.. А то еще есть у нас под Тамбовом Трегуляевский монастырь... Чудное название!.. Три монаха будто гуляли там в сосновом лесу, - в результате, конечно, монастырь... Смолой там здорово пахло!.. Костяника, грибы - волнушки, сыроежки, разная такая штуковина... Туда летом, бывало, на лодках едут по Ерику, потом по Коренной... В праздники, например, - весь Тамбов!.. В "Эльдорадо", в Трегуляев... Мастеровщина, чиновнички с ливенками!.. Так задували, - мое почтенье! Гимназисты, семинары... Семинары, конечно, голоса свои показывали... Оттуда ночью - пьяным-пьяно!.. И главное, ведь в перегонку!.. А речка узкая, - хлоп! - сцепились веслами, - весло пополам!.. Пой-дет ругня!.. К утру кое-как до Тамбова доберутся...
Говорил он не "Тамбов", как пишут, а "Танбов", как говорят все природные тамбовцы. Голос у него был мягкий, бархатный, рокочущий от крупного кадыка на шее, длинной и белой.
- А черногузы у вас там е? - справился, лучась карими глазами, полтавец. - Мабуть, черт мае?
- Аисты, что ли?.. Нет... у нас аистов нет.
- Эге! А у нас же их!.. Чуть дэ калюжа у полi, - там зараз и черногуз: жаб ловэ!
Латыш забрал в руку несколько колосьев пшеницы и считал зерна. Потом сказал, крутнув головою:
- Бо-ольшой урожай!.. У нас, в Латвии, немыслимый...
Потом ударил каблуком подкованных немецких ботинок в землю и еще глубже ударил в то же место, взял горсть земли на ладонь и всмотрелся, пригнув голову, втянул запах сыроватого чернозема и опять крутнул головою:
- Ну и земля тут!
- Яхши?.. Хороша? - спросил польщенный татарин.
- Сильная земля!
- Татарин пахал!.. Сколько... может, тыщу лет, я не знай, - татары тут жили.
Смотрел на всех победно, и глаза гордо сияли.
- Жили-то татары, а пахали, должно, наши: пленные, - вставил студент. Ведь ваши татары крымские известные разбойники были! Они ведь даже и нашу губернию разоряли во время оно. Это, может, мой прапрадед у твоего прапрадеда в плену был да землю ему пахал! Вот как, скажи лучше!
И студент дружелюбно похлопал татарина по спине, а тот поднял брови, выпятил губы, пожал плечом:
- Почем ты знаешь?.. Зачем так говоришь?.. Не надо так говорить!
Но, видимо, был доволен, что не его прадед пахал тамбовскую землю.
Представляя свое, сказал латыш:
- У нас около городов в апреле месяце плохой очень воздух в полях: удобряют из ватеров.
- Отличное удобрение, что ж! - знающе отозвался еврей. - Вот в Китае, например, я читал, - то же самое... Конеч-но, чем народ... или лучше, так сказать, нация - культурнее...
- Тем она больше насчет ватеров понимает, - проворно закончил рязанец.
А Пааташвили, который уже облазил кругом машину, вставил в общий смех мрачно:
- Кушать хочу... Хлеба!
Дали хлеба ему и сами ели, и татарин сказал, нарочно коверкая слова:
- Маладэц, брат Кавказ!.. Ях-ши!.. Мидаль Советской власти тибе дадим!.. Краснаям доскам писать будим!.. Ях-ши!
Грузин с полным ртом ситника покосился на него, зло блеснув белками глаз, и презрительно передернул ноздрями.
Но татарин хотел поговорить с ним и спросил:
- А в ваших местах как пшеница?
- Нэт пшеница! - сердито и срыву отозвался грузин. - Хылопок... Вата-вата... Другом месте Грузия есть, - нашем нема... не хочу сеять... Псс... пышеница!..
И, желая, должно быть, полнее выказать свое презрение к ним ко всем, к этим шестерым комиссарам, и показать свое превосходство, добавил отчетливо:
- Мандарин есть, алимон есть, гранат...
- Эх, крымский виноград, говорили, сладок! - вздохнул рязанец. - Не дали, черти, и попробовать!
- О-о!.. Наш виноград! - поднял палец татарин.
- Таки и бессарабский наш тоже сладкий! - вспомнил еврей ночные молдаванские воза с фонарями. - Я-таки много его скушал!.. А вино наше бессарабское!.. Это ж... А?
И он попытался придать своему древнему трезвейшему костлявому лицу выражение лихого пьяницы и большого знатока вин и всех вообще сладостей жизни.
- Бес-сарабское?.. Кис-ля-тина! Дрянь! - покривился студент. - Тоже еще вино!
- Н-ну, уж если вам там, в вашем Тамбове, попалась одна кислая бутылка, то это ж совсем не значит! - защищал свой Каменец и соседнюю Бессарабию еврей.
- В Перекоп чумаки наши колысь по сiль iздылы, - неожиданно вспомнил полтавец. - Ось, побачимо, який такий Перекоп!
Но латыш проходил через Перекоп с отрядом, вступавшим в апреле в Крым, и сказал презрительно:
- Даже и смотреть нечего, товарищ! Сравнительно наш Тальсен - это столица.
И он протянул "Та-альзен", как называют этот заштатный городок местные жители, латыши и немцы.
Полевое солнце было так щедро на тепло и свет и так по-родному для всех травами пахло... Желтая песочница чиликала рядом и вздрагивала узеньким длинным хвостиком, готовая каждую секунду вспорхнуть и чиликнуть дальше. Была кругом та неторопливая творческая лень, та неслышность и в то же время полнота жизни, которую душа хорошо понимает только в детстве. И дальше в степь ехали с веселыми лицами.
Полтавец даже пел смешную песенку про какую-то Гапу:
Напысала Гапа Хвэсi,
Що вона теперь в Одэсi,
Що вона теперь не Гапа,
Бо на неi бiла шляпа,
И така на ней спiдныця,
Що сама кругом вертыця!
И всем заочно понравилась эта одесская Гапа, только рязанец справился, что такое "спiдныця" и как она может сама кругом вертеться, а студент решил, что Гапа была не иначе, как одесская балерина, и, сам улыбаясь этой догадке, выставив красивую белую шею с рокочущим кадыком, добавил:
- Ах ты, не хватает нам сейчас этого бабьего элемента!.. Совсем не модель без баб ездить!.. Ши-карно бы мы с какой-нибудь Гапой катили!..
И толкнул коленом в колено сидевшего напротив татарина.
И потом все, даже черновекий еврей из Каменца, начали говорить о женщинах, так как все были здоровы, молоды, сыты, считали себя в безопасности и отдавались солнечной ласке и быстрому бегу машины.
Татарин даже показал всем карточку задорноликой блондинки с надписью: "От твоей Сашок" - и пояснил:
- Это я ее звал так: Сашок... Не люблю, как говорят Шура - некрасивой слово!
Только латыш, сидевший рядом с грузином, препирался с кожаным человеком из-за дороги. Грузин свернул с большака и ехал проселком, и латышу казалось, что тут какой-то подвох, а грузин сердито доказывал, что так вдвое короче, что он тысячу раз ездил в этих местах и отлично знает все дороги.
Латыш соображал, оглядываясь кругом, видел ли он эти места, когда шел тут два с чем-то месяца назад с отрядом, и ему казалось, что видел, и втайне он соглашался с шофером, что так действительно будет короче, но на всякий случай повторял внушительно:
- Если что, - то живой не будешь, - знай!
- Вон деревня - видал? - указал вперед грузин. - Там спроси, - так еду, - не так еду.
В деревне, - деревня была болгарская, - сказали, что дорога эта на Перекоп и что так гораздо короче, чем по большаку, и это успокоило латыша.
V
Село, - и довольно большое, - к которому подъезжал форд часов в двенадцать дня, и была как раз та самая Бешурань, где еще утром в этот день узнали, что коммунисты уходят, и арестовали свое начальство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20