, хотя здравый смысл подсказывал ему, что при обоих сбитых флангах и неустойчивости в центре лучше не искушать судьбу. Но ничего, скоро он будет у Мартоса. Не надо спешить. Не было ль примеров, когда через терпение и жертву достигали победы?
Бабков подозвал усталого штаб-ротмистра и вручил ему пакет.
- Как можно быстрее! - сказал есаул. - Постарайтесь, ротмистр. Я вижу у вас значок Елисаветградского училища, так вы уж не подведите.
- Не подведем, - ответил штаб-ротмистр Дейнека. Самсонов повернулся к елисаветградцу, всмотрелся в серые смелые глаза и спросил:
- Какой выпуск?
- Девятьсот восьмого года, ваше высокопревосходительство.
- Ну с Богом, братец. Верю - не подведешь.
И драгуны ускакали. Самсонов отвел Нокса в сторону и сказал:
- Майор, считаю своим долгом осведомить вас, что положение моей армии стало критическое. Мое место - при войсках, но вам советую вернуться, пока это возможно. Сейчас все моторы вернутся назад. Вы - с ними. Мы поедем верхом.
Нокс возразил, что его долг быть с армией, но Самсонов не дослушал, перебил:
- Я не знаю, что принесут ближайшие часы. Нейденбург уже под угрозой. Жаль расставаться. Надеюсь, еще увидимся. - Он протянул Ноксу руку.
- Почему вы сами не возвращаетесь? - спросил британец. - Зачем вам так рисковать?
- Ничего, майор... Прощаете.
Александр Васильевич снова подал ему руку и пошел обратно к автомобилям, на ходу жестом подзывая Бабкова и Купчика.
- Эй, всадники-други, - услышал Нокс зычный командирский голос генерала, - в поход собирайтесь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64