.. Вероятно, Постовский тоже искал виноватого.
- Мы с вами виноваты, Петр Иванович? - отвечал Самсонов. - И до конца дней своих нам теперь влачить "куропаткинское" существование. Алексей Николаевич Куропаткин вовсе не такой бездарный генерал, каким его выставили писаки из "Нового времени". И со Скобелевым был под Плевной, и погибал, и дельные работы написал.А вот поди - один виноват за японскую кампанию.
- Что же с нами будет, Александр Васильевич? - спросил Постовский.
- Где Филимонов? - осведомился командующий.
- С разъездом. Он и поручик Кавернинский... Вы думаете, все-таки отрешат?
Самсонов повернулся к Бабкову и спросил, что думает есаул о конвойцах, годятся ли они для прорыва.
В казачьей сотне были второочередные и третьеочередные казаки. Бабков не думал, что они сохранили лихость.
- Ну как Бог даст, - сказал Александр Васильевич. - Других все равно нет.
Впереди лес кончался. Там была деревня, и там дозор не обнаружил немцев. Колонна спешила. Что-то стародавнее, зовущее с открытого места спрятаться в лесу проснулось в людях. Казаки оглядывались на брошенные дома.
Уже показались верхушки сосен, когда Самсонов вдруг услышал пулемет. Засада! Прискакал урядник, доложил, что дальше хода нет. Полковник Вялов и штабс-капитан Дюсиметьер зарысили вперед, не дожидаясь указаний, своей волей решив, что им надлежит делать.
Самсонов дал лошади шенкеля и двинулся следом, словно отныне не он, а офицеры вели колонну. У него мелькнуло, что за несколько часов пути одни люди погасли, но другие, наоборот, воспряли духом, а Вялов - тот вообще становится атаманом.
На околице за кирпичным забором в кустах сгрудились казаки. Блестнул генеральский погон Филимонова. Вялов начал строить казаков для атаки, наклонился и ожег чью-то лошадь плеткой. Потом крутнулся на месте и выругался. Но казаки только переминались и старались в сторону полковника не глядеть.
- Казаки! - крикнул Самсонов. - Постыдитесь! Чем оправдаетесь на Тихом Дону? Какой позор ляжет на ваши станицы?
Дюсиметьер вынул шашку и на "ура" выскочил из-за стены вперед.
- Ура! - подхватил Вялов, бросившись за ним.
Поручик Кавернинский хлестнул лошадь и тоже кинулся на дорогу.
- А! Ар-ра! - закричали казаки и нестройной толпой, беспорядочно паля в воздух, понеслись на пулемет.
Известно, конная атака делает любого бойца бесстрашным, поэтому командующий не сомневался, что они собьют засаду.
Бил пулемет и, как всегда при кавалерийской атаке, - почему-то выше. Оставалось шагов сто.
Один казак упал. Потом еще двое. Казаки свернули влево и скрылись за подлеском.
- Орда! - сказал Самсонов.
- Бабы, а не казаки, - заметил вестовой Купчик. - Не постыдились. Сейчас их соберем, - твердо, с угрозой в голосе пообещал Филимонов. - Надо спешить цепь и атаковать с двух сторон?
Стали съезжаться казаки, появился Вялов и сразу принялся готовить вторую атаку, спешивая часть людей.
Но половина сотни не вернулась. Наверное, ушли.
Лошадь под полковником Лебедевым зашаталась, подогнула передние ноги и повалилась набок. Он едва успел высвободиться от стремян. Лошадь поднимала голову, тужилась встать. Грудь ее была залита кровью.
- Что ей мучиться, ваше благородие? - спросил бородатый казак, поднимая карабин. - Подыхаить!
Сухо стукнул выстрел. Лошадь дернулась, ткнулась головой в землю. Невидимая волна покачнула других лошадей.
Самсонов позвал Вялова и велел всем штабным офицерам оставаться при нем, пусть казаки готовят атаку сами.
Второй атаки все же не последовало. Самсонов скомандовал сворачивать на север, выходить на шоссе Канвизен - Вилленберг. И Вялов не смог убедить его атаковать.
Командующий надеялся найти в Вилленберге части шестого корпуса, а были ли они там - кто знает?
Канвизен была свободна, ее обошли с юга, и перед Вилленбергом остановились, выслав дозор. А в Вилленберге, выяснилось, - там уже немцы с артиллерией и пулеметами. Должно быть, теперь на всех дорогах стояли заслоны.
Александр Васильевич слез с лошади, стал ходить взад-вперед, разминаясь. Было уже близко к вечеру. Солнце скрылось за тучами. Туч было много, обещалась темная безлунная ночь.
- Ну что, идем в открытый прорыв? - спросил командующий у Вялова. - Все пути перекрыты. Либо пробиваемся, либо крадемся.
- Посмотрите на них, Александр Васильевич, - ответил Вялов. -Мы поляжем, а они нас бросят.
Командующий поглядел на оставшихся казаков. Как маньчжурский священник рассказывал, так и выглядело самсоновское воинство: они боялись смерти и молились о сохранении жизни, лишь один казак да еще один спокойно покуривали и видом своим выражали безропотное терпение.
- Орда, - горько вымолвил Александр Васильевич. - Вы правы. Они нас бросят.
Все сузилось до задачи спастись. Остального не существовало. Что делалось в мире в этот день? Отогнали немцев от Парижа или напрасно погублена вторая армия, - никто не мог сказать Самсонову. Оставалась непривычная малопочетная задача. Будто воевода Шеин под Смоленском? Да, она самая? Выйти и - на казнь к своим.
* * *
На лесной поляне сидели под старыми соснами десять человек. Конвоя с ними не было, казаки были отпущены и растворились в лесу.
Самсонов подремывал на попонке Купчика. Пробившийся сквозь сосны солнечный луч мелькнул на погонах командующего.
Постовский заметил сияющий золотым шитьем зигзаг и сказал, что ночью под луной будут отблескивать погоны, их лучше бы снять.
Ему никто не ответил. Купчик, сидевший за спиной Самсонова, словно почуяв опасность, взглянул на Постовского. Ждали темноты, надеялись, что в темноте проскользнут мимо всех заслонов по лесным просекам.
Хотя перед всеми стояла одна цель, но теперь даже для вестового было ясно, что по выходе из окружения горше других придется Александру Васильевичу и некому будет защитить его.
Молодые офицеры Дюсиметьер, Бабков и Кавернинский вовсе не унывали, они почистили револьверы и вполголоса разговаривали о воздухоплавании. Никакой вины за ними не было. Что им горевать? Выйдут из переделки, еще прославятся. Все у них впереди. На остальных лежала вина.
Самсонов открыл глаза, повел могучими плечами, оглядывая людей, и крепким голосом сказал:
- Ведет колонну полковник Вялов. Замыкает поручик Кавернинский. Луны бояться не будем! - Он усмехнулся, издав глуховатый грудной рык.
В сумерках, на исходе восьмого часа, группа снялась е места и, перейдя шоссе, пошла к югу. Полковник Вялов с компасом шагал впереди.
Быстро темнело. Небо едва светлело на фоне сосновых верхушек, часто сливающихся в бесформенное целое. Лесной холодный воздух пах оврагом, грибами. Луны не было. Звезды изредка протыкались сквозь тучи. Винтовочные и пулеметные выстрелы трещали справа и сзади, оттуда, где должны были проходить пятнадцатый и тринадцатый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64