Вспомнив наконец об европейских манерах, она спросила:
— Чем я могу вам служить?
Женщина опустила глаза и облизала бледные, почти бесцветные губы.
— Правда ли… Вы можете мне сказать… То есть я слышала, что вас спас от резни Рено Шевалье. Это… это правда?
— Некоторым образом, да.
— Говорят, что вместе с вами спаслись еще трое.
— Да.
— Скажите, не было ли среди них Жан-Поля Сан-Аманта?
— О! — воскликнула Элиз, которую внезапно осенила догадка. — Так вы — его любовница?
Женщина судорожно прижала руки к груди и вскочила.
— Я никогда не была его любовницей, никогда! Это совсем не так!
— Нет, конечно же, нет, — проговорила Элиз, пытаясь успокоить ее и проклиная себя за бестактность. — Ну же, садитесь, пожалуйста.
— Мы любили друг друга, — сказала женщина со слезами в голосе. — Мы друг друга любили!
— Я знаю. Сан-Амант рассказывал мне о вас. — Она обняла худые вздрагивающие плечи молодой женщины, а та припала к Элиз и плакала так, как будто сердце у нее вот-вот разорвется.
Когда Сан-Амант рассказывал ей о своей любимой, Элиз и не предполагала, что когда-нибудь встретит ее. Под грузом своих собственных забот она забыла о существовании этой женщины и не побеспокоилась навести о ней справки. Впрочем, она и не смогла бы этого сделать, поскольку Сан-Амант, будучи джентльменом, сохранил имя возлюбленной в тайне. Бессмысленно было искать среди пленных замужнюю жинщину, которая была беременна от другого.
Элиз начала говорить ей о Сан-Аманте, о том, как он беспокоился о своей подруге, о том, что он молил бога, чтобы зверства начезов избавили ее от мужа. Постепенно женщина успокоилась и выпрямилась.
— Вы слишком добры, — сказала она, вытирая лицо. — Мне… мне пришлось столько пережить. Страх за будущего ребенка, смерть мужа… Я думала, Сан-Амант погиб вместе с другими. Мне… теперь мне уже лучше.
Элиз посмотрела в светло-голубые глаза женщины и увидела в них такое несгибаемое мужество, что ей стало стыдно за собственную слабость.
— Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Вы уже это сделали, вы дали мне надежду.
Элиз взяла ее руку и, повернув к свету, увидела на ней желтые и синие следы побоев.
— Вы еще не все мне рассказали, — ласково произнесла она.
Женщину звали Элен, она была рабыней у Рыжей Оленихи, матери Лесного Медведя. Немало времени прошло, прежде чем до нее дошла история Элиз, — хозяйка редко отпускала ее из хижины, и ей нечасто приходилось говорить со своими соотечественницами. Она работала с утра до вечера, и, если не успевала сделать все вовремя или не понимала, что от нее хотят, хозяйка набрасывалась на нее с кулаками. Она как бы стала козлом отпущения для индианки — ведь ее сына изгнали из поселка по вине француженки.
Узнав всю ее историю, Элиз испытала чувство огромной вины. Она не знала, что могла бы сделать для несчастной раньше, но то, что сейчас необходимо что-то предпринять, чтобы облегчить ее положение, было для нее совершенно ясно. Однако для того, чтобы изменить какое-то положение, требуется время. Ей нелегко было вновь отпускать Элен к матери Лесного Медведя, но в тот момент просто ничего другого не оставалось.
Проводив Элен к ее хижине, Элиз пошла искать Рено, но его нигде не было. Видимо, он отправился в лес выбирать деревья для частокола. Тогда она повернула к дому Большого Солнца, хотя и сомневалась, что правитель сочтет такую мелочь достойной своего внимания. Подойдя к хижине, Элиз решила, что лучше поговорит с Татуированной Рукой.
Мать Рено радушно встретила Элиз, выслушала ее с интересом и сочувствием, но никакой поддержки не пообещала. Француженка была собственностью Рыжей Оленихи, и никого не должно волновать, как она с ней обращается. Жаль, конечно, что ей приходится несладко, но только она сама и может себе помочь. Если бы Элен смогла оказать сопротивление своей хозяйке, тогда в это дело тоже никто не стал бы вмешиваться и наказывать рабыню.
Элиз попыталась представить Элен, хватающей полено или глиняную бутыль, чтобы защитить себя, и поняла, что это совершенно невозможно. Ей не сладить с матерью Лесного Медведя. А ведь скоро, всего через несколько дней, родится ее ребенок, и что с ней будет тогда?
Вечером того же дня, когда вернулся Рено, Элиз поговорила с ним. Он сразу же решил отправиться к Рыжей Оленихе, чтобы попробовать купить у нее француженку, однако предупредил Элиз, чтобы она не особенно надеялась на согласие. Так и случилось: через час Рено вернулся с отказом.
Элиз не сдавалась. Она поговорила с Маленькой Перепелкой и попросила ее иногда навещать Элен, чтобы хоть как-то поддерживать ее дух. Себе же Элиз пообещала, что обязательно что-нибудь придумает.
Однако через несколько дней произошло событие, сделавшее этот вопрос не столь важным. Начезы обнаружили, что за стенами укреплений расположились лагерем шестнадцать сотен воинов племени чокто в боевой раскраске — союзников французов.
Был срочно созван совет старейшин, на который допускались женщины из рода Солнца. Будучи женой военного вождя, Элиз тоже имела право на нем присутствовать. Она слышала, как Рено призывал к осторожности, предлагая любой ценой выиграть время для завершения строительства фортов. Он был уверен, что индейцы чокто появились здесь, потому что знали о приближении французов. Они надеялись с их помощью отомстить начезам за то, что те напали на форт Розали раньше времени, лишив их тем самым добычи. Рено предложил попробовать откупиться от чокто частью захваченного у французов добра, может быть, даже рабами. Тогда, возможно, они уйдут, не нанеся удара, а даже если останутся, начезы смогут по крайней мере выиграть время на подготовку к сражению.
Было решено отправить к чокто делегацию с трубкой мира, украшенной перьями и витками отполированной медной проволоки. В тот же день несколько воинов надели свои самые лучшие и яркие костюмы — плащи на лебяжьем пуху и головные уборы из лебяжьих перьев — и отправились к чокто. Солнце освещало роскошные одежды, прямые могучие спины и широкие плечи воинов. Среди них был и Рено.
Никто не знал, будет ли принята их делегация или же посланцев сразу убьют; напряженное ожидание охватило деревню. Прошел час, а новостей еще не было. В это время к Элиз пришла гостья.
Татуированная Рука и виду не подала, что волнуется, она спокойно пила настоянный на травах чай и некоторое время говорила на общие темы: о приближающемся тепле, о набухающих почках, о том, что скоро можно будет собирать дикий лук. Но в конце концов она все-таки коснулась темы, более близкой к тому, что ее действительно волновало:
— Женщины поступили мудро, когда предпочли Рено Лесному Медведю. Он хочет бороться с французами их же способами. Может быть, все еще будет хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— Чем я могу вам служить?
Женщина опустила глаза и облизала бледные, почти бесцветные губы.
— Правда ли… Вы можете мне сказать… То есть я слышала, что вас спас от резни Рено Шевалье. Это… это правда?
— Некоторым образом, да.
— Говорят, что вместе с вами спаслись еще трое.
— Да.
— Скажите, не было ли среди них Жан-Поля Сан-Аманта?
— О! — воскликнула Элиз, которую внезапно осенила догадка. — Так вы — его любовница?
Женщина судорожно прижала руки к груди и вскочила.
— Я никогда не была его любовницей, никогда! Это совсем не так!
— Нет, конечно же, нет, — проговорила Элиз, пытаясь успокоить ее и проклиная себя за бестактность. — Ну же, садитесь, пожалуйста.
— Мы любили друг друга, — сказала женщина со слезами в голосе. — Мы друг друга любили!
— Я знаю. Сан-Амант рассказывал мне о вас. — Она обняла худые вздрагивающие плечи молодой женщины, а та припала к Элиз и плакала так, как будто сердце у нее вот-вот разорвется.
Когда Сан-Амант рассказывал ей о своей любимой, Элиз и не предполагала, что когда-нибудь встретит ее. Под грузом своих собственных забот она забыла о существовании этой женщины и не побеспокоилась навести о ней справки. Впрочем, она и не смогла бы этого сделать, поскольку Сан-Амант, будучи джентльменом, сохранил имя возлюбленной в тайне. Бессмысленно было искать среди пленных замужнюю жинщину, которая была беременна от другого.
Элиз начала говорить ей о Сан-Аманте, о том, как он беспокоился о своей подруге, о том, что он молил бога, чтобы зверства начезов избавили ее от мужа. Постепенно женщина успокоилась и выпрямилась.
— Вы слишком добры, — сказала она, вытирая лицо. — Мне… мне пришлось столько пережить. Страх за будущего ребенка, смерть мужа… Я думала, Сан-Амант погиб вместе с другими. Мне… теперь мне уже лучше.
Элиз посмотрела в светло-голубые глаза женщины и увидела в них такое несгибаемое мужество, что ей стало стыдно за собственную слабость.
— Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Вы уже это сделали, вы дали мне надежду.
Элиз взяла ее руку и, повернув к свету, увидела на ней желтые и синие следы побоев.
— Вы еще не все мне рассказали, — ласково произнесла она.
Женщину звали Элен, она была рабыней у Рыжей Оленихи, матери Лесного Медведя. Немало времени прошло, прежде чем до нее дошла история Элиз, — хозяйка редко отпускала ее из хижины, и ей нечасто приходилось говорить со своими соотечественницами. Она работала с утра до вечера, и, если не успевала сделать все вовремя или не понимала, что от нее хотят, хозяйка набрасывалась на нее с кулаками. Она как бы стала козлом отпущения для индианки — ведь ее сына изгнали из поселка по вине француженки.
Узнав всю ее историю, Элиз испытала чувство огромной вины. Она не знала, что могла бы сделать для несчастной раньше, но то, что сейчас необходимо что-то предпринять, чтобы облегчить ее положение, было для нее совершенно ясно. Однако для того, чтобы изменить какое-то положение, требуется время. Ей нелегко было вновь отпускать Элен к матери Лесного Медведя, но в тот момент просто ничего другого не оставалось.
Проводив Элен к ее хижине, Элиз пошла искать Рено, но его нигде не было. Видимо, он отправился в лес выбирать деревья для частокола. Тогда она повернула к дому Большого Солнца, хотя и сомневалась, что правитель сочтет такую мелочь достойной своего внимания. Подойдя к хижине, Элиз решила, что лучше поговорит с Татуированной Рукой.
Мать Рено радушно встретила Элиз, выслушала ее с интересом и сочувствием, но никакой поддержки не пообещала. Француженка была собственностью Рыжей Оленихи, и никого не должно волновать, как она с ней обращается. Жаль, конечно, что ей приходится несладко, но только она сама и может себе помочь. Если бы Элен смогла оказать сопротивление своей хозяйке, тогда в это дело тоже никто не стал бы вмешиваться и наказывать рабыню.
Элиз попыталась представить Элен, хватающей полено или глиняную бутыль, чтобы защитить себя, и поняла, что это совершенно невозможно. Ей не сладить с матерью Лесного Медведя. А ведь скоро, всего через несколько дней, родится ее ребенок, и что с ней будет тогда?
Вечером того же дня, когда вернулся Рено, Элиз поговорила с ним. Он сразу же решил отправиться к Рыжей Оленихе, чтобы попробовать купить у нее француженку, однако предупредил Элиз, чтобы она не особенно надеялась на согласие. Так и случилось: через час Рено вернулся с отказом.
Элиз не сдавалась. Она поговорила с Маленькой Перепелкой и попросила ее иногда навещать Элен, чтобы хоть как-то поддерживать ее дух. Себе же Элиз пообещала, что обязательно что-нибудь придумает.
Однако через несколько дней произошло событие, сделавшее этот вопрос не столь важным. Начезы обнаружили, что за стенами укреплений расположились лагерем шестнадцать сотен воинов племени чокто в боевой раскраске — союзников французов.
Был срочно созван совет старейшин, на который допускались женщины из рода Солнца. Будучи женой военного вождя, Элиз тоже имела право на нем присутствовать. Она слышала, как Рено призывал к осторожности, предлагая любой ценой выиграть время для завершения строительства фортов. Он был уверен, что индейцы чокто появились здесь, потому что знали о приближении французов. Они надеялись с их помощью отомстить начезам за то, что те напали на форт Розали раньше времени, лишив их тем самым добычи. Рено предложил попробовать откупиться от чокто частью захваченного у французов добра, может быть, даже рабами. Тогда, возможно, они уйдут, не нанеся удара, а даже если останутся, начезы смогут по крайней мере выиграть время на подготовку к сражению.
Было решено отправить к чокто делегацию с трубкой мира, украшенной перьями и витками отполированной медной проволоки. В тот же день несколько воинов надели свои самые лучшие и яркие костюмы — плащи на лебяжьем пуху и головные уборы из лебяжьих перьев — и отправились к чокто. Солнце освещало роскошные одежды, прямые могучие спины и широкие плечи воинов. Среди них был и Рено.
Никто не знал, будет ли принята их делегация или же посланцев сразу убьют; напряженное ожидание охватило деревню. Прошел час, а новостей еще не было. В это время к Элиз пришла гостья.
Татуированная Рука и виду не подала, что волнуется, она спокойно пила настоянный на травах чай и некоторое время говорила на общие темы: о приближающемся тепле, о набухающих почках, о том, что скоро можно будет собирать дикий лук. Но в конце концов она все-таки коснулась темы, более близкой к тому, что ее действительно волновало:
— Женщины поступили мудро, когда предпочли Рено Лесному Медведю. Он хочет бороться с французами их же способами. Может быть, все еще будет хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94