Солдаты наступали. Индианки в волнении сбились в кучу, беспомощно оглядываясь.
Выстрел прогремел совсем близко, и одна из женщин, раненная, упала на землю.
Онор опасливо огляделась. Она не могла не понимать, что второго такого шанса у нее не будет. Всем было не до нее. Женщины с криками хватали детей и бежали в лес. Немногочисленные оставшиеся в деревне мужчины тщетно пытались защитить соплеменников. Солдаты наступали, не щадя никого. Онор напоминала себе, что она в своем праве. Она находилась в плену и хотела только одного — выжить и выбраться на свободу. Но все-таки, ее предательство жгло ее. Если б к ней были более суровы, может, у нее не было бы так неспокойно на душе. Онор показалось благоразумным убраться с линии огня. Ей не хотелось на пороге свободы стать жертвой шальной пули. Она побежала в сторону, противоположную той, где скрылись индейцы. Непрерывный грохот выстрелов пугал ее. Единственная мысль, охватившая Онор, как пламя, горела в ней, заставляя ее действовать. В лес!
Скорее спасаться! Туда, где ее не найдут, где до нее не достанут ни пуля, ни стрела.
«С какой стати они преследуют мирное население?» — раздраженно думала Онор. Она считала, что солдаты устроят засаду для воинов, отправившихся на охоту, и будут воевать с теми, кто может противостоять им. Но не с женщинами, не со стариками. Она забрела в лес и спряталась там, прислушиваясь к шуму. До нее доносились отголоски выстрелов, неразборчивые возгласы. И тут же неожиданно и оглушительно, разрывая уши, прозвенел с невероятной силой боевой клич. Онор вскрикнула. Боевой клич мог означать одно — охотники возвращались, чтобы защищать свое племя. Она не знала, была ли то воля случая, удалось ли им проведать о предательстве, заметили ли они опасность по дороге, ясно было одно, индейцы вернулись, и сейчас здесь начнется кровавый ад. Дрожь охватила ее, бросив в холодный пот. Она так рассчитывала на то, что охотники не должны были вернуться раньше утра следующего дня! Но, похоже, шестое чувство заставило их вернуться домой. «Солдаты не готовы к такому, — взволновано подумала Онор.
— Вопрос еще — кто теперь победит. И если победят индейцы…Ой-ой…Они оторвут мне голову… В лучшем случае.». Мысль была не из утешительных.
Пока еще у нее было время. Ей подумалось, что она вполне успеет скрыться, пока идет сражение. А форт где-то недалеко. Она бросилась бежать, все еще надеясь, что ее план бегства не окончательно провалился. Она спешила, не глядя по сторонам, не глядя под ноги. Резкий щелчок раздался, когда она уже начала думать, что спаслась. Этот щелчок был издан захлопнувшимся капканом, чьи железные челюсти поймали ее в ловушку. Она упала. Железные скобы вполне могли сломать ногу, если б не ее туфли, которые смягчили удар. Одна ее нога была крепко зажата. Она дергала ей изо всех сил, но волчий капкан был рассчитан на силу, большую, чем у нее. Она попала в свою собственную ловушку. Совершенно беспомощная, она сидела на земле, проклиная способы охоты людей с цветом кожи, аналогичным ее собственному.
Она никогда не думала, что капканы — такой варварский метод. Нога онемела, и Онор начала спрашивать себя, что будет, если никто не найдет ее.
И тут она увидела Волка. Он был последним, кому она могла бы обрадоваться сейчас, несмотря на весь свой страх. Она боялась его теперь больше, чем одиночества, диких зверей и голодной смерти в лесу. Он бесшумно появился из чащи, и смотрел на нее молча, испытующе, с каким-то немым осуждением. Онор не пыталась оправдаться. У нее не было слов. Она опустила глаза, готовая ко всему. Страх и чувство вины сковали ее. Было тихо, и Волк не двигался с места. Наконец, Онор решилась поднять глаза. В руках у Волка сверкнул нож. Онор напряженно следила за ним, уверенная, что настал ее последний час. Она не просила пощады. У нее просто наступило полное оцепенение. Даже страха не осталось. Она знала, что Волка бесполезно уговаривать, когда он что-то решил. Он подошел к ней, и Онор отвернулась, чтобы не смотреть. Она ждала удара, не сомневаясь, что рука индейца не дрогнет.
Волк нагнулся над ней, и его нож со скрипом протиснулся между скобами капкана. Пружина сопротивлялась упорно, но у Волка оказалось достаточно силы, чтобы разжать неумолимые челюсти. Онор неожиданно очутилась на свободе. Она нерешительно встретила взгляд Волка — осуждающий, укоряющий.
Он не нуждался в судьях, чтобы доказать ее вину. Ему достаточно было видеть, как своенравная Огненная Лилия отводит глаза.
— Беги, — вдруг сказал он. Исчез Волк так же внезапно, как и появился.
И даже веточка не хрустнула, когда он отправился к своим. Онор не знала, воспользоваться ли его советом. Она слегка прихрамывала, онемевшая нога еще плохо слушалась ее.
«Куда я пойду? — спросила она себя. — Я только отыщу новые неприятности на свою голову.»
В стороне индейской деревни как будто все стихло, и Онор решилась поискать там кого-нибудь из солдат. Ее ожидала мрачная картина. Многие гуроны погибли, но и много солдат нашли свою смерть здесь. Не похоже было, чтобы здесь кто-то победил. Ее ждал очередной сюрприз. Сначала она заметила своего старого знакомого — лейтенанта Ривароля. Он был очень горд собой — он взял в плен одного из индейских вождей, отставшего почему-то от своих соплеменников. Волк холодно глянул на Онор, когда она, прихрамывая, вышла на свет. Она мрачно вздохнула. Онор не способна была больше рассуждать. Она действовала молниеносно, не раздумывая, повинуясь внутреннему голосу. Лейтенант, заломив руку Волка за спину, позвал своих товарищей помочь справиться с пленником. Онор решительно направилась к нему. Ее шаги становились все менее уверенными… И, наконец, поравнявшись с лейтенантом, она качнулась и очень естественно упала. Ее обморок выглядел совсем как натуральный. Лейтенант Ривароль был настоящим джентльменом.
Привычки, которые намертво въелись в его кровь, были сильнее его.
Машинально, увидев падающую навзничь красивую молодую женщину, он потянулся подхватить ее. Лишь на мгновение его рука ослабила хватку, и Волк тут же вырвался на свободу, только его и видели. Лейтенант выругался.
Пленник ускользнул из-за его собственной неосмотрительности. Да и Онор он не поймал. Она продолжала разыгрывать обморок, мужественно сохраняя неподвижность. Лейтенант принес ей воды. Она приоткрыла глаза.
— Это вы, лейтенант? Слава Богу!
Он криво улыбнулся, предвкушая, какой разнос учинит ему начальство.
— Как вы себя чувствуете, Онор?
— Хорошо. Вы разбили индейцев, да?
— Не совсем. Большинство спаслись бегством. Не думаю, что это уж очень удачный поход.
«Но зато я обрела свободу, — подумала Онор. — Теперь только окончить ремонт корабля — и домой».
Ей самой не верилось, что все пройдет так гладко, как она воображала, но жизнь оказалась неожиданнее любых фантазий…
Вместе с остатками отряда лейтенанта Ривароля Онор-Мари проделала нелегкий путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Выстрел прогремел совсем близко, и одна из женщин, раненная, упала на землю.
Онор опасливо огляделась. Она не могла не понимать, что второго такого шанса у нее не будет. Всем было не до нее. Женщины с криками хватали детей и бежали в лес. Немногочисленные оставшиеся в деревне мужчины тщетно пытались защитить соплеменников. Солдаты наступали, не щадя никого. Онор напоминала себе, что она в своем праве. Она находилась в плену и хотела только одного — выжить и выбраться на свободу. Но все-таки, ее предательство жгло ее. Если б к ней были более суровы, может, у нее не было бы так неспокойно на душе. Онор показалось благоразумным убраться с линии огня. Ей не хотелось на пороге свободы стать жертвой шальной пули. Она побежала в сторону, противоположную той, где скрылись индейцы. Непрерывный грохот выстрелов пугал ее. Единственная мысль, охватившая Онор, как пламя, горела в ней, заставляя ее действовать. В лес!
Скорее спасаться! Туда, где ее не найдут, где до нее не достанут ни пуля, ни стрела.
«С какой стати они преследуют мирное население?» — раздраженно думала Онор. Она считала, что солдаты устроят засаду для воинов, отправившихся на охоту, и будут воевать с теми, кто может противостоять им. Но не с женщинами, не со стариками. Она забрела в лес и спряталась там, прислушиваясь к шуму. До нее доносились отголоски выстрелов, неразборчивые возгласы. И тут же неожиданно и оглушительно, разрывая уши, прозвенел с невероятной силой боевой клич. Онор вскрикнула. Боевой клич мог означать одно — охотники возвращались, чтобы защищать свое племя. Она не знала, была ли то воля случая, удалось ли им проведать о предательстве, заметили ли они опасность по дороге, ясно было одно, индейцы вернулись, и сейчас здесь начнется кровавый ад. Дрожь охватила ее, бросив в холодный пот. Она так рассчитывала на то, что охотники не должны были вернуться раньше утра следующего дня! Но, похоже, шестое чувство заставило их вернуться домой. «Солдаты не готовы к такому, — взволновано подумала Онор.
— Вопрос еще — кто теперь победит. И если победят индейцы…Ой-ой…Они оторвут мне голову… В лучшем случае.». Мысль была не из утешительных.
Пока еще у нее было время. Ей подумалось, что она вполне успеет скрыться, пока идет сражение. А форт где-то недалеко. Она бросилась бежать, все еще надеясь, что ее план бегства не окончательно провалился. Она спешила, не глядя по сторонам, не глядя под ноги. Резкий щелчок раздался, когда она уже начала думать, что спаслась. Этот щелчок был издан захлопнувшимся капканом, чьи железные челюсти поймали ее в ловушку. Она упала. Железные скобы вполне могли сломать ногу, если б не ее туфли, которые смягчили удар. Одна ее нога была крепко зажата. Она дергала ей изо всех сил, но волчий капкан был рассчитан на силу, большую, чем у нее. Она попала в свою собственную ловушку. Совершенно беспомощная, она сидела на земле, проклиная способы охоты людей с цветом кожи, аналогичным ее собственному.
Она никогда не думала, что капканы — такой варварский метод. Нога онемела, и Онор начала спрашивать себя, что будет, если никто не найдет ее.
И тут она увидела Волка. Он был последним, кому она могла бы обрадоваться сейчас, несмотря на весь свой страх. Она боялась его теперь больше, чем одиночества, диких зверей и голодной смерти в лесу. Он бесшумно появился из чащи, и смотрел на нее молча, испытующе, с каким-то немым осуждением. Онор не пыталась оправдаться. У нее не было слов. Она опустила глаза, готовая ко всему. Страх и чувство вины сковали ее. Было тихо, и Волк не двигался с места. Наконец, Онор решилась поднять глаза. В руках у Волка сверкнул нож. Онор напряженно следила за ним, уверенная, что настал ее последний час. Она не просила пощады. У нее просто наступило полное оцепенение. Даже страха не осталось. Она знала, что Волка бесполезно уговаривать, когда он что-то решил. Он подошел к ней, и Онор отвернулась, чтобы не смотреть. Она ждала удара, не сомневаясь, что рука индейца не дрогнет.
Волк нагнулся над ней, и его нож со скрипом протиснулся между скобами капкана. Пружина сопротивлялась упорно, но у Волка оказалось достаточно силы, чтобы разжать неумолимые челюсти. Онор неожиданно очутилась на свободе. Она нерешительно встретила взгляд Волка — осуждающий, укоряющий.
Он не нуждался в судьях, чтобы доказать ее вину. Ему достаточно было видеть, как своенравная Огненная Лилия отводит глаза.
— Беги, — вдруг сказал он. Исчез Волк так же внезапно, как и появился.
И даже веточка не хрустнула, когда он отправился к своим. Онор не знала, воспользоваться ли его советом. Она слегка прихрамывала, онемевшая нога еще плохо слушалась ее.
«Куда я пойду? — спросила она себя. — Я только отыщу новые неприятности на свою голову.»
В стороне индейской деревни как будто все стихло, и Онор решилась поискать там кого-нибудь из солдат. Ее ожидала мрачная картина. Многие гуроны погибли, но и много солдат нашли свою смерть здесь. Не похоже было, чтобы здесь кто-то победил. Ее ждал очередной сюрприз. Сначала она заметила своего старого знакомого — лейтенанта Ривароля. Он был очень горд собой — он взял в плен одного из индейских вождей, отставшего почему-то от своих соплеменников. Волк холодно глянул на Онор, когда она, прихрамывая, вышла на свет. Она мрачно вздохнула. Онор не способна была больше рассуждать. Она действовала молниеносно, не раздумывая, повинуясь внутреннему голосу. Лейтенант, заломив руку Волка за спину, позвал своих товарищей помочь справиться с пленником. Онор решительно направилась к нему. Ее шаги становились все менее уверенными… И, наконец, поравнявшись с лейтенантом, она качнулась и очень естественно упала. Ее обморок выглядел совсем как натуральный. Лейтенант Ривароль был настоящим джентльменом.
Привычки, которые намертво въелись в его кровь, были сильнее его.
Машинально, увидев падающую навзничь красивую молодую женщину, он потянулся подхватить ее. Лишь на мгновение его рука ослабила хватку, и Волк тут же вырвался на свободу, только его и видели. Лейтенант выругался.
Пленник ускользнул из-за его собственной неосмотрительности. Да и Онор он не поймал. Она продолжала разыгрывать обморок, мужественно сохраняя неподвижность. Лейтенант принес ей воды. Она приоткрыла глаза.
— Это вы, лейтенант? Слава Богу!
Он криво улыбнулся, предвкушая, какой разнос учинит ему начальство.
— Как вы себя чувствуете, Онор?
— Хорошо. Вы разбили индейцев, да?
— Не совсем. Большинство спаслись бегством. Не думаю, что это уж очень удачный поход.
«Но зато я обрела свободу, — подумала Онор. — Теперь только окончить ремонт корабля — и домой».
Ей самой не верилось, что все пройдет так гладко, как она воображала, но жизнь оказалась неожиданнее любых фантазий…
Вместе с остатками отряда лейтенанта Ривароля Онор-Мари проделала нелегкий путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80