с ним остался только лейтенант Жандр, наиболее скромный и молчаливый.
Ненужно горяча лошадь, Корнилов поскакал по Екатерининской улице к театру, около которого стояли резервные части; посмотрел, как они укрыты от снарядов противника, справился, много ли потеряли людей. Кирьякова предупредил, что штурма, по мнению светлейшего, можно ожидать скорее всего со стороны Малахова кургана, но когда Кирьяков упорно почему-то начал уверять его, что он ждет штурма отнюдь не там, а со стороны четвертого бастиона, что весь его военный опыт говорит именно за это, — Корнилов направился на близкий от площади четвертый бастион снова.
Там представился ему новый начальник штаба генерала Моллера, — то есть его штаба, — присланный из Петербурга полковник Попов, о котором накануне писал ему Меншиков.
Корнилов думал встретить в нем самоуверенного знатока военных дел, как все штабные в полковничьем чине; но перед ним стоял сырого вида и значительно уже оглушенный канонадой человек, который слушал его открытым ртом, а говорил — казалось так — ерзавшими вверх и вниз по лбу толстыми каштановыми бровями: он имел слабый голос, и слов его не было слышно из-за беспрерывной пальбы.
Однако Корнилов заметил, что убитые и тяжело раненные не валялись уже теперь здесь и там, как было это в его первый приезд; они были убраны, хотя сюда и не были направлены им арестанты, как он обещал Новосильскому.
От орудий шел пар, заметно белевший на фоне сплошного дыма, — их обильно поливали водой, значит, успели уже подвезти бочки. Комендоры сбросили с себя мундиры: слишком жарко было около орудий.
Улучив момент, Попов доложил, что был командирован военным министром, князем Долгоруковым, с назначением начальником штаба не крепостных, а полевых войск армии Меншикова, но командующий армией решительно заявил, что начальник штаба ему не нужен, так как у него нет штаба и он не собирается его заводить.
— Поэтому его светлость и откомандировал меня к вам, — закончил в новый, тихий сравнительно момент полковник и этим еще больше понравился Корнилову.
— Буду благодарить за вас князя! — прокричал он Попову. — Вижу, что нам принесете вы большую пользу!
Попов преданно наклонил голову.
Потом он ехал верхом рядом с Корниловым уже как признанный начальник штаба гарнизона крепости, обязанный до мелочей знать все, что делается для обороны.
Между бараками четвертого бастиона, по горе, над бульваром, по которому точно прошел ураган, заваливший буреломом аллеи, он рысил осторожно, держась в отдалении от редута «Язона», где команда с брига этого имени стояла около двух батарей своих бомбических орудий.
— Генерал Кирьяков убежден, что штурмовать нас готовятся союзники именно с этой стороны, — говорил Корнилов. — Поверим его опытности… В таком случае вам придется остаться здесь, на второй дистанции.
— Слушаю, — я сам того же мнения, — с готовностью отозвался Попов. — Но я был на третьем бастионе. Туда направлен весьма сосредоточенный огонь.
Штурмовать нас могут и оттуда тоже.
— Вот видите, а мне никто не донес, — встревожился Корнилов. — Тогда я поеду прямо на третий бастион.
Попов посмотрел на него испуганно.
— Ваше превосходительство! Считаю своим долгом вам доложить, что третий бастион… очень опасен, — проговорил он, поднимая брови. — Там большая убыль людей, ваше превосходительство!
— Вот видите, а мне это не было известно, — и Корнилов послал лошадь вперед.
— Ваше превосходительство, — Попов тронулся следом за ним, — в Петербурге… я получил приказ военного министра оберегать вашу личную безопасность!
— Но ведь вы такой же самый приказ получили, конечно, и относительно князя Меншикова? — улыбнулся слегка Корнилов.
Однако Попов возразил весьма живо:
— Никак нет, ваше превосходительство, — о князе Меншикове в этом смысле ничего не было сказано.
— От смерти не уйдешь, — улыбнулся снова Корнилов и протянул ему руку на прощание.
Жандру же он сказал по дороге на третий бастион:
— Наш начальник штаба, кажется, знает свое дело, почему от него и отказался князь… Кроме того, он по всей видимости очень хороший человек, а?
— Позвольте и мне быть тоже хорошим человеком, — горячо отозвался на это обычно молчаливый Жандр. — Если у нас есть теперь начальник штаба, то должен быть и неподвижный штаб, ваше превосходительство, и непременно в центре города, а не на бастионах, с которых в штаб должны поступать донесения!
— Так что мое место, по-вашему, где же должно быть? — удивленно спросил Корнилов.
— В доме Волохова, ваше превосходительство, — очень твердо ответил лейтенант.
Корнилов поглядел на него искоса, но ласково и сказал:
— Я вижу, что вам хочется просто попить чайку!
Из-за бульвара навстречу им показались тоже двое конных: это был Тотлебен с ординарцем, и Корнилов был непритворно обрадован, увидя его.
— Поздравляю с чином полковника! — крикнул он ему шага за три.
— О-о, благодарю, благодарю вас! — не столько радостно, сколько как будто оторопело ответил на это Тотлебен, подъезжая.
Он знал, что представление об этом было сделано адмиралом еще до сражения на Алме, и неожиданного в поздравлении Корнилова было только то, что производство почему-то не затянули, как обычно.
— Откуда вы, Эдуард Иваныч?
— Я объехал все укрепления Корабельной стороны… Они держатся, но… но мне бы хотелось, чтобы они наносили большой вред противнику. Этого, последнего я не заметил.
Подробно и обстоятельно докладывал он Корнилову о том, что им было замечено на Малаховом кургане и на соседних редутах.
— А как третий бастион? — спросил Корнилов.
— Я только что оттуда сейчас… Против него действуют очень сильные батареи… Он отбивается, конечно, как может, но… явный перевес на стороне англичан.
— Я сейчас еду туда, — заторопился Корнилов, но Тотлебен совершенно непосредственно спросил:
— Зачем, ваше превосходительство? — и с тою обстоятельностью, которая его отличала, добавил:
— Существенную пользу там могла бы оказать батарея шестидесятивосьмифунтовых орудий, если бы мы имели возможность туда их доставить немедленно и… и невидимо для противника… Но если мы продержимся до ночи, то есть если штурм сегодня не состоится, то третий бастион мы укрепим ночью.
— Очень жалею, что я не поехал туда раньше, — сказал Корнилов, прощаясь, а Тотлебен припомнил тем временем, что еще нужно доложить адмиралу:
— Замечено мною с башни Малахова кургана, что эскадра союзников покинула устье Качи.
— Покинула, и?.. — живо спросил Корнилов.
— Держит направление на Севастополь, ваше превосходительство.
— Наконец-то! — Корнилов повел шеей, как будто сразу стал узок ему воротник сюртука. — Значит, скоро начнется вдобавок ко всему еще и атака с моря… А вы, — он укоризненно повернулся к Жандру, — додумались при таких обстоятельствах до неподвижного штаба!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169
Ненужно горяча лошадь, Корнилов поскакал по Екатерининской улице к театру, около которого стояли резервные части; посмотрел, как они укрыты от снарядов противника, справился, много ли потеряли людей. Кирьякова предупредил, что штурма, по мнению светлейшего, можно ожидать скорее всего со стороны Малахова кургана, но когда Кирьяков упорно почему-то начал уверять его, что он ждет штурма отнюдь не там, а со стороны четвертого бастиона, что весь его военный опыт говорит именно за это, — Корнилов направился на близкий от площади четвертый бастион снова.
Там представился ему новый начальник штаба генерала Моллера, — то есть его штаба, — присланный из Петербурга полковник Попов, о котором накануне писал ему Меншиков.
Корнилов думал встретить в нем самоуверенного знатока военных дел, как все штабные в полковничьем чине; но перед ним стоял сырого вида и значительно уже оглушенный канонадой человек, который слушал его открытым ртом, а говорил — казалось так — ерзавшими вверх и вниз по лбу толстыми каштановыми бровями: он имел слабый голос, и слов его не было слышно из-за беспрерывной пальбы.
Однако Корнилов заметил, что убитые и тяжело раненные не валялись уже теперь здесь и там, как было это в его первый приезд; они были убраны, хотя сюда и не были направлены им арестанты, как он обещал Новосильскому.
От орудий шел пар, заметно белевший на фоне сплошного дыма, — их обильно поливали водой, значит, успели уже подвезти бочки. Комендоры сбросили с себя мундиры: слишком жарко было около орудий.
Улучив момент, Попов доложил, что был командирован военным министром, князем Долгоруковым, с назначением начальником штаба не крепостных, а полевых войск армии Меншикова, но командующий армией решительно заявил, что начальник штаба ему не нужен, так как у него нет штаба и он не собирается его заводить.
— Поэтому его светлость и откомандировал меня к вам, — закончил в новый, тихий сравнительно момент полковник и этим еще больше понравился Корнилову.
— Буду благодарить за вас князя! — прокричал он Попову. — Вижу, что нам принесете вы большую пользу!
Попов преданно наклонил голову.
Потом он ехал верхом рядом с Корниловым уже как признанный начальник штаба гарнизона крепости, обязанный до мелочей знать все, что делается для обороны.
Между бараками четвертого бастиона, по горе, над бульваром, по которому точно прошел ураган, заваливший буреломом аллеи, он рысил осторожно, держась в отдалении от редута «Язона», где команда с брига этого имени стояла около двух батарей своих бомбических орудий.
— Генерал Кирьяков убежден, что штурмовать нас готовятся союзники именно с этой стороны, — говорил Корнилов. — Поверим его опытности… В таком случае вам придется остаться здесь, на второй дистанции.
— Слушаю, — я сам того же мнения, — с готовностью отозвался Попов. — Но я был на третьем бастионе. Туда направлен весьма сосредоточенный огонь.
Штурмовать нас могут и оттуда тоже.
— Вот видите, а мне никто не донес, — встревожился Корнилов. — Тогда я поеду прямо на третий бастион.
Попов посмотрел на него испуганно.
— Ваше превосходительство! Считаю своим долгом вам доложить, что третий бастион… очень опасен, — проговорил он, поднимая брови. — Там большая убыль людей, ваше превосходительство!
— Вот видите, а мне это не было известно, — и Корнилов послал лошадь вперед.
— Ваше превосходительство, — Попов тронулся следом за ним, — в Петербурге… я получил приказ военного министра оберегать вашу личную безопасность!
— Но ведь вы такой же самый приказ получили, конечно, и относительно князя Меншикова? — улыбнулся слегка Корнилов.
Однако Попов возразил весьма живо:
— Никак нет, ваше превосходительство, — о князе Меншикове в этом смысле ничего не было сказано.
— От смерти не уйдешь, — улыбнулся снова Корнилов и протянул ему руку на прощание.
Жандру же он сказал по дороге на третий бастион:
— Наш начальник штаба, кажется, знает свое дело, почему от него и отказался князь… Кроме того, он по всей видимости очень хороший человек, а?
— Позвольте и мне быть тоже хорошим человеком, — горячо отозвался на это обычно молчаливый Жандр. — Если у нас есть теперь начальник штаба, то должен быть и неподвижный штаб, ваше превосходительство, и непременно в центре города, а не на бастионах, с которых в штаб должны поступать донесения!
— Так что мое место, по-вашему, где же должно быть? — удивленно спросил Корнилов.
— В доме Волохова, ваше превосходительство, — очень твердо ответил лейтенант.
Корнилов поглядел на него искоса, но ласково и сказал:
— Я вижу, что вам хочется просто попить чайку!
Из-за бульвара навстречу им показались тоже двое конных: это был Тотлебен с ординарцем, и Корнилов был непритворно обрадован, увидя его.
— Поздравляю с чином полковника! — крикнул он ему шага за три.
— О-о, благодарю, благодарю вас! — не столько радостно, сколько как будто оторопело ответил на это Тотлебен, подъезжая.
Он знал, что представление об этом было сделано адмиралом еще до сражения на Алме, и неожиданного в поздравлении Корнилова было только то, что производство почему-то не затянули, как обычно.
— Откуда вы, Эдуард Иваныч?
— Я объехал все укрепления Корабельной стороны… Они держатся, но… но мне бы хотелось, чтобы они наносили большой вред противнику. Этого, последнего я не заметил.
Подробно и обстоятельно докладывал он Корнилову о том, что им было замечено на Малаховом кургане и на соседних редутах.
— А как третий бастион? — спросил Корнилов.
— Я только что оттуда сейчас… Против него действуют очень сильные батареи… Он отбивается, конечно, как может, но… явный перевес на стороне англичан.
— Я сейчас еду туда, — заторопился Корнилов, но Тотлебен совершенно непосредственно спросил:
— Зачем, ваше превосходительство? — и с тою обстоятельностью, которая его отличала, добавил:
— Существенную пользу там могла бы оказать батарея шестидесятивосьмифунтовых орудий, если бы мы имели возможность туда их доставить немедленно и… и невидимо для противника… Но если мы продержимся до ночи, то есть если штурм сегодня не состоится, то третий бастион мы укрепим ночью.
— Очень жалею, что я не поехал туда раньше, — сказал Корнилов, прощаясь, а Тотлебен припомнил тем временем, что еще нужно доложить адмиралу:
— Замечено мною с башни Малахова кургана, что эскадра союзников покинула устье Качи.
— Покинула, и?.. — живо спросил Корнилов.
— Держит направление на Севастополь, ваше превосходительство.
— Наконец-то! — Корнилов повел шеей, как будто сразу стал узок ему воротник сюртука. — Значит, скоро начнется вдобавок ко всему еще и атака с моря… А вы, — он укоризненно повернулся к Жандру, — додумались при таких обстоятельствах до неподвижного штаба!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169