Вот Анна сидит верхом на чистокровной лошади и оглядывает свои владения, лучи солнца на ее лице превращают кожу в прозрачный фарфор, а глаза в серебро; Анна небрежным движением убирает с лица выбившуюся прядь волос; Анна с озорным блеском в глазах закуривает; Анна откидывает одеяло и видит его, сидящего в корыте; Анна в элегантном вечернем платье улыбается гостям; Анна, гордая и дерзкая, с горящими глазами; Анна, смеющаяся и плачущая… Анна. Все остальное померкло в памяти, и ничто не имело значения, кроме Анны.
Джош коснулся губами ложбинки на шее Анны. Анна в ответ погладила его волосы, и возбуждение, вызванное этой лаской, переполнило Джоша.
– Анна, – хрипло прошептал он, – так будет всегда. Дыхание Анны обожгло щеку Джоша.
– Я знаю.
Ее губы коснулись губ Джоша с такой нежностью, так бережно, как пчела касается цветка. Джош закрыл глаза, полностью отдавая себя во власть нежным настойчивым прикосновениям. Анна не чувствовала ни робости, ни смущения, а только очарование этих мгновений. Она гладила Джоша, она узнавала его, она желала его. С каждым прикосновением к его телу радость все больше переполняла ее.
Руки Джоша тоже не бездействовали. Она ощущала, как горит ее кожа, во всем теле зарождалась дрожь. Желание было настолько сильным, что вызывало боль. Но это была нестрашная боль. Анна понимала, что Джош, и только он, сможет унять ее.
Каждая новая ласка доставляла Анне больше удовольствия, чем предыдущая, казалось, она вот-вот умрет от наслаждения. Ей уже были известны и округлость мочки, и неприметная впадинка на подбородке. Она знала гладкую поверхность его зубов, небольшие бугорки на запястье, в том месте, где когда-то была сломана кость. Знала упругую и гладкую поверхность лодыжки, теплую ложбинку под коленкой, шелковистые волосы на ногах, плоские, упругие соски. Сквозь пелену тумана у Анны мелькнула мысль, что Бог не зря запрещал мужчинам и женщинам вступать в близкие отношения, потому что перед подобным наслаждением меркли все прелести райской жизни.
Пальцы Анны продолжали свою прогулку: теперь все это принадлежало ей! Она ощущала нечто гораздо большее, чем физическое влечение, они с Джошем отдавали себя друг другу щедро, без остатка, проникали друг в друга, сливались в единое целое.
Наконец теплая тяжесть накрыла тело Анны. Лица их пылали в темноте, а подернутые пеленой желания глаза сверкали так ярко, что даже можно было различить их цвет.
– Анна, я хочу тебя, – прошептал Джош, – хочу быть тобой.
Анна провела дрожащей ладонью по лицу Джоша.
– Ты уже во мне, – ответила она.
Джош медленно вошел в Анну, и она задохнулась. Это бесконечное мгновение было чудесным, Анне показалось, что вся ее жизнь до этого мгновения была лишь бледной тенью настоящей жизни.
Тело Анны было послушным и гибким, оно трепетало, как и душа ее, в предвкушении блаженства. Если в прошлый раз Джош возбудил в ней страсть, то сейчас он учил ее искусству любви.
Их притянуло друг к другу так же неотвратимо, как железо к магниту, их дыхания, сердцебиения и даже мысли слились воедино. Джош и Анна вместе поднимались на вершину блаженства и одновременно оказались там. Ощущение было настолько мощным, что ослепило их. Их тела растворились друг в друге, и разделить их уже было невозможно.
Больше ничто сейчас не имело значения.
Они лежали, крепко обнявшись, когда в окно начали постепенно проникать розово-серые лучи рассвета, разрушая очарование ночи. Джошу очень не хотелось уходить, но он понимал, что это необходимо.
Догадавшись, о чем он думает, Анна бросила на него быстрый взгляд:
– Ты придешь вечером?
Вечером. Да, сегодня вечером он расскажет ей все. Улыбка вышла у Джоша печальной, он наклонился к Анне и поцеловал ее в лоб.
– Неужели ты могла подумать, что я не приду? Джошу понадобились все силы, чтобы отстраниться от Анны, ему казалось, что он отрывает от себя кусок собственной плоти. Но он не мог уйти, не услышав от нее ответа на свой вопрос.
– Анна, вчера… ты так и не сказала мне. Почему ты решила солгать ради меня?
Анна улыбнулась робкой, загадочной улыбкой.
– Когда у человека нет ничего, кроме надежды, – промолвила Анна так тихо, что Джош был вынужден напрячься, чтобы расслышать ее слова, – клятвопреступление не кажется таким уж большим грехом. На самом деле иногда это даже необходимо. У меня просто не было выбора. Понимаешь?
Джош медленно прикрыл глаза и кивнул:
– Понимаю, хорошо понимаю.
– Я не сомневаюсь в этом, – прошептала Анна.
Он нехотя встал с кровати и потянулся за одеждой. Одевание не заняло много времени, но вот потом… Джош замер в растерянности. Ему не хватало сил покинуть Анну, но и остаться он не мог. “Не бойся, Анна, – подумал он, – я никогда не обижу тебя…”
Опустившись на колено возле кровати, Джош поцеловал Анну. Это был поцелуй мужа, оставляющего жену на целый день, и вместе с тем поцелуй любовника, жаждущего быстрее вернуться. Любовь к Анне переполняла Джоша, он боялся, что не сможет покинуть ее, поэтому буквально заставил себя оторваться от Анны.
– Как мне не хочется, чтобы ты уходил! – прошептала Анна.
Джош устремил на нее долгий взгляд.
– Да, – вымолвил он наконец, – мне тоже не хочется. – Джош улыбнулся. – Я вернусь, – пообещал он и тихонько вышел из комнаты.
Эдди Бейкер обладал двумя основными качествами, необходимыми, чтобы выжить в любой ситуации, – оптимизмом и расчетливостью. А еще он знал самое важное правило профессионального игрока: сначала проиграй столько, чтобы партнеры потеряли бдительность, а потом уж “раздевай” их. Но для этого следовало безгранично верить в свои способности. Эдди Бейкер не смог бы так долго жульничать, не будучи твердо убежденным в том, что его не поймают. В неуверенности и сомнениях, считал он, уже таилась ловушка.
Однако не менее важно было знать, когда следует остановиться. Способность Эдди вовремя бросить карты и подняться из-за стола не раз спасала ему жизнь.
Пятнадцать лет назад он считался на Западе одним из самых хитроумных жуликов. Эдди прилично зарабатывал себе на жизнь, продавая акции несуществующих шахт, банков, железных дорог. Он всегда на шаг опережал полицию, не боялся стрелять, если угроза была достаточно серьезной. Молодость и невинный взгляд помогали ему надувать покупателей, шулерские способности – обдирать партнеров, а хладнокровие и жестокость спасали ему жизнь. Несколько лет назад Эдди завязал, но, оставаясь по натуре игроком, по-прежнему умело выбирался из любых ситуаций.
Сейчас удача вроде бы отвернулась от него, но Эдди не волновался. У него осталось еще немало шансов, поэтому стоило рискнуть.
Он только что закончил завтракать и сидел за столом, прихлебывая кофе, когда в столовой появился Джордж Гринли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Джош коснулся губами ложбинки на шее Анны. Анна в ответ погладила его волосы, и возбуждение, вызванное этой лаской, переполнило Джоша.
– Анна, – хрипло прошептал он, – так будет всегда. Дыхание Анны обожгло щеку Джоша.
– Я знаю.
Ее губы коснулись губ Джоша с такой нежностью, так бережно, как пчела касается цветка. Джош закрыл глаза, полностью отдавая себя во власть нежным настойчивым прикосновениям. Анна не чувствовала ни робости, ни смущения, а только очарование этих мгновений. Она гладила Джоша, она узнавала его, она желала его. С каждым прикосновением к его телу радость все больше переполняла ее.
Руки Джоша тоже не бездействовали. Она ощущала, как горит ее кожа, во всем теле зарождалась дрожь. Желание было настолько сильным, что вызывало боль. Но это была нестрашная боль. Анна понимала, что Джош, и только он, сможет унять ее.
Каждая новая ласка доставляла Анне больше удовольствия, чем предыдущая, казалось, она вот-вот умрет от наслаждения. Ей уже были известны и округлость мочки, и неприметная впадинка на подбородке. Она знала гладкую поверхность его зубов, небольшие бугорки на запястье, в том месте, где когда-то была сломана кость. Знала упругую и гладкую поверхность лодыжки, теплую ложбинку под коленкой, шелковистые волосы на ногах, плоские, упругие соски. Сквозь пелену тумана у Анны мелькнула мысль, что Бог не зря запрещал мужчинам и женщинам вступать в близкие отношения, потому что перед подобным наслаждением меркли все прелести райской жизни.
Пальцы Анны продолжали свою прогулку: теперь все это принадлежало ей! Она ощущала нечто гораздо большее, чем физическое влечение, они с Джошем отдавали себя друг другу щедро, без остатка, проникали друг в друга, сливались в единое целое.
Наконец теплая тяжесть накрыла тело Анны. Лица их пылали в темноте, а подернутые пеленой желания глаза сверкали так ярко, что даже можно было различить их цвет.
– Анна, я хочу тебя, – прошептал Джош, – хочу быть тобой.
Анна провела дрожащей ладонью по лицу Джоша.
– Ты уже во мне, – ответила она.
Джош медленно вошел в Анну, и она задохнулась. Это бесконечное мгновение было чудесным, Анне показалось, что вся ее жизнь до этого мгновения была лишь бледной тенью настоящей жизни.
Тело Анны было послушным и гибким, оно трепетало, как и душа ее, в предвкушении блаженства. Если в прошлый раз Джош возбудил в ней страсть, то сейчас он учил ее искусству любви.
Их притянуло друг к другу так же неотвратимо, как железо к магниту, их дыхания, сердцебиения и даже мысли слились воедино. Джош и Анна вместе поднимались на вершину блаженства и одновременно оказались там. Ощущение было настолько мощным, что ослепило их. Их тела растворились друг в друге, и разделить их уже было невозможно.
Больше ничто сейчас не имело значения.
Они лежали, крепко обнявшись, когда в окно начали постепенно проникать розово-серые лучи рассвета, разрушая очарование ночи. Джошу очень не хотелось уходить, но он понимал, что это необходимо.
Догадавшись, о чем он думает, Анна бросила на него быстрый взгляд:
– Ты придешь вечером?
Вечером. Да, сегодня вечером он расскажет ей все. Улыбка вышла у Джоша печальной, он наклонился к Анне и поцеловал ее в лоб.
– Неужели ты могла подумать, что я не приду? Джошу понадобились все силы, чтобы отстраниться от Анны, ему казалось, что он отрывает от себя кусок собственной плоти. Но он не мог уйти, не услышав от нее ответа на свой вопрос.
– Анна, вчера… ты так и не сказала мне. Почему ты решила солгать ради меня?
Анна улыбнулась робкой, загадочной улыбкой.
– Когда у человека нет ничего, кроме надежды, – промолвила Анна так тихо, что Джош был вынужден напрячься, чтобы расслышать ее слова, – клятвопреступление не кажется таким уж большим грехом. На самом деле иногда это даже необходимо. У меня просто не было выбора. Понимаешь?
Джош медленно прикрыл глаза и кивнул:
– Понимаю, хорошо понимаю.
– Я не сомневаюсь в этом, – прошептала Анна.
Он нехотя встал с кровати и потянулся за одеждой. Одевание не заняло много времени, но вот потом… Джош замер в растерянности. Ему не хватало сил покинуть Анну, но и остаться он не мог. “Не бойся, Анна, – подумал он, – я никогда не обижу тебя…”
Опустившись на колено возле кровати, Джош поцеловал Анну. Это был поцелуй мужа, оставляющего жену на целый день, и вместе с тем поцелуй любовника, жаждущего быстрее вернуться. Любовь к Анне переполняла Джоша, он боялся, что не сможет покинуть ее, поэтому буквально заставил себя оторваться от Анны.
– Как мне не хочется, чтобы ты уходил! – прошептала Анна.
Джош устремил на нее долгий взгляд.
– Да, – вымолвил он наконец, – мне тоже не хочется. – Джош улыбнулся. – Я вернусь, – пообещал он и тихонько вышел из комнаты.
Эдди Бейкер обладал двумя основными качествами, необходимыми, чтобы выжить в любой ситуации, – оптимизмом и расчетливостью. А еще он знал самое важное правило профессионального игрока: сначала проиграй столько, чтобы партнеры потеряли бдительность, а потом уж “раздевай” их. Но для этого следовало безгранично верить в свои способности. Эдди Бейкер не смог бы так долго жульничать, не будучи твердо убежденным в том, что его не поймают. В неуверенности и сомнениях, считал он, уже таилась ловушка.
Однако не менее важно было знать, когда следует остановиться. Способность Эдди вовремя бросить карты и подняться из-за стола не раз спасала ему жизнь.
Пятнадцать лет назад он считался на Западе одним из самых хитроумных жуликов. Эдди прилично зарабатывал себе на жизнь, продавая акции несуществующих шахт, банков, железных дорог. Он всегда на шаг опережал полицию, не боялся стрелять, если угроза была достаточно серьезной. Молодость и невинный взгляд помогали ему надувать покупателей, шулерские способности – обдирать партнеров, а хладнокровие и жестокость спасали ему жизнь. Несколько лет назад Эдди завязал, но, оставаясь по натуре игроком, по-прежнему умело выбирался из любых ситуаций.
Сейчас удача вроде бы отвернулась от него, но Эдди не волновался. У него осталось еще немало шансов, поэтому стоило рискнуть.
Он только что закончил завтракать и сидел за столом, прихлебывая кофе, когда в столовой появился Джордж Гринли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79