— Он посмотрел на нее, и глаза его потеплели. — Все в порядке. — Он взглянул на изголовье кровати. — Но мне придется привязать твои руки по углам кровати: в середине нет подходящего места.
Диана раскинула свои руки.
— У тебя такой вид, словно жертвой являешься ты, а не я. — Она наблюдала, как он привязывает ее правую руку. — Я принуждаю тебя делать это, не так ли? Не является ли это тоже своего рода насилием?
— Не стоит преувеличивать. Однако я не могу заниматься с тобой любовью таким образом. Это действительно будет насилием надо мной.
Диана проследила за ним взглядом, когда он обошел кровать, чтобы привязать ее вторую руку.
— Я тоже не хочу и не хотела этого. Просто мне надо было еще раз все пережить, чтобы раз и навсегда побороть страх и оставить все в прошлом.
Бей завязал последний узел и сел на кровать.
— Что ты сейчас чувствуешь?
— Сильное беспокойство, — сказала Диана, глядя вверх на атласный балдахин. — Это, конечно, глупо, потому что я знаю, что ты не сделаешь мне ничего плохого, но мое сердце стучит, как барабан. — Она взглянула на него. — Я боюсь, что ты уйдешь и оставишь меня здесь.
— Диана, твой опыт не имеет смысла. Ты никогда не сможешь преодолеть инстинктивный страх, находясь в беспомощном положении.
— Но я не должна показывать его. Ты бы поступил так на моем месте?
— Нет, — сказал Бей и положил руку ей на живот.
Она невольно вздрогнула.
— Не надо.
— Кажется, ты сама установила правила, — сказал он, поглаживая ее через тонкую мягкую ткань.
Ей хотелось крикнуть, чтобы он прекратил, но если она сделает это, он действительно перестанет прикасаться к ней, и вся ее борьба со страхом пойдет насмарку.
Бей провел рукой между ее грудей и затем пощупал жилку на шее.
— Твой пульс все еще учащенный.
— Никто не может управлять своим пульсом.
— Этого можно добиться, но с большим трудом. Постарайся научиться управлять своим дыханием. Это может любой.
Он снова положил руку ей на живот.
— Попробуй поднимать и опускать мою ладонь своим дыханием.
Диана сосредоточилась на этом упражнении, и постепенно ее волнение начало стихать. Ей стало хорошо под его теплой сильной рукой.
— Я уже почти успокоилась, — прошептала она, продолжая равномерно дышать. Затем закрыла глаза и погрузилась в умиротворяющее тепло, испытывая совершенно незнакомое для нее ощущение.
Бей убрал свою руку, и Диана, приоткрыв отяжелевшие веки, увидела, что он развязывает бархатные полоски. Она вдруг испытала такое чувство, как будто между ней и Беем возникла неразрывная связь, и у нее появилась уверенность в своей победе.
— А как насчет массажа ног? — прошептала она.
Он встретился с ней глазами и слегка улыбнулся.
— Наконец-то наши желания совпали.
Бей вышел из комнаты, но быстро вернулся с маленьким флаконом и сел в ногах ее постели. Он вылил на руки немного тягучей жидкости, и Диана почувствовала густой аромат сандалового масла. Она погрузилась в блаженное состояние еще до того, как он начал колдовать над ее ногами.
На этот раз на ней не было чулок, и она с наслаждением ощущала прикосновение его сильных умелых рук.
— Как чудесно.
Он улыбнулся, но ничего не сказал.
— Я хотела бы сделать то же самое для тебя. Это возможно? — спросила она.
— Моя воля поколеблена, — ответил он, начиная массировать другую ногу еще более нежными прикосновениями, и она поняла, что теперь может просить его о чем угодно и он не сможет отказать ей.
— Мне не нравится такая твоя уступчивость, — сказала она.
Бей ничего не ответил и вылил еще немного масла на руки, продолжая массировать ее ноги.
Когда он хотел убрать руки, Диана остановила его и села на постели.
— Пока это еще безопасно.
— Это никогда не бывает полностью безопасным. — Она увидела его темные настороженные глаза, но заметила в них сомнение.
Боже, что же делать?
— Это так же безопасно, как тогда, — сказала она, придвигаясь к нему поближе. — Останься во мне на этот раз. Он не сопротивлялся, но и не двигался.
— Я весь в твоей власти.
— Я стосковалась по тебе, Бей. Скажи, разве будет справедливо, если мы проживем всю оставшуюся жизнь порознь?
Он отодвинулся от нее и встал.
— Ты дьявольски безжалостная женщина.
— Я из рода Айронхенда. — С мольбой взывая к своим предкам, Диана выпрямилась и сняла рубашку. — Ты не должен делать того, чего не хочешь, — сказала она, глядя ему в глаза. — Запомни это.
Диана соскочила с постели и начала сама раздевать его.
Она расстегнула длинный ряд пуговиц на шелковом жилете и сняла его. Затем развязала галстук, расстегнула пуговицы на воротнике и манжетах, вытащила рубашку из штанов и стянула ее через голову. Его покорность немного пугала ее, но он мог бы остановить ее одним словом.
Обнажив его грудь, Диана коснулась ее губами и толкнула Бея на кровать. Опустившись на колени, сняла с него туфли и чулки.
— Ты так и будешь сидеть? — с невольной досадой спросила она.
— Не знаю.
— Похоже, я насилую тебя!
— Может быть.
Диана встала.
— Не говори так.
— Мы должны быть честными друг с другом. — Тем не менее он тоже встал и снял с себя остальную одежду.
Она прижалась к нему всем телом, чувствуя твердое мужское естество.
— Завтра мы предстанем перед королем, и нам придется в любом случае отвечать за все случившееся. Так стоит ли упускать возможность насладиться друг другом этой ночью?
— Утраченная возможность — это еще один тяжкий груз, — сказал Бей.
Мгновение спустя они лежали в постели. Казалось, разделенные кровоточащие половинки соединились в единое целое, и прежняя боль и печаль исчезли. Они лежали так долгие благословенные минуты, затем слились в страстном поцелуе и остались одни в целом мире.
Бей начал осторожно ласкать ее, но Диана отбросила прочь осторожность. Она уселась на него верхом.
— Теперь пришло мое время. Время полной луны. Глядя ему в глаза, она взяла со столика флакон с душистым маслом.
— Прочь, Геката, королева ночи, — сказала она, выливая масло тонкой струйкой ему на грудь, — и уступи этого несчастного смертного Диане до самого рассвета.
Она поставила флакон и начала массировать Бею грудь, желая воспользоваться уроками, почерпнутыми из книг.
Диана продолжала втирать масло, наблюдая, как его веки, дрогнув, закрылись. Затем она начала продвигаться все ниже и ниже, испытывая головокружение от ощущения его гладкого мускулистого тела.
Собрав всю свою решимость, она обхватила руками его горячее и твердое мужское естество.
По всему телу Бея пробежала сладкая дрожь, и Диана почувствовала свою власть над ним.
— Я люблю тебя, — прошептала она, не вполне уверенная в правильности своих действий. — Ты можешь взять на себя роль учителя, если хочешь. Я никогда раньше не делала этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Диана раскинула свои руки.
— У тебя такой вид, словно жертвой являешься ты, а не я. — Она наблюдала, как он привязывает ее правую руку. — Я принуждаю тебя делать это, не так ли? Не является ли это тоже своего рода насилием?
— Не стоит преувеличивать. Однако я не могу заниматься с тобой любовью таким образом. Это действительно будет насилием надо мной.
Диана проследила за ним взглядом, когда он обошел кровать, чтобы привязать ее вторую руку.
— Я тоже не хочу и не хотела этого. Просто мне надо было еще раз все пережить, чтобы раз и навсегда побороть страх и оставить все в прошлом.
Бей завязал последний узел и сел на кровать.
— Что ты сейчас чувствуешь?
— Сильное беспокойство, — сказала Диана, глядя вверх на атласный балдахин. — Это, конечно, глупо, потому что я знаю, что ты не сделаешь мне ничего плохого, но мое сердце стучит, как барабан. — Она взглянула на него. — Я боюсь, что ты уйдешь и оставишь меня здесь.
— Диана, твой опыт не имеет смысла. Ты никогда не сможешь преодолеть инстинктивный страх, находясь в беспомощном положении.
— Но я не должна показывать его. Ты бы поступил так на моем месте?
— Нет, — сказал Бей и положил руку ей на живот.
Она невольно вздрогнула.
— Не надо.
— Кажется, ты сама установила правила, — сказал он, поглаживая ее через тонкую мягкую ткань.
Ей хотелось крикнуть, чтобы он прекратил, но если она сделает это, он действительно перестанет прикасаться к ней, и вся ее борьба со страхом пойдет насмарку.
Бей провел рукой между ее грудей и затем пощупал жилку на шее.
— Твой пульс все еще учащенный.
— Никто не может управлять своим пульсом.
— Этого можно добиться, но с большим трудом. Постарайся научиться управлять своим дыханием. Это может любой.
Он снова положил руку ей на живот.
— Попробуй поднимать и опускать мою ладонь своим дыханием.
Диана сосредоточилась на этом упражнении, и постепенно ее волнение начало стихать. Ей стало хорошо под его теплой сильной рукой.
— Я уже почти успокоилась, — прошептала она, продолжая равномерно дышать. Затем закрыла глаза и погрузилась в умиротворяющее тепло, испытывая совершенно незнакомое для нее ощущение.
Бей убрал свою руку, и Диана, приоткрыв отяжелевшие веки, увидела, что он развязывает бархатные полоски. Она вдруг испытала такое чувство, как будто между ней и Беем возникла неразрывная связь, и у нее появилась уверенность в своей победе.
— А как насчет массажа ног? — прошептала она.
Он встретился с ней глазами и слегка улыбнулся.
— Наконец-то наши желания совпали.
Бей вышел из комнаты, но быстро вернулся с маленьким флаконом и сел в ногах ее постели. Он вылил на руки немного тягучей жидкости, и Диана почувствовала густой аромат сандалового масла. Она погрузилась в блаженное состояние еще до того, как он начал колдовать над ее ногами.
На этот раз на ней не было чулок, и она с наслаждением ощущала прикосновение его сильных умелых рук.
— Как чудесно.
Он улыбнулся, но ничего не сказал.
— Я хотела бы сделать то же самое для тебя. Это возможно? — спросила она.
— Моя воля поколеблена, — ответил он, начиная массировать другую ногу еще более нежными прикосновениями, и она поняла, что теперь может просить его о чем угодно и он не сможет отказать ей.
— Мне не нравится такая твоя уступчивость, — сказала она.
Бей ничего не ответил и вылил еще немного масла на руки, продолжая массировать ее ноги.
Когда он хотел убрать руки, Диана остановила его и села на постели.
— Пока это еще безопасно.
— Это никогда не бывает полностью безопасным. — Она увидела его темные настороженные глаза, но заметила в них сомнение.
Боже, что же делать?
— Это так же безопасно, как тогда, — сказала она, придвигаясь к нему поближе. — Останься во мне на этот раз. Он не сопротивлялся, но и не двигался.
— Я весь в твоей власти.
— Я стосковалась по тебе, Бей. Скажи, разве будет справедливо, если мы проживем всю оставшуюся жизнь порознь?
Он отодвинулся от нее и встал.
— Ты дьявольски безжалостная женщина.
— Я из рода Айронхенда. — С мольбой взывая к своим предкам, Диана выпрямилась и сняла рубашку. — Ты не должен делать того, чего не хочешь, — сказала она, глядя ему в глаза. — Запомни это.
Диана соскочила с постели и начала сама раздевать его.
Она расстегнула длинный ряд пуговиц на шелковом жилете и сняла его. Затем развязала галстук, расстегнула пуговицы на воротнике и манжетах, вытащила рубашку из штанов и стянула ее через голову. Его покорность немного пугала ее, но он мог бы остановить ее одним словом.
Обнажив его грудь, Диана коснулась ее губами и толкнула Бея на кровать. Опустившись на колени, сняла с него туфли и чулки.
— Ты так и будешь сидеть? — с невольной досадой спросила она.
— Не знаю.
— Похоже, я насилую тебя!
— Может быть.
Диана встала.
— Не говори так.
— Мы должны быть честными друг с другом. — Тем не менее он тоже встал и снял с себя остальную одежду.
Она прижалась к нему всем телом, чувствуя твердое мужское естество.
— Завтра мы предстанем перед королем, и нам придется в любом случае отвечать за все случившееся. Так стоит ли упускать возможность насладиться друг другом этой ночью?
— Утраченная возможность — это еще один тяжкий груз, — сказал Бей.
Мгновение спустя они лежали в постели. Казалось, разделенные кровоточащие половинки соединились в единое целое, и прежняя боль и печаль исчезли. Они лежали так долгие благословенные минуты, затем слились в страстном поцелуе и остались одни в целом мире.
Бей начал осторожно ласкать ее, но Диана отбросила прочь осторожность. Она уселась на него верхом.
— Теперь пришло мое время. Время полной луны. Глядя ему в глаза, она взяла со столика флакон с душистым маслом.
— Прочь, Геката, королева ночи, — сказала она, выливая масло тонкой струйкой ему на грудь, — и уступи этого несчастного смертного Диане до самого рассвета.
Она поставила флакон и начала массировать Бею грудь, желая воспользоваться уроками, почерпнутыми из книг.
Диана продолжала втирать масло, наблюдая, как его веки, дрогнув, закрылись. Затем она начала продвигаться все ниже и ниже, испытывая головокружение от ощущения его гладкого мускулистого тела.
Собрав всю свою решимость, она обхватила руками его горячее и твердое мужское естество.
По всему телу Бея пробежала сладкая дрожь, и Диана почувствовала свою власть над ним.
— Я люблю тебя, — прошептала она, не вполне уверенная в правильности своих действий. — Ты можешь взять на себя роль учителя, если хочешь. Я никогда раньше не делала этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74