У всех на лицах была тревога. Однако нужно же найти выход из плена! Был дан приказ развести пары, и винт заработал снова. Капитан сам повёл корабль вдоль ледяных гор.
А за горами продолжала бушевать буря. Ледяные горы медленно покачивались, время от времени с них срывались огромные глыбы льда и с грохотом падали в воду. Какая-нибудь глыба могла свалиться на корабль и разбить его в щепки. Вот впереди открылась небольшая щель, и капитан направил в неё судно. Издали щель казалась очень узкой, но когда подошли ближе и примерились, то обнаружилось, что через неё можно пройти.
«Бельгика» благополучно проскользнула между ледяными горами и вышла в открытое море. Страшная опасность миновала. Но океан ещё продолжал бушевать. «Бельгика» шла вдоль кромки на запад. Огромные волны катились с севера и прижимали корабль ко льдам. Амундсен стоял у штурвала. Волны всё сильней и сильней били в борт. Ещё удар, и корабль столкнётся с льдиной. Амундсен повернул руль, чтобы уйти дальше от опасных льдин. Этого требовало простое чутьё моряка.
– Зачем меняете курс? – закричал капитан. – Держите вдоль кромки.
– Нас ударит о льдину.
– Будем искать во льдах заводь, зайдём в неё и переждем бурю. Поворачивайте на прежний курс.
Амундсен нахмурился. Он понимал, что капитан ошибается. Если ветер гонит корабль на льды, надо приложить все усилия, чтобы уйти как можно дальше, в открытое море, иначе бешеная волна может поднять корабль и разбить его о лёд. Сколько раз Амундсен читал о таких случаях! Может быть, сказать капитану? Но морская дисциплина велит: «Не спрашивают – не лезь с советами». Амундсен угрюмо стоял у штурвала.
И корабль, подкидываемый волнами, шёл по-прежнему вдоль самой кромки. В одном месте кромка разорвалась, и открылся проход шириной в четверть километра – он вёл прямо к югу, во льды.
– Держать курс в этот проход! – приказал капитан.
Удивлённый этим диким приказом, Амундсен вопросительно взглянул на де Герлаха, но тот кивнул головой в знак согласия с капитаном.
Амундсен повернул руль, и корабль, подгоняемый сильным ветром, понёсся по проходу к югу.
Так он прошёл в течение четырёх часов во льды почти на сто километров и остановился. Волнения здесь уже не было. Справа и слева от корабля простирались необозримые ледяные поля. Все радовались избавлению от опасности. Не разделял этой радости только один Амундсен. Вскользь он сказал капитану:
– Нас захлопнет, как в ловушке. Льды могут сомкнуться.
– Ничего, – равнодушно ответил капитан. – Постоим несколько дней, переждём бурю и снова пойдём в океан.
Всю ночь Амундсен провёл на палубе. Он слышал, как потрескивали и двигались льды. Но проход не закрывался. Стиснув зубы, Амундсен нервно ходил по палубе. Будь он капитаном и начальником экспедиции, он немедленно вывел бы отсюда корабль. Пока же... Пока приходилось молчать и ждать. Перед рассветом он ушёл в свою каюту и не успел прилечь, как услышал наверху топот и крики. Он снова поднялся наверх. Да, всё вышло так, как и предполагал Амундсен: льды сжали корабль. От прохода не осталось и следа. «Бельгика» плотно засела во льдах.
Это случилось 3 марта 1898 года. Зима только начиналась – страшная полярная зима с многомесячной тёмной ночью.
В течение первых двух недель Амундсен каждый день спускался на лёд и ходил на лыжах вдоль закрывшейся трещины, надеясь отыскать проход для корабля. Трудно было примириться с тем, что придётся зимовать среди плавучих льдов. Он понимал, в какое опасное положение попали люди и корабль. Только у четырёх человек была тёплая одежда. Ведь первоначально предполагалось, что на зимовку останутся только четверо: Раковица, Артковский, Добровольский и Амундсен. Давняя мечта Амундсена осуществилась. Но он не предполагал, что всему экипажу придётся зимовать без мехового платья, без достаточного запаса пищи и даже без ламп для освещения кают.
Амундсен исходил много километров, отыскивая открытую воду, но всё кругом было заковано льдом. С юга дул холодный ветер, каждый день гуляли метели, – ясно было, что зимовка неизбежна.
В последний раз он прошёл по льдам больше десяти километров и со стеснённым сердцем вернулся на корабль.
– Прохода нет! – глухо сказал он, глядя на унылые лица матросов и растерянное лицо капитана.
Вечером весь экипаж собрался в кают-компании. Все молчали, хотя каждый в душе обвинял капитана в оплошности, – ведь это по его вине «Бельгика» была затерта льдами. Долго длилось молчание. Наконец доктор Кук заговорил:
– Итак, друзья мои, нам придётся зимовать. Это теперь ясно. Приготовимся к зиме, долгой и трудной.
Он остановился, будто не зная, что можно сказать ещё.
– Первый раз в истории человечества люди остались на зимовку в Антарктике, – сказал вдруг Раковица.
И, словно в ответ на эти слова, из полутёмного угла раздались рыдания. Все повернулись туда. Там, прислонив голову к стене, плакал матрос Вильямс. Он уже давно, до того как корабль застрял во льдах, беспокойно посматривал на море и вслух раскаивался в том, что пошёл в эту ужасную экспедицию. Доктор Кук быстро подошёл к нему:
– Нельзя плакать, Вильямс, слезами горю не поможешь. Мужайся!
– Мы все погибнем, все погибнем! – сквозь слёзы повторял Вильямс.
Кто-то простонал, кто-то выругался сквозь зубы, – в кают-компании стало душно, как в могиле. Начальник экспедиции пробормотал:
– Ну, сейчас не время совещаться. Поговорим после.
Он поспешно вышел из кают-компании и заперся у себя. За ним тут же ушёл капитан. Вильямс не сдержался и погрозил ему вслед кулаком:
– Вот кто виноват! Вот через кого погибаем! – крикнул он.
Амундсен крепко сжал Вильямсу руку:
– Перестань! Разве ты не знал, на что мы идём? Будем верить, что найдём выход.
Бормоча проклятия, Вильямс ушёл из кают-компании. Скоро все разошлись по своим местам. На корабле стало тихо. Только часто слышались вздохи да сердитые бормотанья.
Амундсен долго ходил по верхней палубе. Надвинулась ночь. Далеко к югу, на горизонте, засветилось белое пятнышко, – вот оно выросло, и вдруг огненные столбы поднялись высоко над головой и заиграли, задвигались. Это было полярное сияние. Амундсен не раз видел его далеко за Северным полярным кругом и теперь видит здесь. И сколько ещё раз он увидит это южное сияние в длинную и страшную ночь?
Что ждет их? Спасенье? Гибель?
И память подсказала ему все те случаи страшных смертей и лишений, о которых читал он в книгах о полярных зимовках.
Кто погибал? Прежде других – малодушные. У них опускались руки, и люди теряли силы.
Холод вдруг пробежал у него по спине. Неужели он боится? Нет. «Я знал, на что шёл, – подумал он вслух. – Мне не страшны никакие лишения». Но кто будет ему верным товарищем в трудные недели и месяцы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
А за горами продолжала бушевать буря. Ледяные горы медленно покачивались, время от времени с них срывались огромные глыбы льда и с грохотом падали в воду. Какая-нибудь глыба могла свалиться на корабль и разбить его в щепки. Вот впереди открылась небольшая щель, и капитан направил в неё судно. Издали щель казалась очень узкой, но когда подошли ближе и примерились, то обнаружилось, что через неё можно пройти.
«Бельгика» благополучно проскользнула между ледяными горами и вышла в открытое море. Страшная опасность миновала. Но океан ещё продолжал бушевать. «Бельгика» шла вдоль кромки на запад. Огромные волны катились с севера и прижимали корабль ко льдам. Амундсен стоял у штурвала. Волны всё сильней и сильней били в борт. Ещё удар, и корабль столкнётся с льдиной. Амундсен повернул руль, чтобы уйти дальше от опасных льдин. Этого требовало простое чутьё моряка.
– Зачем меняете курс? – закричал капитан. – Держите вдоль кромки.
– Нас ударит о льдину.
– Будем искать во льдах заводь, зайдём в неё и переждем бурю. Поворачивайте на прежний курс.
Амундсен нахмурился. Он понимал, что капитан ошибается. Если ветер гонит корабль на льды, надо приложить все усилия, чтобы уйти как можно дальше, в открытое море, иначе бешеная волна может поднять корабль и разбить его о лёд. Сколько раз Амундсен читал о таких случаях! Может быть, сказать капитану? Но морская дисциплина велит: «Не спрашивают – не лезь с советами». Амундсен угрюмо стоял у штурвала.
И корабль, подкидываемый волнами, шёл по-прежнему вдоль самой кромки. В одном месте кромка разорвалась, и открылся проход шириной в четверть километра – он вёл прямо к югу, во льды.
– Держать курс в этот проход! – приказал капитан.
Удивлённый этим диким приказом, Амундсен вопросительно взглянул на де Герлаха, но тот кивнул головой в знак согласия с капитаном.
Амундсен повернул руль, и корабль, подгоняемый сильным ветром, понёсся по проходу к югу.
Так он прошёл в течение четырёх часов во льды почти на сто километров и остановился. Волнения здесь уже не было. Справа и слева от корабля простирались необозримые ледяные поля. Все радовались избавлению от опасности. Не разделял этой радости только один Амундсен. Вскользь он сказал капитану:
– Нас захлопнет, как в ловушке. Льды могут сомкнуться.
– Ничего, – равнодушно ответил капитан. – Постоим несколько дней, переждём бурю и снова пойдём в океан.
Всю ночь Амундсен провёл на палубе. Он слышал, как потрескивали и двигались льды. Но проход не закрывался. Стиснув зубы, Амундсен нервно ходил по палубе. Будь он капитаном и начальником экспедиции, он немедленно вывел бы отсюда корабль. Пока же... Пока приходилось молчать и ждать. Перед рассветом он ушёл в свою каюту и не успел прилечь, как услышал наверху топот и крики. Он снова поднялся наверх. Да, всё вышло так, как и предполагал Амундсен: льды сжали корабль. От прохода не осталось и следа. «Бельгика» плотно засела во льдах.
Это случилось 3 марта 1898 года. Зима только начиналась – страшная полярная зима с многомесячной тёмной ночью.
В течение первых двух недель Амундсен каждый день спускался на лёд и ходил на лыжах вдоль закрывшейся трещины, надеясь отыскать проход для корабля. Трудно было примириться с тем, что придётся зимовать среди плавучих льдов. Он понимал, в какое опасное положение попали люди и корабль. Только у четырёх человек была тёплая одежда. Ведь первоначально предполагалось, что на зимовку останутся только четверо: Раковица, Артковский, Добровольский и Амундсен. Давняя мечта Амундсена осуществилась. Но он не предполагал, что всему экипажу придётся зимовать без мехового платья, без достаточного запаса пищи и даже без ламп для освещения кают.
Амундсен исходил много километров, отыскивая открытую воду, но всё кругом было заковано льдом. С юга дул холодный ветер, каждый день гуляли метели, – ясно было, что зимовка неизбежна.
В последний раз он прошёл по льдам больше десяти километров и со стеснённым сердцем вернулся на корабль.
– Прохода нет! – глухо сказал он, глядя на унылые лица матросов и растерянное лицо капитана.
Вечером весь экипаж собрался в кают-компании. Все молчали, хотя каждый в душе обвинял капитана в оплошности, – ведь это по его вине «Бельгика» была затерта льдами. Долго длилось молчание. Наконец доктор Кук заговорил:
– Итак, друзья мои, нам придётся зимовать. Это теперь ясно. Приготовимся к зиме, долгой и трудной.
Он остановился, будто не зная, что можно сказать ещё.
– Первый раз в истории человечества люди остались на зимовку в Антарктике, – сказал вдруг Раковица.
И, словно в ответ на эти слова, из полутёмного угла раздались рыдания. Все повернулись туда. Там, прислонив голову к стене, плакал матрос Вильямс. Он уже давно, до того как корабль застрял во льдах, беспокойно посматривал на море и вслух раскаивался в том, что пошёл в эту ужасную экспедицию. Доктор Кук быстро подошёл к нему:
– Нельзя плакать, Вильямс, слезами горю не поможешь. Мужайся!
– Мы все погибнем, все погибнем! – сквозь слёзы повторял Вильямс.
Кто-то простонал, кто-то выругался сквозь зубы, – в кают-компании стало душно, как в могиле. Начальник экспедиции пробормотал:
– Ну, сейчас не время совещаться. Поговорим после.
Он поспешно вышел из кают-компании и заперся у себя. За ним тут же ушёл капитан. Вильямс не сдержался и погрозил ему вслед кулаком:
– Вот кто виноват! Вот через кого погибаем! – крикнул он.
Амундсен крепко сжал Вильямсу руку:
– Перестань! Разве ты не знал, на что мы идём? Будем верить, что найдём выход.
Бормоча проклятия, Вильямс ушёл из кают-компании. Скоро все разошлись по своим местам. На корабле стало тихо. Только часто слышались вздохи да сердитые бормотанья.
Амундсен долго ходил по верхней палубе. Надвинулась ночь. Далеко к югу, на горизонте, засветилось белое пятнышко, – вот оно выросло, и вдруг огненные столбы поднялись высоко над головой и заиграли, задвигались. Это было полярное сияние. Амундсен не раз видел его далеко за Северным полярным кругом и теперь видит здесь. И сколько ещё раз он увидит это южное сияние в длинную и страшную ночь?
Что ждет их? Спасенье? Гибель?
И память подсказала ему все те случаи страшных смертей и лишений, о которых читал он в книгах о полярных зимовках.
Кто погибал? Прежде других – малодушные. У них опускались руки, и люди теряли силы.
Холод вдруг пробежал у него по спине. Неужели он боится? Нет. «Я знал, на что шёл, – подумал он вслух. – Мне не страшны никакие лишения». Но кто будет ему верным товарищем в трудные недели и месяцы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50