Судья Ди одобрил, что Тао Ган до его возвращения больше не приближался к дому Линь.
— Завтра, — объявил он, — мы проведем совет по делу «Лян против Линь». Я изложу вам выводы, к которым пришел после изучения дела, и расскажу о мерах, которые намерен предпринять.
Отослав затем своих помощников, он приказал первому писцу принести пришедшие за время его отсутствия официальные бумаги.
Известие, что убийца с улицы Полумесяца находится за решеткой, разошлось по Пуяну с быстротой молнии. На следующее утро, задолго до открытия суда, у ямыня собралась многочисленная толпа.
Сев в большое кресло, судья Ди сразу же взял свою красную кисточку и составил приказ тюремщику. Чуть погодя два стражника втолкнули в зал Хуан Сана. Они грубо заставили его склонить колени перед возвышением, а когда заключенный застонал, сгибая свою пораненную ногу, начальник стражи крикнул ему:
— Тихо! Слушай его превосходительство!
— Как тебя звать? — спросил судья. — И из-за какого преступления находишься ты перед этим судом?
— Меня зовут... — начал Хуан Сан. Начальник стражи дубинкой ударил его по губам, говоря:
— Грязная собака, используй должные выражения, обращаясь к суду!
— Меня, ничтожного, зовут Хуан, — с ненавистью в голосе вновь заговорил вор.. — Мое имя — Сан. Я честный нищенствующий монах и отказался от благ этого мира. Прошлой ночью на меня напал один из ваших людей, и меня бросили в тюрьму по причине, которая мне неизвестна.
— Мерзкий пес! — возвысил голос судья. — Ты что, уже забыл убийство Чистоты Нефрита?
— Чистота... это вы так утверждаете! Но не надо навешивать на меня смерть шлюхи, которая повесилась у матушки Пао! Прежде всего, она сама повесилась, а затем — меня там не было, когда это случилось. Это многие могут засвидетельствовать.
— Избавь нас от твоих гнусных историй. Я, начальник этого уезда, заявляю тебе, что в ночь с шестнадцатого на семнадцатое ты убил сначала ужасающе с ней обойдясь Чистоту Нефрита, единственную дочь мясника Сяо Фухана.
— У меня нет календаря, ваше превосходительство, и я не имею ни малейшего представления о том, что делал или не делал той ночью. А имена, которые вы только что назвали, мне ничего не говорят.
С задумчивым видом судья Ди погладил свою бородку. Хуан Сан полностью соответствовал образу преступника, который он себе нарисовал. Кроме того, у него найдены две украденные золотые, заколки. И все же в его отрицаниях звучала неоспоримо правдивая нотка. Внезапно новая мысль пришла судье на ум. Склонившись над заключенным, он сказал ему:
— Смотри на своего судью и внимательно слушай меня, пока я освежаю твою память. В юго-западном районе этого города, за решеткой расположена улица мелких лавочников, называемая улицей Полумесяца. На углу, образуемом этой улицей и узким проездом, находится мясная лавка. Дочка мясника спала в каморке над кладовой. Разве ты не проник в комнату к этой девушке, воспользовавшись свисавшей из окна тряпкой? Разве ты не изнасиловал девушку прежде, чем удушить ее и сбежать с ее золотыми заколками?
По искре воспоминания, мелькнувшей Р единственном глазу, который Хуан Сан еще был способен открыть, судья понял, что в его руках истинный преступник.
— Признайся в своем преступлении! — выкрикнул он. — Или же тебя следует подвергнуть пытке, чтобы заставить говорить?
Заключенный пробормотал несколько неразборчивых слов, но наконец сказал:
— Вы можете обвинять меня в любых преступлениях, каких вам только заблагорассудится, но, чиновная сука, тебе придется долгонько подождать, чтобы я сознался в убийстве, в котором невиновен.
— Пусть этому наглецу дадут пятьдесят ударов кнутом! — приказал судья.
Стражники содрали с Хуан Сана одежду, обнажив мускулистое тело. Тяжелый ремень со свистом ввинтился в воздух, прежде чем хлестнуть по спине, которая вскоре превратились в кровоточащее месиво. Наказываемый ни разу 'не вскрикнул. Только глухие постанывания выдавали его страдание. На пятидесятом ударе он рухнул без сознания на пол.
Начальник стражи привел его в себя, сжигая у него под носом уксус и предложив затем чашку крепкого чая, которую Хуан Сан презрительно оттолкнул.
— Это лишь самое начало, — заметил судья. — Если ты не решишься признаться, мы прибегнем к настоящей пытке. У тебя выносливое тело, и у нас есть весь день впереди.
— Если я признаюсь, — сказал несчастный хриплым голосом, — вы отсечете мне голову. Если я не признаюсь, вы будете меня пытать, пока не наступит смерть. И все же я предпочту последнее. Испытываемую боль вознаградит удовольствие от причиняемых вам бесконечных хлопот, чиновничьи твари!
Рукоятью бича начальник стражи заткнул обвиняемому рот и собирался ударить его еще раз, но судья Ди поднял ладонь. С грязным ругательством Хуан Сан выплюнул несколько зубов.
— Подведите эту наглую собаку, — сказал судья. — Хочу ближе взглянуть на него.
Стражники безжалостно приподняли заключенного. Долго вглядывался судья в глаз, который не был разбит локтем Ма Чжуна и поблескивал жестоким огнем.
Передо мной, рассуждал судья, истинный образец закоренелого преступника, способного, ни в чем не признавшись, умереть под пыткой. Припомнив слова из разговора бандита с Ма Чжу-ном, как тот их ему передал, он внезапно подумал о некоторых произнесенных Хуан Саном фразах и приказал:
— Поставьте этого человека на колени!
Взяв лежавшие перед ним золотые заколки, он бросил их на землю. Они покатились по камням пола и замерли совсем рядом с заключенным, который мрачно на них посмотрел.
Судья приказал начальнику стражи подвести мясника Сяо. Когда тот встал на колени рядом с обвиняемым, судья сказал ему:
— Я знаю, что эти драгоценности приносят несчастье. Но вы еще не объяснили мне, в чем именно дело.
— Много лет назад, ваше превосходительство, моя семья жила в достатке и радости. Но однажды моя бабушка купила эти заколки у одного ростовщика и этим достойным сожаления поступком навлекла ужасающее проклятие на наш честный дом. Эти заколки влекут за собой несчастье из-за связанного с ними в прошлом не знаю какого, но страшного преступления. Через несколько дней после их покупки моя бабушка была убита двумя взломщиками, которые, убегая, унесли заколки. Пытаясь их продать, несчастные были схвачены, и им отрубили головы. Почему мой отец не уничтожил тогда же этих посланниц беды? Но это был исполненный добродетели человек, да будет навеки благословенна его память! Чувства семейной преданности возобладали в нем над природной мудростью. В следующем году заболела моя мать. Она жаловалась на таинственные головные боли и скончалась после долгой болезни. Мой отец утратил остававшиеся у него скромные средства и последовал за ней в могилу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61