Привстав, он смотрел на ее обнаженное тело. Странно, это нисколько ее не смущало. И откуда взялась эта смелость, это бесстыдство! Но он глядел на нее горящим взглядом, нежно улыбался, с благоговением касался ее тела, и Джуди чувствовала, что желаннее ее для него нет ничего на свете. Он не произнес слов: «Как ты красива!», но его взгляд горел восхищением.
Продолжая улыбаться, он наклонился к ее груди. Если даже его поцелуи через рубашку привели ее в возбуждение, то ощущение его горячего языка на обнаженных сосках чуть не свело ее с ума.
Руки Буна скользили по всему ее телу, пропускали через пальцы ее волосы, забирались между ног, трогая самое сокровенное местечко, лишая ее всякой воли. С каждым его прикосновением в ней все жарче разгоралось внутреннее пламя, все сильнее нарастало желание. Ей и в голову больше не иходило, что она может ему отказать. Издавая сладострастные стоны, целуя его солоноватую от пота кожу — как сладка она на вкус! — она вся напряглась, устремляясь к какой-то цели, хотя ее затуманенный страстью мозг и не осознавал, что это за цель.
И вот уже, успев каким-то образом скинуть брюки, он стоит перед ней на коленях во всей своей великолепной наготе. Раздвинув ей ноги, он опять посмотрел ей в лицо.
— Ты уверена? — спросил он осипшим от напряжения голосом. — Милая, мне так не хочется, чтобы мы об этом пожалели!
Ну к чему эти вопросы? Она хотела только одного — ощутить его в себе.
— Не надо разговаривать, — сказала Джуди, притягивая к себе его голову. — Лучше поцелуй меня еще раз.
И он стал целовать ее, и все сомнения отступили перед приливом страсти. Ненасытно целуя ее, он обхватил ее ягодицы и медленно вошел в нее, глядя ей в глаза. А она улыбалась ему, упиваясь каждым толчком, поражаясь тому, как это прекрасно, как естественно: слиться с ним воедино.
Она двигалась в такт его движениям. Темп все нарастал, ее пальцы судорожно вцепились ему в плечи, каждый толчок словно пробуждал в ней какие-то новые ощущения, которым она не знала названия. Она могла лишь чувствовать, и эти чувства были необыкновенно прекрасны.
Он заставлял ее взмыть все выше и выше, изгоняя из ее тела всех демонов, которыми она еще так недавно была одержима, и каждая новая волна страсти очищала и возвышала ее, пока в самых ее недрах не произошел колоссальной силы взрыв, после чего Джуди впервые в жизни ощутила себя цельным, здоровым человеком.
Она крепко держалась за Буна, тело которого тоже содрогалось в сладостных конвульсиях, радуясь, что смогла подарить ему это, и мечтая подарить много больше. После стольких лет страданий и сомнений этот человек доказал ей, что она — полноценная женщина, что она способна ощущать это огромное наслаждение. Его прикосновения, его взгляды убеждали ее, что пришла пора очиститься от ненависти и простить самой себе свое прошлое. Сам не зная о том, Такер Бун даровал ей спасение.
И потому что он не мог этого знать, она не прошептала ему слов, которые переполняли ей сердце, вообще не сказала ни слова, опасаясь обрушить на Буна неудержимый поток благодарности. И даже когда он сказал: «Это было потрясающе» — и вытянулся рядом с ней, она только улыбнулась и тихо ответила: «Да, потрясающе».
Молча лежа около него, Джуди подавляла в себе желание вновь прильнуть к нему, потребовать, чтобы он любил ее еще и еще, до тех пор пока утро не заставит их оторваться друг от друга. Но она знала, что Бун не терпит назойливых женщин, и не питала иллюзий, будто то, что между ними произошло, изменило его характер. Если она хочет вознаградить этого человека за те чувства, которые он ей подарил, она должна сделать так, как он просил, — отпустить его завтра на свободу. Не жалуясь и ни за что его не упрекая.
Вдруг он вздохнул, и Джуди вся напряглась, ожидая, что сейчас он сам об этом заговорит. Но вместо этого он спросил:
— Отец тебя изнасиловал?
Джуди была потрясена его проницательностью. Никто ни разу не догадался ее об этом спросить, даже братья.
Нет, не он, а человек, которому он проиграл меня в карты — объяснила она, сама удивляясь своему спокойствию.
Бун был первым, кому она об этом рассказала, но она хотела быть с ним откровенной, чтобы исцелиться окончательно.
Бун повернулся на бок и вперился в нее ошеломленным взглядом:
— Он заплатил карточный долг родным ребенком?
Джуди кивнула.
— Помнишь тот кошмар, про который я тебе говорила: мне снилось, как он избивает меня за то, что я убежала из дома после… после того, что сделал со мной тот жуткий человек… — Джуди умолкла: оставались вещи, о которых она все еще не могла говорить спокойно. — А потом выяснилось, что ему и не надо было платить долг. Этого садиста, которому он меня отдал, уличили в шулерстве, и какой-то другой прощелыга пустил пулю в его черное сердце.
— А где же был твой отец? Твои братья? За то, что он с тобой сделал, я избил бы его до полусмерти.
Его негодование согрело Джуди душу. Но пришлось продолжить объяснения:
— Никто об этом не узнал. Этот человек умер тем же вечером, никому ничего не сказав. А мне было стыдно в этом признаваться. Кроме того, папа не знал, что я девочка, он считал меня, как и другие, мальчиком.
Красивое лицо Буна озадаченно нахмурилось.
— Твой родной отец не знал, что ты девочка?
— Мне было только одиннадцать лет, и ему не приходило в голову как следует ко мне присмотреться.
Как страшно звучали эти слова, но такова была их жизнь с Жаком Морто.
— Сначала мама побоялась открыться, что родила девочку, — он бы ее за это избил. А потом она продолжала поддерживать эту ложь, чтобы защитить меня. Папа презирал женщин. Считал, что они слабые, бесполезные создания. Если бы я призналась ему, что сделал со мной тот человек, он только сказал бы, что я сама в этом виновата — не надо обманывать отца. Нет, я затолкала этот позорный эпизод на задворки своей памяти, иначе отец поносил бы меня до конца моих дней.
Бун взял в ладони ее лицо.
— И ты никогда никому об этом не говорила?
— Тебе первому сказала. — Улыбаясь, Джуди потрогала пальцем его губы. — Как странно: мне больше не стыдно. Ты… ты вылечил меня, Бун. Мне было так хорошо.
Бун нежно обнял ее.
— Мир бывает страшен, Джуди, — тихо сказал он, целуя ее волосы. — Как же ты сумела вырасти такой красавицей?
У нее на глазах выступили слезы. Но может быть, она его неправильно поняла? Он не захочет от нее никаких излияний.
— Устраивайся поудобнее, — сказал Бун, поворачивая ее к себе спиной и обнимая за талию. — Если тебе опять приснится кошмар — не пугайся: я рядом.
И действительно, в, коконе его объятия она чувствовала себя в полной безопасности. Они тесно прижались друг к другу. Джуди слушала его тихое дыхание и была благодарна судьбе за то, что ей выпало счастье провести с ним ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Продолжая улыбаться, он наклонился к ее груди. Если даже его поцелуи через рубашку привели ее в возбуждение, то ощущение его горячего языка на обнаженных сосках чуть не свело ее с ума.
Руки Буна скользили по всему ее телу, пропускали через пальцы ее волосы, забирались между ног, трогая самое сокровенное местечко, лишая ее всякой воли. С каждым его прикосновением в ней все жарче разгоралось внутреннее пламя, все сильнее нарастало желание. Ей и в голову больше не иходило, что она может ему отказать. Издавая сладострастные стоны, целуя его солоноватую от пота кожу — как сладка она на вкус! — она вся напряглась, устремляясь к какой-то цели, хотя ее затуманенный страстью мозг и не осознавал, что это за цель.
И вот уже, успев каким-то образом скинуть брюки, он стоит перед ней на коленях во всей своей великолепной наготе. Раздвинув ей ноги, он опять посмотрел ей в лицо.
— Ты уверена? — спросил он осипшим от напряжения голосом. — Милая, мне так не хочется, чтобы мы об этом пожалели!
Ну к чему эти вопросы? Она хотела только одного — ощутить его в себе.
— Не надо разговаривать, — сказала Джуди, притягивая к себе его голову. — Лучше поцелуй меня еще раз.
И он стал целовать ее, и все сомнения отступили перед приливом страсти. Ненасытно целуя ее, он обхватил ее ягодицы и медленно вошел в нее, глядя ей в глаза. А она улыбалась ему, упиваясь каждым толчком, поражаясь тому, как это прекрасно, как естественно: слиться с ним воедино.
Она двигалась в такт его движениям. Темп все нарастал, ее пальцы судорожно вцепились ему в плечи, каждый толчок словно пробуждал в ней какие-то новые ощущения, которым она не знала названия. Она могла лишь чувствовать, и эти чувства были необыкновенно прекрасны.
Он заставлял ее взмыть все выше и выше, изгоняя из ее тела всех демонов, которыми она еще так недавно была одержима, и каждая новая волна страсти очищала и возвышала ее, пока в самых ее недрах не произошел колоссальной силы взрыв, после чего Джуди впервые в жизни ощутила себя цельным, здоровым человеком.
Она крепко держалась за Буна, тело которого тоже содрогалось в сладостных конвульсиях, радуясь, что смогла подарить ему это, и мечтая подарить много больше. После стольких лет страданий и сомнений этот человек доказал ей, что она — полноценная женщина, что она способна ощущать это огромное наслаждение. Его прикосновения, его взгляды убеждали ее, что пришла пора очиститься от ненависти и простить самой себе свое прошлое. Сам не зная о том, Такер Бун даровал ей спасение.
И потому что он не мог этого знать, она не прошептала ему слов, которые переполняли ей сердце, вообще не сказала ни слова, опасаясь обрушить на Буна неудержимый поток благодарности. И даже когда он сказал: «Это было потрясающе» — и вытянулся рядом с ней, она только улыбнулась и тихо ответила: «Да, потрясающе».
Молча лежа около него, Джуди подавляла в себе желание вновь прильнуть к нему, потребовать, чтобы он любил ее еще и еще, до тех пор пока утро не заставит их оторваться друг от друга. Но она знала, что Бун не терпит назойливых женщин, и не питала иллюзий, будто то, что между ними произошло, изменило его характер. Если она хочет вознаградить этого человека за те чувства, которые он ей подарил, она должна сделать так, как он просил, — отпустить его завтра на свободу. Не жалуясь и ни за что его не упрекая.
Вдруг он вздохнул, и Джуди вся напряглась, ожидая, что сейчас он сам об этом заговорит. Но вместо этого он спросил:
— Отец тебя изнасиловал?
Джуди была потрясена его проницательностью. Никто ни разу не догадался ее об этом спросить, даже братья.
Нет, не он, а человек, которому он проиграл меня в карты — объяснила она, сама удивляясь своему спокойствию.
Бун был первым, кому она об этом рассказала, но она хотела быть с ним откровенной, чтобы исцелиться окончательно.
Бун повернулся на бок и вперился в нее ошеломленным взглядом:
— Он заплатил карточный долг родным ребенком?
Джуди кивнула.
— Помнишь тот кошмар, про который я тебе говорила: мне снилось, как он избивает меня за то, что я убежала из дома после… после того, что сделал со мной тот жуткий человек… — Джуди умолкла: оставались вещи, о которых она все еще не могла говорить спокойно. — А потом выяснилось, что ему и не надо было платить долг. Этого садиста, которому он меня отдал, уличили в шулерстве, и какой-то другой прощелыга пустил пулю в его черное сердце.
— А где же был твой отец? Твои братья? За то, что он с тобой сделал, я избил бы его до полусмерти.
Его негодование согрело Джуди душу. Но пришлось продолжить объяснения:
— Никто об этом не узнал. Этот человек умер тем же вечером, никому ничего не сказав. А мне было стыдно в этом признаваться. Кроме того, папа не знал, что я девочка, он считал меня, как и другие, мальчиком.
Красивое лицо Буна озадаченно нахмурилось.
— Твой родной отец не знал, что ты девочка?
— Мне было только одиннадцать лет, и ему не приходило в голову как следует ко мне присмотреться.
Как страшно звучали эти слова, но такова была их жизнь с Жаком Морто.
— Сначала мама побоялась открыться, что родила девочку, — он бы ее за это избил. А потом она продолжала поддерживать эту ложь, чтобы защитить меня. Папа презирал женщин. Считал, что они слабые, бесполезные создания. Если бы я призналась ему, что сделал со мной тот человек, он только сказал бы, что я сама в этом виновата — не надо обманывать отца. Нет, я затолкала этот позорный эпизод на задворки своей памяти, иначе отец поносил бы меня до конца моих дней.
Бун взял в ладони ее лицо.
— И ты никогда никому об этом не говорила?
— Тебе первому сказала. — Улыбаясь, Джуди потрогала пальцем его губы. — Как странно: мне больше не стыдно. Ты… ты вылечил меня, Бун. Мне было так хорошо.
Бун нежно обнял ее.
— Мир бывает страшен, Джуди, — тихо сказал он, целуя ее волосы. — Как же ты сумела вырасти такой красавицей?
У нее на глазах выступили слезы. Но может быть, она его неправильно поняла? Он не захочет от нее никаких излияний.
— Устраивайся поудобнее, — сказал Бун, поворачивая ее к себе спиной и обнимая за талию. — Если тебе опять приснится кошмар — не пугайся: я рядом.
И действительно, в, коконе его объятия она чувствовала себя в полной безопасности. Они тесно прижались друг к другу. Джуди слушала его тихое дыхание и была благодарна судьбе за то, что ей выпало счастье провести с ним ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81