Одних привело сюда безумное любопытство, другие стремились утолить свой бурный темпераменте помощью мимолетных наслаждений, которые помогали сохранить добродетельный вид и спасали некоторых от мрачных последствий… Эти прелестницы особенно привлекали кавалеров.
Камилю попалась пылкая женщина. Она наградила его такими изысканными ласками, что он встал совершенно успокоенный и, вернувшись в свою комнату на улице Сеп-Андре-де-Зар, смог тихо помечтать о м-м Дюплеси.
На следующий день он снова встретился с Аннетой и вручил ей специально для нее написанную довольно пошлую поэму:
Каждый остановится насладиться ее
Красотой.
Я же, глядя на нее, никогда не мог
Понять —
Богиня она или смертная?
Как мог я это понять?
Она была так хороша, а рядом…
А рядом ворковали два прелестных голубка.
После этой встречи Камиль снова, как и в первый раз, ощутил неловкость, опять пришлось искать облегчения в Тюильрн… Это происходило каждый день, и в конце недели от скромной суммы, ежемесячно присылаемой отцом, остались лишь приятные воспоминания… Тогда молодой человек решил, что экономнее стать любовником м-м Дюплеси. Он и стал им в один прекрасный июньский полдень, пока служащий Департамента контроля за финансами прогуливался, как обычно, по набережной.
Хотя м-м Дюплеси и пошла на то, чтобы разделить с Камилем ложе, она все же не соглашалась принять его в своем салоне.
Бедняга, будучи тщеславным и ревнивым, страдал от этого. Однажды вечером он нахально, без всякого приглашения отправился на улицу де Турнон. М-м Дюплеси приняла его крайне холодно. Камиль обиделся и помрачнел. Но, безусловно, он не позволил себе того, что случилось несколько месяцев назад, у друга его отца, где он внезапно вскочил на стол, ногами стал сбрасывать посуду, а потом рухнул на пол в припадке эпилепсии. Аннета, однако, была влюблена… На следующий день она простила будущему «прокурору из башенки» и его обиду, и мрачный, надутый вид.
— Приходите когда хотите! Мой муж так наивен… Камиль Демуллен не заставил просить себя дважды. С этого дня он постоянно ужинал на улице Турнон, а по воскресеньям приезжал к семье Дюплеси в Королевское предместье — поиграть с девочками, Аделью и Люсиль, а потом подняться на чердак к ожидающей его маме… Эта идиллия длилась четыре года.
В 1785 году Камиль получил права адвоката. Дюплеси громко отпраздновали его назначение, устроив вечер в его честь.
— Наш друг завтра начнет карьеру одного из лучших адвокатов, — объявила хозяйка дома.
Но, увы, этому основанному на обожании пророчеству не суждено было сбыться. Камиль Демуллен говорил невнятно, завидовал коллегам и злобно смотрел на окружающих, что не внушало к нему доверия. Адвокатом он стал никчемным…
Чтобы на что-то жить, ему приходилось выполнять унизительную работу: переписывать роли, делать покупки, готовить дела для двух своих коллег, которых он считал идиотами, но им-то удалось преуспеть… Он озлобился…
В двадцать пять лет это был человек заносчивый, посредственно образованный, бездарный, тщеславный, мстительный и завистливый — все качества опасного неудачника. Старые друзья, уставшие от бесконечных его жалоб, оставили его. Он взялся за написание, мягко говоря, фривольных стишков, которые продавали из-под полы малоимущим старикам. Эта низкопробная писанина позволяла ему кое-как существовать. По утрам он занимался сочинительством, а после обеда таскался по кафе. Тут в нем зажигался вдруг какой-то злобный огонь: часами он разглагольствовал, оскорблял известных людей, ругал правительство, требовал какой-то справедливости…
В то время как пылкая Аннета горела страстью, Камиль смешивал удовольствие с мыслями об убийстве. Он думал обо всех этих дураках, которых однажды можно будет повысить… Каждое новое объятие значило для него еще одну каплю крови…
* * *
В начале 1787 года Камиль Демуллен внезапно заметил, что одна из дочерей м-м Дюплеси, блондинка Люсиль, пристально наблюдает за ним. Это показалось ему признаком начинающейся любви. Заинтригованный, он посмотрел на нее новыми глазами и увидел, что она красива. Маленькая девочка, когда-то бросившая ему мячик в Люксембургском саду и звавшая его мсье Хонхон — из-за своеобразного хрюканья, с которого начинались все его фразы, — стала очаровательным подростком — грудь ее могла уже соперничать с бюстом м-м Дюплеси… Он пригляделся к Люсиль внимательнее: да ведь девочка удивительно похожа на мать: теже глаза, тот же чувственный рот, вздернутый нос, теже длинные руки, хрупкая шея, волнующий зад… Он решил попытать счастья.
Однажды в Королевском предместье — он по-прежнему приезжал по воскресеньям к семье Дюплеси, — вместо того чтобы последовать за Аннетой, он устремился в сад за Люсиль и предложил ей поиграть в жмурки.
Очень трудно играть в жмурки вдвоем… а, впрочем, иногда легко. Камиль Демуллен с закрытыми глазами на ощупь искал мадемуазель Люсиль, только и мечтавшую, чтобы ее нашли, ощупали, растрепали, помяли, обласкали… В течение получаса они исполняли что-то вроде небольшого балета, похожего на брачные танцы уток, как их описывают знатоки зоологии. Игра закончилась романтической сценой: молодой адвокат упал на колени и поклялся Люсиль в вечной любви, — девушка сидела на покрытой мхом каменной скамье…
Несколько недель молодые люди в кустах скрывали свои объятия. Но однажды вечером Камиль, обливаясь слезами, решился:
— Завтра я попрошу у ваших родителей вашей руки.
Люсиль не была глупышкой. Она лишь заметила:
— А что скажет мама?
Камиль опустил голову. М-м Дюплеси по причине вполне понятной ревности могла помешать свадьбе своего любовника с дочерью.
— Она смирится, — ответил не изменивший своему стилю Камиль, — она знает, что на зов природы не наденешь намордник.
Люсиль горячо поцеловала возлюбленного, и они неуверенной походкой вернулись в дом.
На следующий день Камиль отправился к мсье Дюплеси на улицу Турнон. Восторженный вид Камиля немного удивил хозяина дома. Неожиданный гость в порыве чувств бросился на колени у самой двери.
— Что вы хотите, друг мой? — без обиняков спросил мсье Дюплеси.
Молодой адвокат умоляющим голосом произнес:
— Я прошу руки вашей дочери Люсиль!
Насмешливый огонек загорелся в глазах финансового служащего.
— Вы действительно считаете, что я могу поговорить об этом с мадам Дюплеси?
Этот вопрос сильно смутил Камиля, он растерялся: Боже, стало быть, вся семья Дюплеси знала об их связи… Мсье Дюплеси улыбнулся.
— Идите домой, я поговорю об этом с женой.
В тот же вечер на улицу Ада, куда он перевез по-житки несколько месяцев назад, принесли письмо: м-м Дюплеси сухо сообщала, что отказывает ему в руке своей дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Камилю попалась пылкая женщина. Она наградила его такими изысканными ласками, что он встал совершенно успокоенный и, вернувшись в свою комнату на улице Сеп-Андре-де-Зар, смог тихо помечтать о м-м Дюплеси.
На следующий день он снова встретился с Аннетой и вручил ей специально для нее написанную довольно пошлую поэму:
Каждый остановится насладиться ее
Красотой.
Я же, глядя на нее, никогда не мог
Понять —
Богиня она или смертная?
Как мог я это понять?
Она была так хороша, а рядом…
А рядом ворковали два прелестных голубка.
После этой встречи Камиль снова, как и в первый раз, ощутил неловкость, опять пришлось искать облегчения в Тюильрн… Это происходило каждый день, и в конце недели от скромной суммы, ежемесячно присылаемой отцом, остались лишь приятные воспоминания… Тогда молодой человек решил, что экономнее стать любовником м-м Дюплеси. Он и стал им в один прекрасный июньский полдень, пока служащий Департамента контроля за финансами прогуливался, как обычно, по набережной.
Хотя м-м Дюплеси и пошла на то, чтобы разделить с Камилем ложе, она все же не соглашалась принять его в своем салоне.
Бедняга, будучи тщеславным и ревнивым, страдал от этого. Однажды вечером он нахально, без всякого приглашения отправился на улицу де Турнон. М-м Дюплеси приняла его крайне холодно. Камиль обиделся и помрачнел. Но, безусловно, он не позволил себе того, что случилось несколько месяцев назад, у друга его отца, где он внезапно вскочил на стол, ногами стал сбрасывать посуду, а потом рухнул на пол в припадке эпилепсии. Аннета, однако, была влюблена… На следующий день она простила будущему «прокурору из башенки» и его обиду, и мрачный, надутый вид.
— Приходите когда хотите! Мой муж так наивен… Камиль Демуллен не заставил просить себя дважды. С этого дня он постоянно ужинал на улице Турнон, а по воскресеньям приезжал к семье Дюплеси в Королевское предместье — поиграть с девочками, Аделью и Люсиль, а потом подняться на чердак к ожидающей его маме… Эта идиллия длилась четыре года.
В 1785 году Камиль получил права адвоката. Дюплеси громко отпраздновали его назначение, устроив вечер в его честь.
— Наш друг завтра начнет карьеру одного из лучших адвокатов, — объявила хозяйка дома.
Но, увы, этому основанному на обожании пророчеству не суждено было сбыться. Камиль Демуллен говорил невнятно, завидовал коллегам и злобно смотрел на окружающих, что не внушало к нему доверия. Адвокатом он стал никчемным…
Чтобы на что-то жить, ему приходилось выполнять унизительную работу: переписывать роли, делать покупки, готовить дела для двух своих коллег, которых он считал идиотами, но им-то удалось преуспеть… Он озлобился…
В двадцать пять лет это был человек заносчивый, посредственно образованный, бездарный, тщеславный, мстительный и завистливый — все качества опасного неудачника. Старые друзья, уставшие от бесконечных его жалоб, оставили его. Он взялся за написание, мягко говоря, фривольных стишков, которые продавали из-под полы малоимущим старикам. Эта низкопробная писанина позволяла ему кое-как существовать. По утрам он занимался сочинительством, а после обеда таскался по кафе. Тут в нем зажигался вдруг какой-то злобный огонь: часами он разглагольствовал, оскорблял известных людей, ругал правительство, требовал какой-то справедливости…
В то время как пылкая Аннета горела страстью, Камиль смешивал удовольствие с мыслями об убийстве. Он думал обо всех этих дураках, которых однажды можно будет повысить… Каждое новое объятие значило для него еще одну каплю крови…
* * *
В начале 1787 года Камиль Демуллен внезапно заметил, что одна из дочерей м-м Дюплеси, блондинка Люсиль, пристально наблюдает за ним. Это показалось ему признаком начинающейся любви. Заинтригованный, он посмотрел на нее новыми глазами и увидел, что она красива. Маленькая девочка, когда-то бросившая ему мячик в Люксембургском саду и звавшая его мсье Хонхон — из-за своеобразного хрюканья, с которого начинались все его фразы, — стала очаровательным подростком — грудь ее могла уже соперничать с бюстом м-м Дюплеси… Он пригляделся к Люсиль внимательнее: да ведь девочка удивительно похожа на мать: теже глаза, тот же чувственный рот, вздернутый нос, теже длинные руки, хрупкая шея, волнующий зад… Он решил попытать счастья.
Однажды в Королевском предместье — он по-прежнему приезжал по воскресеньям к семье Дюплеси, — вместо того чтобы последовать за Аннетой, он устремился в сад за Люсиль и предложил ей поиграть в жмурки.
Очень трудно играть в жмурки вдвоем… а, впрочем, иногда легко. Камиль Демуллен с закрытыми глазами на ощупь искал мадемуазель Люсиль, только и мечтавшую, чтобы ее нашли, ощупали, растрепали, помяли, обласкали… В течение получаса они исполняли что-то вроде небольшого балета, похожего на брачные танцы уток, как их описывают знатоки зоологии. Игра закончилась романтической сценой: молодой адвокат упал на колени и поклялся Люсиль в вечной любви, — девушка сидела на покрытой мхом каменной скамье…
Несколько недель молодые люди в кустах скрывали свои объятия. Но однажды вечером Камиль, обливаясь слезами, решился:
— Завтра я попрошу у ваших родителей вашей руки.
Люсиль не была глупышкой. Она лишь заметила:
— А что скажет мама?
Камиль опустил голову. М-м Дюплеси по причине вполне понятной ревности могла помешать свадьбе своего любовника с дочерью.
— Она смирится, — ответил не изменивший своему стилю Камиль, — она знает, что на зов природы не наденешь намордник.
Люсиль горячо поцеловала возлюбленного, и они неуверенной походкой вернулись в дом.
На следующий день Камиль отправился к мсье Дюплеси на улицу Турнон. Восторженный вид Камиля немного удивил хозяина дома. Неожиданный гость в порыве чувств бросился на колени у самой двери.
— Что вы хотите, друг мой? — без обиняков спросил мсье Дюплеси.
Молодой адвокат умоляющим голосом произнес:
— Я прошу руки вашей дочери Люсиль!
Насмешливый огонек загорелся в глазах финансового служащего.
— Вы действительно считаете, что я могу поговорить об этом с мадам Дюплеси?
Этот вопрос сильно смутил Камиля, он растерялся: Боже, стало быть, вся семья Дюплеси знала об их связи… Мсье Дюплеси улыбнулся.
— Идите домой, я поговорю об этом с женой.
В тот же вечер на улицу Ада, куда он перевез по-житки несколько месяцев назад, принесли письмо: м-м Дюплеси сухо сообщала, что отказывает ему в руке своей дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70