— Но ведь вы никогда не считали меня глупцом, Элизабет. Слуги многое замечают, но это не повод вести себя вызывающе. Вы давали мне слово, что на людях будете придерживаться приличий.
Бет круто повернулась к нему. К счастью, никого из слуг не было поблизости.
— А вы дали мне слово поверить в то, что я честная женщина!
— Не совсем так. Я обещал вести себя с вами, как если бы вы были честной женщиной. Не думаете же вы, что я поверю, будто вы наивный маленький цыпленок? Женщина, которая читает классику, просто не может быть такой.
— Между пустоголовой идиоткой и бесстыдной шлюхой существует большая разница!
— Только не на взгляд мужчины, — задумчиво протянул он. — Значит, вы продолжаете настаивать на своем?
— Я не принадлежу мужчинам! — заявила Бет.
— Вы принадлежите мне.
— Нет. Я принадлежу только себе, и так будет всегда.
Дьявольская усмешка блеснула в его глазах, и вдруг он обеими руками сжал ее горло. Бет похолодела от ужаса.
— Что…
— Меня одолевает желание задушить вас, — проговорил он таким тоном, как будто наблюдал за собой со стороны. — Интересно, прав ли Николас?
Бет изумленно смотрела на него. Да он спятил! Она с трудом сглотнула, ощущая на своем горле стальную хватку маркиза. Если он надавит чуть сильнее, она задохнется. Господи, куда же запропастились эти вездесущие слуги?
И вдруг он ослабил хватку, его пальцы начали ласково поглаживать ее подбородок, отчего по ее телу растеклась сладостная дрожь, с которой она не в силах была бороться. Он наклонил голову к ней.
— Не нужно, — взмолилась она, но он ее не слушал.
Его губы оказались твердыми, теплыми и ласковыми, но Бет все равно испугалась. Она попыталась вырваться из его объятий, но тщетно. Тогда она застонала в знак протеста, но в тот же миг тело ее охватила истома, и она обессилела в его объятиях.
Маркиз отстранился, и ей сразу стало холодно и одиноко. Он медленно провел большим пальцем по ее дрожащим губам.
— Возможно, Николас прав, — прошептал он. — Но я снова вынужден извиниться. Я не хотел пугать вас, к тому же, как вы справедливо заметили, нет необходимости торопиться с удовлетворением моих низменных потребностей. А, Томас…
Бет вздрогнула и, обернувшись, увидела лакея, который почтительно замер на расстоянии. Интересно, давно ли он здесь?
— Проводите мисс Армитидж в ее апартаменты, — приказал маркиз и взглянул на Бет: — До встречи, моя дорогая.
Бет присела в реверансе, затем выпрямилась и пошла за лакеем, но по дороге оглянулась. Маркиз хмуро смотрел ей вслед. Он сердится? Или, может быть, его одолевают те же сомнения, что и ее?
* * *
Тревожный и озадаченный взгляд Бет насторожил Люсьена. Разумеется, у нее были причины для смущения, но она и сама могла повергнуть любого мужчину в пучину ада. Она постоянно спорила с ним и бросала ему вызов, противилась его естественному стремлению овладеть ею и заставить считать его своим господином.
Он мог бы запугать ее, заставить подчиняться ему. Он мог бы даже ее соблазнить, если бы взялся за дело всерьез.
Самое смешное, что он начал сомневаться в своих силах. Мысль о том, чтобы огорчить Элизабет, была ему отвратительна.
Ему действительно хотелось иногда ее придушить, но лишь для того, чтобы она обратила на него внимание, чтобы увидела в нем живого человека, а не тирана, каковым она его себе представляла. Он хотел целовать ее. Он хотел соблазнить ее, свести с ума, заставить понять, что он ей необходим.
Никогда прежде ни одна женщина не вызывала в нем подобных чувств, и он не был уверен, что не сходит с ума.
* * *
На следующий день состоялся прием для местных жителей. Вся знать и люди, в той или иной степени пользующиеся влиянием, были приглашены в бальный зал, куда подали вино и закуски, оркестр тихо наигрывал произведения Моцарта. Менее важные персоны довольствовались пикником на лугу, где для них разбили шатры и потчевали элем, а специально нанятый оркестр играл сельскую музыку.
Бет обошла и тех и других под руку с маркизом. Они обменялись любезностями с доктором, адвокатом и самыми зажиточными фермерами. Она побеседовала с женами мелких землевладельцев и их работниками. Хотя Бет и не держалась с ними надменно, те откровенно заискивали перед ней. Неужели они не чувствовали, что она одна из них?
Она с удовольствием поболтала с детьми, потому что они держались раскованно и непринужденно. Она улучила момент и, собрав ребятишек, стала разучивать с ними веселую песенку про пальцы на руке.
Маркиз стоял рядом и внимательно наблюдал за ней. Когда она попрощалась с детьми, он с улыбкой заметил:
— У вас это хорошо получается.
— Это моя профессия. Мне легче общаться с ними, чем с их родителями, — вздохнула Бет. — Я чувствую себя так, как будто играю чужую роль в пьесе. «Выход будущей герцогини, правая кулиса». Мне никогда не удавались подобные спектакли.
— Ерунда. Они вас любят. Не стоит много разговаривать с ними, просто слушайте. Так у них создастся впечатление, что вы одна из них.
— Но ведь я и так одна из них. — Она удивленно взглянула на маркиза.
— Теперь уже нет, — ответил он после минутного размышления.
Бет уловила оттенок смущения в его голосе.
— Я понимаю, — с глубоким вздохом проговорила она. — Но я пока еще не забыла свою прежнюю жизнь. — Она окинула взглядом огромный луг, на котором сотни людей ели, пили и веселились. — Вы можете представить себе, каково ощущать себя одним из них? Беспокоиться о том, как прокормить семью, не потерять работу, купить лекарства для больного ребенка?
— Нет, — ответил он. — Но если будет нужно, я дам им еду, и работу, и крышу над головой, и пошлю за доктором для больного ребенка. Спрашивается, кто за все отвечает и на ком лежит вся ответственность?
Прежде чем Бет нашлась что ответить, он, взглянув через ее плечо, прошептал:
— Вон идет тот, кто мнит себя человеком такого же происхождения, что и вы. Оставляю вас, чтобы вы могли вдоволь наговориться о социальной справедливости.
У Бет возникло ощущение, что она получила нагоняй за какую-то провинность, и, похоже, вполне заслуженно. Более того, ей пришло в голову, что она опять причинила маркизу боль. В последнее время она научилась думать не только о себе, но и об окружающих ее людях. Маркиз не забывал о своем высоком общественном положении, но не кичился этим. Наоборот, он всегда помнил о принятых на себя обязательства.
Ей было жаль, что он ушел, и она хотела бы исправить это, но в сложившихся обстоятельствах ей оставалось лишь продолжать играть свою роль. К ней подошел мистер Бомон, и она изо всех сил начала изображать счастливую невесту.
— Знаете, мисс Армитидж, — произнес он, когда они возвращались к дому. — Вам не нужно так старательно играть со мной свою роль.
—Что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90