Но конечно, главной заботой Аметист в эти дни были не новости политики и театральной жизни — она серьезно готовилась стать матерью и по мере сил заботилась о той искре новой жизни, что теплилась сейчас у нее под сердцем. Это было тем более нелегко, что она по-прежнему оставалась пленницей в особняке на Чеснат-стрит и не имела ни одного по-настоящему близкого друга, которому можно было бы поверить свои тревоги и тайны.
Аметист решительно отложила распашонку и подумала о том, что ей ни в коем случае нельзя падать духом, а значит, будет очень кстати визит в книжный магазин мистера Белла.
Артур помог хозяйке выйти из кареты.
— Я подожду вас здесь, на крыльце, если позволите, — сказал он.
Его предупредительность и забота явно выходили за рамки обычных обязанностей наемного лакея, и Аметист не могла не оценить их по достоинству.
— Спасибо, Артур! — искренне поблагодарила она и вошла в магазин.
Ее беременность стала настолько заметна, что Аметист стеснялась открыто появляться на людях. Вот и сейчас она надвинула капюшон своего плаща на самый лоб и отправилась в дальний угол магазина, отгороженный высокими полками, полными книг. Там она стала увлеченно перебирать свежие издания, когда за спиной раздался бархатный голос с таким чудесным французским акцентом:
— Ага, вот где я вас нашел!
— Арман! — Аметист даже не пыталась скрыть свою радость. — Ах, как хорошо, что мы снова встретились! Мне до сих пор стыдно вспоминать, как ужасно мы расстались. Я могу лишь попросить у вас извинения за дикую выходку Дэмиена…
— Такова жизнь, дорогая. Что было — то прошло, и чем быстрее мы забудем тот вечер, тем лучше. Поверьте, я не держу зла на месье Стрейта, потому что поступил бы точно так же, если бы оказался на его месте. Совершенно очевидно, что вы ему слишком дороги…
— Поступками Дэмиена скорее руководит привычка властвовать надо всем, нежели какие-то пылкие чувства по отношению ко мне.
— А по-моему, вы неверно судите о месье Стрейте, — задумчиво произнес Арман. — Но в любом случае я явился сюда не для того, чтобы обсуждать его, — просто мне было необходимо лично убедиться в том, что вы живы и здоровы. В последнее время я совсем утратил душевный покой… Должен признаться честно, я неоднократно пытался забыть о вас, но вместо этого тосковал еще сильнее и почти не мог заниматься делом. Вы должны по достоинству оценить иронию данной ситуации, дорогая. Я дарил любовь своего тела великому множеству женщин, но ни одну из них не сумел полюбить душой и сердцем. А теперь, когда мне встретилась та, что достойна стать безраздельной хозяйкой моих чувств, оказалось, она принадлежит другому…
— Арман… — Она не промолвила больше ни слова, но было достаточно одного-единственного ее взгляда, чтобы в груди у Армана все перевернулось. Он молча поднес к губам се маленькую ручку, и от прикосновения к теплой нежной коже по его телу прокатилась болезненная, жгучая волна неутоленной страсти.
— Ах, моя милая, — севшим от волнения голосом прошептал француз, — вы понятия не имеете о том, что делает со мной ваш дивный взгляд… — Не выпуская ее руки, он робко прикоснулся к темным шелковистым локонам.
Внезапно Аметист вспомнила о своем щекотливом положении и опустила руки в жалкой попытке спрятать от Армана заметно округлившийся живот, но он ласково приподнял ее лицо за подбородок и поспешил заверить:
— Дорогая Аметист, вам нет нужды меня стесняться! Мне не известны обстоятельства, при которых вы зачали ребенка от месье Стрейта, и я не желаю ничего об этом знать. Единственное, что меня интересует, — ваше состояние и то, относится ли он к вам с должной заботой. Теперь, повидавшись с вами и убедившись, что вам не пришлось расплачиваться за мою глупую выходку на балу у «Эллера», я могу быть спокоен.
— Да-да, Дэмиен очень добр ко мне.
— Но он до сих пор на вас не женился. Уж не собирается ли он…
— Прошу вас, — с отчаянием воскликнула Аметист, — давайте не будем это обсуждать!
— Дорогая, — в голосе Армана зазвучало искреннее сочувствие, — пожалуйста, если я хоть чем-то могу вам помочь — скажите мне, не стесняйтесь! Хотите, я сию же минуту увезу вас из этого города и спрячу так, что никто и никогда вас не найдет?
Аметист живо представила себе умиравшего от лихорадки Уильяма Шеридана и в ужасе воскликнула:
— Нет! Я… В общем, я не могу его покинуть. Этот шаг был бы роковым для нас обоих, и я больше не хочу подвергать опасности жизни невинных людей!
Арман заметно помрачнел и с достоинством произнес:
— Милая, я надеюсь, вам не приходит в голову, что неудачное завершение нашей тюследней встречи могло внушить мне опасения за свою жизнь? Право же, я…
— Арман, ради Бога, — Аметист прижала пальчик к его губам, — не говорите об этом ни слова! Неужели я хоть на минуту могла усомниться в вашей отваге и мужестве?
Ошеломленный этим неожиданным порывом, Арман зажмурился, стараясь совладать с новой вспышкой желания, но Аметист истолковала его гримасу по-своему и испуганно отдернула руку.
— Простите, но мне давно пора домой. На крыльце меня ждет Артур, и он наверняка видел, как вы вошли в магазин, а значит, может передать Дэмиену…
— Он не видел меня, моя крошка, по той простой причине, что я пришел сюда на час раньше!
— Но как вы могли узнать…
— Просто я не поленился выяснить расписание и маршрут ваших обычных прогулок, моя дорогая. Вы почти каждый вторник навещаете магазин мистера Белла, не так ли? В любом случае я не жалею о потраченном времени, потому что мне крайне важно было убедиться в вашем благополучии. — Арман на минуту умолк. Он так жадно всматривался в черты ее лица, как будто хотел навеки запечатлеть их в своей памяти. Потом его взгляд скользнул вниз, на ее плечи и грудь, снова задержался на округлом животе, и Арман с горечью признался: — Аметист, я ужасно завидую месье Стрейту. Завидую тому, что вы носите его ребенка, а также тому, что вы принадлежите ему, а не мне. Я проклинаю судьбу за то, что она свела нас так поздно, когда я уже ничего не в силах изменить!
В его глазах появился подозрительный влажный блеск, и это тронуло Аметист до глубины души.
— Судьба вообще жестокая штука, не так ли, месье?
Не в силах больше сдерживать свои чувства, Арман порывисто обнял ее и приник к доверчиво подставленным губам. Он стоял так некоторое время, до боли прижимая к себе Аметист, позабыв обо всем, кроме этих дивных податливых губ.
Наконец он поднял голову и горячо зашептал, вздрагивая от бушевавшего в его груди пожара:
— Ах, моя любовь, раз нам не суждено сбежать отсюда вместе, лучше я покину вас сию же минуту, пока еще могу это сделать!
Аметист торопливо отвела взгляд, но он успел заметить промелькнувшее в ее глазах отчаяние, и с грустью произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87