ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

— При виде недоумения, проступившего на лице у капитана, Нэнси поспешила пояснить: — Год назад Моррис погиб в дорожной катастрофе, а Мэриан осталась в труппе. Боюсь, теперь им с Аметист придется разделить нашу печальную судьбу. Нам больше нет места в колониях…
— Ну что вы, мисс Хэллем, я бы не смотрел на это так мрачно! — с необычной горячностью попытался утешить свою собеседницу капитан Стрейт. Он слишком хорошо помнил, как всего пару месяцев назад весь Аннаполис стоя рукоплескал этой молодой талантливой актрисе. Тогда «Америкен компани» объявили самой блестящей театральной труппой, выступавшей когда-либо по эту сторону океана. Увы, едва театр оказался на пороге славы, как конгресс издал злополучный закон, запрещающий любые развлекательные мероприятия на время войны с метрополией. Закон был направлен против деятельности театров как таковых, а не против кого-либо лично. — Вы могли бы остаться в колониях, подыскать на время другую работу… — Капитан растерянно умолк, когда увидел, что только расстроил Нэнси еще сильнее.
— Именно поэтому вы оказали нам покровительство и согласились доставить на Ямайку, капитан! — с горечью заметила она. Нэнси, однако, быстро удалось взять себя в руки, и в следующую минуту в ее голосе зазвучала искренняя вера в будущее: — Мистер и миссис Дуглас уже выступали на Ямайке, прежде чем отправились в колонии. По их словам, прием был самый доброжелательный. Я в то время еще не являлась членом их труппы. Мой кузен, Луи Хэллем, и Джон Генри предпочли вернуться в Лондон и подвизаться там на вторых ролях, но при этом с уверенностью смотреть в будущее, а все остальные артисты решили держаться неподалеку от американских берегов в надежде, что этот глупый закон рано или поздно утратит силу. Мистер и миссис Дуглас, мистер и миссис Моррис, мисс Тьюк, сестры Сторер, Мэриан Грир, малютка Аметист и я — разве мало для ядра новой театральной труппы, которой суждено завоевать сердца публики на Ямайке? Вот погодите, капитан, вы скоро сами увидите… — Внезапно помрачнев, Нэнси оглянулась на койку, где все еще спала ее подруга, и прошептала: — Вот только начало вышло не очень обнадеживающее, верно? Мы едва не лишились сразу двух актрис. Вряд ли это можно считать благоприятным предзнаменованием…
— Мисс Хэллем, я не сомневаюсь, что благодаря своему таланту и силе воли вы непременно добьетесь успеха! — Капитан Стрейт, несмотря на свой огромный рост, отвесил весьма галантный поклон и поднес к губам изящную руку собеседницы.
Нэнси разрумянилась от удовольствия и смущенно воскликнула:
— Капитан, вы настоящий джентльмен! Я очень рада, что плыву на вашем корабле!
Моряк вежливо улыбнулся и покинул каюту, а Нэнси Хэллем еще долго глядела ему вслед. Наконец она тяжело вздохнула и повернулась к больной, обнаружив при этом, что за их беседой с откровенным подозрением следила еще одна пара глаз.
Аметист, по-прежнему считавшая себя незаслуженно оскорбленной грубым обращением и презрительными замечаниями, тайком скорчила рожу и высунула язык вслед капитану. «Подумаешь, какой умный нашелся! Он умный, а я дура, да? Ну и пусть катится к черту! Вот я сейчас встану и буду сама присматривать за мамой — и прекрасно обойдусь без него!» Эта мысленная тирада заметно подбодрила девочку. Аметист проворно вскочила с койки, все еще придерживая на плечах одеяло, и принялась одеваться в сухое платье, приготовленное для нее Нэнси. «Он еще у меня попляшет!»
Капитан Стрейт медленно подошел к двери в каюту и замер в нерешительности. Он и сам не понимал, что заставляет его так часто справляться о здоровье больной пассажирки. Случившийся с ней приступ не помешал «Салли» отчалить вовремя. Корабль находился в море уже второй день, и плавание можно было считать вполне благополучным; больше того — они приближались к Ямайке немного быстрее обычного… но капитана снедала какая-то неясная тревога. Конечно, он не мог не сочувствовать театральной труппе, внезапно оказавшейся обездоленной на самом пике своего успеха, однако это отнюдь не делало их самыми несчастными людьми на земле. И все же ему не давали покоя мысли о том, что будет с бедной женщиной и ее строптивой дочуркой. Конечно, он не обмолвился об этом ни словом, однако ему приходилось и прежде видеть таких болезненных особ. Можно было не сомневаться, что Мэриан Грир не задержится на этом свете надолго… Неуловимая, едва заметная обреченность в ее глазах… Такие, как она, никогда не доживают до тридцати.
Сердито хмурясь, капитан взъерошил свои выгоревшие на солнце густые светлые волосы. До сих пор его мало волновали чужие проблемы, и необъяснимая тяжесть на душе, внушенная беспомощным состоянием этой странной пары, стала для беспечного, уверенного в себе моряка неприятным сюрпризом. Обычно в свободное от службы время он предавался более приятным размышлениям, нежели сожаления по поводу судьбы двух несчастных женщин. Ему едва исполнилось двадцать шесть лет, а он уже по праву мог считаться самым известным и уважаемым командиром корабля во всех колониях. Отсутствие предрассудков, недюжинный ум и железная воля помогли ему сполна воспользоваться новыми законами о собственности, изданными конгрессом: Стрейт не только стал полновластным хозяином своего корабля, но и сумел сколотить за последний год весьма приличное состояние, а теперь, когда война с метрополией стала неизбежной, его услуги будут для Америки ценнее во много раз. Что же касается личной жизни, то заслуженная репутация отважного моряка и более чем приятная наружность обеспечивали ему неизменный успех у дам. Он без особого труда мог растопить сердце любой красотки, и не стеснялся этим пользоваться, благодаря чему прослыл отчаянным ловеласом.
И сегодня капитан Стрейт в сотый раз задавал себе вопрос: почему его так тревожит судьба несчастной женщины и ее ребенка? Очень скоро их пути разойдутся навсегда: женщина к концу плавания наверняка поправится и снова будет на ногах, хотя ее дочке все равно суждено осиротеть задолго до того, как она достигнет самостоятельности.
Вопрос так и остался без ответа, и капитан сжал губы, не отдавая себе отчета в том, какая грозная и в то же время мужественная аура исходит в такие минуты от его мощной фигуры. Он был весьма высок — без малого шести футов ростом — и при этом идеально сложен. Во время морских авралов Дэмиен не гнушался тяжелой физической работой, и благодаря этому у него под кожей не скопилось ни единого грамма жира. Даже плотный капитанский мундир не мог скрыть тугие бугры мускулов, игравшие у него на плечах. Кроме того, Дэмиен был чрезвычайно привлекателен. Многие дамы в Чарлстоне и Филадельфии с томными вздохами вспоминали его загорелое лицо, твердый волевой подбородок, широкие приподнятые скулы и буйную гриву светлых волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87