завтра я решу твою участь! Что я говорю, участь! Ты так
напугал меня, Вася, что я сам толкую твоими словами. Какая участь! Просто
вздор, пустяки! Тебе не хочется потерять расположение, любовь, если хочешь,
Юлиана Мастаковича, да! и не потеряешь, увидишь... Я...
Аркадий Иванович еще долго бы говорил, но Вася прервал его. Он
приподнялся на постели, молча обвил обеими руками шею Аркадия Ивановича и
поцеловал его.
- Довольно! - сказал он слабым голосом, - довольно! полно об этом!
И он снова повернул к стене свою голову. Боже мой! - думал Аркадий, -
боже мой! что с ним? Он совсем потерялся; на что он решился такое? Он
погубит себя. Аркадий смотрел на него в отчаянии.
Если б он заболел, - думал Аркадий, - может быть, лучше бы было. С
болезнью прошла бы забота, а там можно бы отличным образом уладить все
дело. Но что я вру! Ах, создатель мой!.. Между тем Вася как будто задремал.
Аркадий Иванович обрадовался. Добрый знак! - думал он. Он решился сидеть
над ним всю ночь. Но сам Вася был неспокоен. Он поминутно вздрагивал,
метался на постели и на мгновение открывал глаза. Наконец утомление взяло
верх; казалось, он заснул как убитый. Было около двух часов утра; Аркадий
Иванович задремал на стуле, облокотясь локтем на стол.
Сон его был тревожен и странен. Ему все казалось, что он не спит и что
Вася по-прежнему лежит на постели. Но странное дело! Ему казалось, что Вася
притворяется, что он даже обманывает его и вот-вот встает потихоньку,
наблюдая его вполглаза, и крадется за письменный стол. Жгучая боль
захватывала сердце Аркадия; ему было и досадно, и грустно, и тяжело видеть
Васю, который не доверяет ему, таится от него и кроется. Он хотел обхватить
его, закричать, унесть на кровать... Тогда Вася вскрикивал у него на руках,
и он уносил на постель один бездыханный труп. Холодный пот проступал на лбу
Аркадия, сердце его страшно билось. Он открыл глаза и проснулся. Вася сидел
перед ним за столом и писал.
Не доверяя чувствам своим, Аркадий взглянул на постель: там не было Васи.
Аркадий вскочил в испуге, еще под влиянием своих сновидений. Вася не
шелохнулся. Он все писал. Вдруг Аркадий с ужасом заметил, что Вася водит по
бумаге сухим пером, . перевертывает совсем белые страницы и спешит, спешит
наполнить бумагу, как будто он делает отличнейшим и успешнейшим образом
дело! Нет, это не столбняк! - подумал Аркадий Иванович и затрясся всем
телом. - Вася, Вася! откликнись же мне! - закричал он, схватив его за
плечо. Но Вася молчал и по-прежнему продолжал строчить сухим пером по
бумаге.
- Наконец я ускорил перо, - проговорил он, не подымая головы на Аркадия.
Аркадий схватил его за руку и вырвал перо. Стон вырвался из груди Васи.
Он опустил руку и поднял глаза на Аркадия, потом с томительно-тоскливым
чувством провел рукою по лбу, как будто желая снять с себя какой-то
тяжелый, свинцовый груз, налегший на все существо его, и тихо, как будто в
раздумье, опустил на грудь голову.
- Вася, Вася! - вскричал Аркадий Иванович в отчаянии. - Вася!
Через минуту Вася посмотрел на него. Слезы стояли в его больших голубых
глазах, и бледное кроткое лицо его выразило бесконечную муку... Он что-то
шептал.
- Что, что? - закричал Аркадий, наклоняясь к нему.
- За что же, за что меня? - шептал Вася. - За что? Что я сделал?
- Вася! что ты? чего ты боишься, Вася? чего? - закричал Аркадий, ломая
руки в отчаянии.
- За что ж меня в солдаты-то отдавать? - сказал Вася, посмотрев прямо в
глаза своего друга. - За что? что я сделал? Волосы стали дыбом на голове
Аркадия; он не хотел верить.
Он стоял над ним как убитый.
Через минуту он опомнился. Это так, это минутное! - говорил он про себя,
весь бледный, с дрожащими, посинелыми губами, и бросился одеваться.
Он хотел бежать прямо за доктором. Вдруг Вася кликнул его; Аркадий
бросился на него и обнял его, как мать, у которой отнимают родное дитя...
- Аркадий, Аркадий, не говори никому! слышишь; моя беда! Пусть я один и
несу...
- Что ты? что ты? опомнись, Вася, опомнись!
Вася вздохнул, и тихие слезы заструились по щекам его.
- За что же ее убивать? чем же она, чем же она виновата!.. - проворчал он
мучительным, раздирающим душу голосом. - Мой грех, мой грех!..
Он замолчал на минуту.
- Прощай, моя люба! Прощай, моя люба! - шептал он, качая бедной своей
головою. Аркадий вздрогнул, очнулся и хотел броситься за доктором. - Идем!
пора! - закричал Вася, увлекшись последним движением Аркадия. - Идем, брат,
идем; я готов! Ты меня проводи! - Он замолчал и взглянул на Аркадия убитым,
недоверчивым взглядом.
- Вася, не ходи за мной, ради бога! подожди меня здесь. Я сейчас, сейчас
ворочусь к тебе, - говорил Аркадий Иванович, сам теряя голову и схватив
фуражку, чтобы бежать за доктором.
Вася уселся тотчас; он был тих и послушен, только в глазах его сияла
какая-то отчаянная решимость. Аркадий воротился, схватил со стола
разогнутый перочинный ножичек, последний раз взглянул на беднягу и выбежал
из квартиры.
Был восьмой час. Свет уже давно разогнал сумерки в комнате. Он не нашел
никого. Он бегал уже целый час. Все доктора, адресы которых узнавал он у
дворников, наведываясь, не живет ли хоть какой-нибудь доктор в доме, уже
уехали, кто по службе, кто по своим делам. Был один, который принимал
пациентов. Он долго и подробно расспрашивал слугу, доложившего, что пришел
Нефедевич: от кого, кто и как, по какой надобности и как даже будет
приметами ранний посетитель? - и заключил тем, что нельзя, дела много и
ехать не может, а что такого рода больных нужно в больницу везти.
Тогда убитый, потрясенный Аркадий, никак не ожидавший подобной развязки,
бросил все, всех докторов на свете, и пустился домой, в последней степени
испуга за Васю. Он вбежал в квартиру. Мавра, как ни в чем не бывала, мела
пол, ломала лучинки и готовилась печь топить. Он в комнату - Васи и след
простыл: он ушел со двора.
Куда? где? куда побежит несчастный? - подумал Аркадий, леденея от ужаса.
Он начал допрашивать Мавру. Та ничего не знала, не ведала, да и не слыхала,
как вышел, прости его господи! Нефедевич бросился к коломенским.
Ему, бог знает отчего, пришло на мысль, что он там. Был уже десятый час,
как он приехал туда. Там его не ждали, ничего не знали, не ведали. Он стоял
перед ними испуганный, расстроенный и спрашивал, где Вася? У старухи
подломились ноги; она рухнулась на диван. Лизанька, вся дрожа от испуга,
начала расспрашивать о случившемся. Что было говорить? Аркадий Иванович
отделался наскоро, выдумал какую-то басню, которой, разумеется, не
поверили, и убежал, оставив всех потрясенными, измученными. Он бросился в
свое ведомство, чтоб по крайней мере не опоздать и дать знать туда, чтоб
поскорее приняли меры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13