Его прямая серебряная ручка крепилась к металлическому стержню с острым наконечником. Вайолетт бросилась вперед, замахнувшись зонтом, как мечом.
Первый удар пришелся по щеке и шее одному из нападавших, оставив кровавый след. Тот повернулся к ней с рычанием. Аллин, метнув взгляд в ее сторону, быстро нанес удар в живот другому, вырвался из его рук и отскочил, одновременно выхватив у Вайолетт зонт и заслонив ее своей спиной.
Оба нападавших выглядели голодными и грязными, со шрамами на лицах, какие можно встретить в любом порту мира. Один был низенький, другой повыше и пошире. Изрыгая ругательства, они приблизились к Аллину. Тот продолжал крепко держать в руках свою сумку. Уголки его губ изогнулись в улыбке, взгляд был полон решимости и кошачьей настороженности. Он сделал выпад.
Один из нападавших вскрикнул и попятился, кинжал выпал из его руки и покатился по камням мостовой. Второй наклонился, чтобы поднять его, и в этот момент зонт Вайолетт с тонким свистом пронзил воздух. Второй бандит схватился за перебитую руку, отскакивая назад.
Аллин бросился к ним с зонтом наперевес. Оба нападавших, держась за раны, кинулись наутек, спотыкаясь и наталкиваясь друг на друга. Со стороны послышались редкие приветственные возгласы, но большая часть людей разбежались без оглядки. Вайолетт схватила Аллина за руку так крепко, что он поморщился.
— Ты ранен, — еле слышно прошептала она.
— Сам виноват. Они застали меня врасплох. — Он улыбнулся вымученной улыбкой.
— Дай посмотрю, — предложила она. Он покачал головой, указывая в сторону паромной пристани.
— Лучше подождать до того момента, когда мы найдем себе пристанище. Я думаю, это обычный порез.
— Они напали из-за денег или им нужно было что-то еще? — тихо спросила Вайолетт, шагая рядом с ним.
— А вот этого мы как раз и не знаем, — отозвался он. — Но если их послал Гилберт, тогда ему помогает сам дьявол.
Аллин и Вайолетт остановились на ночлег в старинном палаццо у Канале-Гранде. Оно принадлежало престарелой вдове, синьоре Да Аллори, как пояснил Аллин, и представляло собой четырехэтажное здание из желтого камня, ставшего грязно-зеленым над линией воды от ее постоянных подъемов и спадов. Обращенный к каналу фасад здания украшали двойные лоджии второго и третьего этажей с готическими арками, покрытыми каменной резьбой, что придавало зданию восточный колорит. Аллин оставил Вайолетт в плавно покачивавшейся на волнах темной гондоле, которая доставила их туда, и отправился переговорить с управляющим вдовы. К тому времени Вайолетт уже перестала беспокоиться о том, знает ли он, куда ехать, как туда добраться и к кому обратиться в поисках пристанища. Ей даже в голову не приходило подумать, что ему могут отказать. К наступлению темноты они уже разместились в большой квадратной комнате с высокими окнами, выходившими в одну из лоджий фасада. Большая цинковая ванна была любезно доставлена наверх двумя слугами под руководством управляющего — средних лет мужчины с приветливой улыбкой, длинным носом и еще более длинным подбородком. Его, в свою очередь, подгоняла экономка, пожилая женщина с резким голосом, смоляными волосами и пышным телом, которая оказалась его женой. Вскоре принесли много воды, но еле теплой.
На огромной кровати под пыльным парчовым пологом экономка разложила ночную рубашку из тончайшего батиста, богато отделанную тонкими кружевами ручной работы, и пеньюар из чуть более плотной ткани. Когда Вайолетт поинтересовалась, откуда они, пожилая женщина лишь кивнула в сторону Аллина и, подмигнув ей, покинула комнату.
Управляющий Савио привел врача, человека важной наружности и с глубокомысленными высказываниями. Он с серьезным видом осмотрел рану Аллина, но ничего не сделал, кроме того, что промыл ее с мылом, припудрил белым порошком и перевязал куском чистой полотняной ткани. Принимая плату за визит, он поклонился с совершенной грацией и непринужденно улыбнулся. Шагнув в сторону Вайолетт, поцеловал ей руку, что было совершенно излишне, и удалился. Аллин хмуро посмотрел ему вслед.
Савио, исполнявший много ролей, организовал им ужин, который заказал Аллин после принятия ванны. Вечерняя трапеза состояла из пасты с салатной зеленью и свиной отбивной с гарниром из молодого картофеля и капусты. Приготовленные женой Савио блюда подавали двое хорошо вышколенных слуг, которые оказались их сыновьями.
Позднее Вайолетт и Аллин с остатками вина перебрались в лоджию. Там они сидели, наслаждаясь вечерней свежестью и наблюдая за проплывавшими по каналу лодками, отмечая различные типы гондол и разнообразные оклики гондольеров, которые те использовали во избежание столкновений.
Взошла луна. Ее лучи серебрили воду и крыши домов с их старинными трубами, превращая прямоугольники кварталов с рядами колонн в диковинные кубы, походившие на черно-белые рисунки сумасшедшего. В каком-то из старинных двориков запел соловей. Неподалеку от них музыкальный ансамбль разучивал Концерт для кларнета ля минор Моцарта, снова и снова повторяя эту медленную печальную мелодию, которая плыла над крышами домов, окрашивая ночь своей сладковатой горечью. Где-то на Канале-Гранде гондольер с нежностью и страстью пропел любовную канцону. Вода плескалась об опоры крыльца-пристани под их лоджией и о старые каменные стены палаццо.
Вайолетт повернула голову, чтобы взглянуть на Аллина в желтом свете фонаря на носу одной из гондол, проплывавших мимо, и увидела обращенное к ней лицо любимого. Подобные двум темным озерам, глаза его горели желанием.
Она протянула к нему руки.
14
Джолетта радовалась тому, что они с Роуном ехали на машине в Венецию почти тем же путем, что и Вайолетт с Аллином когда-то. Расположение дорог в этой части мира изменилось мало, и железнодорожные рельсы на многие километры тянулись вдоль автострады, по которой они ехали.
Единственная имевшаяся в транспортном агентстве машина, взятая напрокат, оказалась старой развалиной с ручным переключением скоростей и тесным салоном без кондиционера. К тому же она оставляла за собой шлейф сизого дыма. Джолетта, конечно, знала, что в Европе редкая машина оснащалась кондиционером, но все же не удержалась от замечания насчет того, что в покинутом ими автобусе имелся кондиционер.
Роун молча выслушал ее колкости, глядя, как она борется с ветром, яростно трепавшим ее волосы. Когда они остановились у аптеки, чтобы купить туалетные принадлежности, он приобрел для нее белый шелковый шарф и огромные итальянские очки от солнца в белой оправе. Раздосадованная на себя за то, что она не подумала об этом сама, Джолетта в ответ лишь буркнула «спасибо».
Как бы там ни было, когда она повязала шарф на голову, надела очки и положила руку на дверцу с опущенным стеклом, а ветер бил ей в лицо и свистел в ушах, она почувствовала себя вполне по-европейски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106