Придя на Большой двор, он увидел, что помещение присутствия освещено. Вероятно, писцы переписывали набело доклад, подготовленный вечером. Он застал секретаря и трех помощников в своем кабинете, выслушивающими отчет начальника стражи. По приказу секретаря Хуна тот только что опросил различных наблюдателей, расставленных вокруг усадьбы Линь Фан". Никто из них не заметил ничего особенного.
Судья отослал начальника стражи и, усевшись за стол, просмотрел недавно полученные официальные бумаги. Три письма он отложил в сторону и сказал секретарю:
Это отчеты расставленных вдоль каналов военных постов. Они останавливали много джонок с эмблемой Линь Фана, но в их грузах не нашли ничего подозрительного. Боюсь, что мы опоздали и этим способом уже невозможно получить доказательства незаконной деятельности нашего друга!
Просмотрев остальную почту, он на полях некоторых бумаг набросал красной кисточкой указания для первого писца.
Закончив работу, судья выпил чашку чая и выпрямился в кресле.
— Вчера вечером, — сказал он Ма Чжуну, — я, переодевшись, посетил твоего друга Чэн Па. Я воспользовался этим для более внимательного осмотра храма Совершенной Мудрости. И слышал странные звуки. За его стенами должны твориться любопытные
дела.
Ма Чжун с тревогой глянул на секретаря. Явно неловко чувствовал себя и Цяо Тай. Лишь Тао Ган спокойно подергивал три волоска своей бородавки. Все хранили полное молчание.
Столь очевидное отсутствие восторга не встревожило судью.
— Эти здания возбуждают мое любопытство, — сказал он. — Сегодня утром мы пережили весьма своеобразное приключение в буддийском храме. Почему бы разнообразия ради нам теперь не заняться даосским святилищем?
Ма Чжун размял колени своими огромными ладонями и с принужденной улыбкой ответил:
— В честной схватке я никого не боюсь в этом мире, благородный судья. Но когда речь идет об общении с существами иного мира...
— Я не неверующий, — остановил его судья, — и был бы последним, кто утверждает, что при определенных обстоятельствах обитатели Адских областей не имеют возможности вмешиваться в нашу жизнь. Но, с другой стороны, я глубоко убежден, что человеку с чистой совестью не приходиться опасаться призраков или духов. Справедливость оставляет за собой последнее слово как в невидимом, так и в видимом мире. К тому же, мои верные друзья, не скрою от вас, что сегодняшние события и время ожидания, которое им предшествовало, вывели меня из равновесна. Думаю, небольшое расследование в районе даосского святилища принесет мне пользу.
Секретарь Хун задумчиво подергивал свою бородку.
— Если мы туда отправимся, что подумают Чэн Па и его шайка? Особенно, если наше посещение должно оставаться тайным.
— Я подумал об этом. Тао Ган, сейчас же иди к главному смотрителю квартала. Вели ему пойти к храму Совершенной Мудрости и приказать Чэн Па немедленно убираться. Эти люди отнюдь не стремятся к конфликту с властями, и вся шайка исчезнет прежде, чем старший смотритель закончит говорить! Но из предосторожности передай начальнику стражи, чтобы шел туда с десятью своими людьми на случай, если понадобится применить силу. Тем временем мы переоденемся в одежду, которая не будет привлекать внимания, а когда вернется Тао Ган, сядем в обычные паланкины. Я беру с собой только вас четверых и никого больше, но не забудьте взять с собой бумажные фонари и побольше свечей!
В помещении охраны Тао Ган приказал начальнику стражи собрать десятерых своих людей.
Застегивая пояс, тот, удовлетворенно улыбаясь, заметил своим подчиненным:
— Любопытно, как общение человека моего опыта может благоприятно влиять на начальника уезда! По приезде его превосходительство желал изо всех сил заняться пошлым убийством на улице Полумесяца, где нельзя было бы подобрать и одной монеты. Но заметьте, сразу же затем его превосходительство интересуется буддийским храмом, который можно сравнить с дворцом самого Бога богатства! Между нами говоря, я не был бы огорчен, если бы смог вернуться туда поработать, когда высокие инстанции примут свое решение.
— Думаю, что ваш обход сегодня вечером у усадьбы Линь Фана также не был для вас бесполезен, — лукаво заметил один из его людей.
— Речь шла о простом обмене любезностями, — возразил начальник стражи. — Управляющий господина Линь Фана захотел доказать мне, что умеет оценить вежливость моего отношения.
— Звук голоса этого управляющего был поразительно серебрист, — напомнил товарищ первого стражника.
Со вздохом извлек начальник стражи из своего пояса серебряную монету и бросил. Она была ловко подхвачена на лету.
— Можете ее поделить между собой, я не жадюга, — продолжил он. — Но раз уж ничего не ускользает от вашего внимания, расскажу вам все до конца. Этот управляющий вложил мне в руку несколько серебряных монет, спрашивая, не соглашусь ли я завтра взять у него письмо для одного из друзей. Я ответил: «Конечно, если завтра буду на месте». Но завтра меня здесь не будет, и я не смогу забрать письмо. Таким образом, я не нарушу приказов его превосходительства и не обижу этого столь любезного управляющего, отказавшись от вежливо предложенного подарка. Одним словом, я остаюсь верен правилу строгой честности, которое я раз и навсегда сделал своим.
Его люди единодушно сочли подобный подход чрезвычайно разумным, и сообща пошли догонять Тао Гана.
20. ЗАГАДКИ ПОКИНУТОГО ХРАМА. ПУСТЫННЫЙ ДВОР РАСКРЫВАЕТ СВОЮ СТРАШНУЮ ТАЙНУ
Тао Ган появился вскоре после того, как ночная стража совершила второй обход. Судья Ди допил свою чашку чая, надел простое синее платье и на голову маленькую шапочку из черного шелка. В сопровождении своих помощников он вышел из ямыня через заднюю дверь.
На улице пятеро сели в паланкины и приказали доставить их к ближайшему от храма Совершенной Мудрости перекрестку. Заплатив носильщикам, они продолжили путь пешком.
Перед храмом все утопало во мраке и выглядело спокойным. Старший смотритель хорошо справился со своим поручением. Чэн Па и его шайка исчезли.
Судья Ди тихо дал указание Тао Гану:
— Взломай замок небольшой двери слева от портала. Постарайся не шуметь.
Тао Ган присел, чтобы обмотать свой платок вокруг фонаря, потом с помощью огнива разжег его. Слабый луч света, пробивавшийся меж складок ткани, позволил ему без труда подняться по широким ступеням лестницы.
Найдя дверь, он с особой тщательностью ее осмотрел. Его самолюбие все еще не оправилось от удара, нанесенного тайными панелями храма Бесконечного Милосердия, и он хотел восстановить свою репутацию. Достав из рукава набор маленьких крюков, он принялся за замок, который вскоре поддался. Тао Ган поднял поперечный засов, слегка толкнул дверь, и она открылась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61