Вероятно, вам самому никогда не приходилось испытывать страх? – Это был нечестный прием. Хелена ведь знала о двух годах, которые он провел в подземной темнице! Но по тому, как напряглись плечи Рэма, она поняла, что удар достиг своей цели. – Я пришла к вам, – продолжала она, стараясь говорить спокойно и твердо, – потому что надеялась с вашей помощью найти средство избавиться от этого страха. И еще ... потому, что сама не уверена, представляет ли Демарк действительную или вымышленную опасность. Я предполагала, что вы одобрите мое нежелание поддаваться истерике, и вовсе не хотела, чтобы вы охраняли каждый мой шаг. Я предполагала, что вы будете рады использовать столь простой и эффективный способ оплатить свой долг, на существовании которого настаиваете вы сами, а не я. – Хелена взглянула ему прямо в глаза: – Все, что мне требуется, мистер Манро, – это знание нескольких приемов, с помощью которых я смогу защитить себя. Я опять стану свободной в своих передвижениях. Полагаю, я достаточно ясно выразилась?
Рамзи долго и задумчиво рассматривал ее.
– Да, это очень убедительная аргументация, мисс Нэш, – сказал он наконец. – Вы всегда отличаетесь такой рассудительностью?
И тут она вдруг вспомнила о том, как этот мужчина прижимал ее к мокрой кирпичной стене. Вспомнила, как она с силой наклоняла к себе его голову и тянулась к нему губами, забыв обо всем ...
– Нет. – Хелена опустила глаза. – Боюсь, что не всегда ...
Рамзи улыбнулся, но его взгляд продолжал оценивать ее.
– Хорошо, мисс Нэш, я согласен учить вас. Приходите сюда в те дни, когда у Демарка назначены тренировки, и Гаспар будет провожать вас наверх через черный ход.
Он неожиданно наклонился и поднял что-то с пола, а потом выпрямился и взял Хелену за руку. Она вздрогнула от прикосновения его тонких и длинных пальцев, таких же прекрасных и таких же сильных, как стальные рапиры, висящие на стене. Вложив в ее ладонь шелковую розочку, Рамзи медленно и очень бережно сжал пальцы девушки в кулак.
– Будем считать, что этими уроками я рассчитываюсь лишь за проценты, набежавшие за мой долг. Сохраните ее до тех пор, пока я не расплачусь полностью.
– Спасибо, – прошептала она, охваченная благодарностью и страхом одновременно. Благодарностью за то, что он согласился, и страхом, что узнает о ней слишком много.
Какой же он дурак!
Из окна второго этажа Рамзи наблюдал, как кучер помогает Хелене забраться в наемный экипаж. А он-то, получив ее записку, подумал ... Господи помилуй! Подумал, что она пришла в ответ на его то ли мольбу, то ли предложение стать его любовницей. И несколько коротких волшебных минут его сердце колотилось от сладостного и благодарного предвкушения.
А потом он услышал ее нежный голос с легким йоркширским акцентом, так не похожий на низкий шепот, которым она говорила с ним раньше, и понял: к нему пришла незнакомка.
Смешно было надеяться.
Словно почувствовав его взгляд, Хелена последний раз обернулась, садясь в коляску, но не увидела Рэма, стоявшего в полутемной комнате. Даже в этот душный и влажный полдень ее гладкие волосы сияли, а кожа была похожа на покрытый росой алебастр. Удивительно, что Рэм успел забыть, как она красива. Наверное, потому, что не ее красота влекла его так сильно. Красота не всегда бывает щедрой.
И все-таки она очень хороша! Хороша, как прекрасная статуя, высеченная из самого лучшего мрамора. Гладкая, прохладная и спокойная, безразличная к восторгам толпы, таинственная и недоступная в своей обособленности.
Беда была только в том, что Рамзи хорошо известно, что это не так. Ему известно, что за изысканно холодной внешностью скрываются пылкость и страсть. Лучше было бы ему не знать этого. Он задумчиво запустил руку в волосы, наблюдая за тем, как экипаж увозит ее прочь.
Рэм еще не разобрался в своих мыслях после этого странного визита, но в одном он теперь был уверен: Хелена Нэш ищет совсем не пропавшего любовника. И не только потому, что такие женщины, как она, не заводят любовников, но и потому, что ни в ее голосе, когда она говорила о нем, ни в манерах не было и намека на волнение или любовь.
Отчаяние? Да. Даже гнев, но не любовь. И разумеется, не страсть. Рэму был слишком хорошо известен вкус, цвет и запах ее страсти. Слишком много бессонных ночей он провел, вспоминая о них.
Так кого же она ищет и зачем? Машинально он погладил золотую розу, украшающую галстук. Судя по ее манерам, можно предположить, что она задолжала большую сумму денег, но Рэму никогда не приходилось слышать о должниках, разыскивающих своих кредиторов. Тогда кого?
И что она там говорила про розы?
Рэм остановился у выхода из окруженного каменными стенами розового сада монастыря Святой Бригитты. Шея, обожженная солнцем, покрылась волдырями. Под потрескавшимися ногтями глубоко забилась грязь. После целого дня тяжелой работы ноги и спина ныли, а пропитавшаяся потом рубашка липла к спине.
Но теплый полуденный ветерок, чуть слышно касающийся его лица, был приятным и ласковым, а горный воздух – самым чистым в мире. И каждая роза сверкала на фоне темной листвы, как драгоценность. Из глубины зелени раздавал ось пение дроздов, смешиваясь с журчанием родника, образуя чудесную, тихую симфонию. Рэм был вынужден признаться себе, что вряд ли где-нибудь в мире есть место прекраснее этого.
– Ты любишь их или ненавидишь? – раздался за его спиной негромкий и серьезный голос.
Он оглянулся и вдруг обнаружил, что вопрос задал брат Мартин – самый ворчливый и раздражительный из садовников монастыря, заведующий лечебными травами. Он стоял рядом с Рэмом и задумчиво смотрел на благоухающие розовые кусты, которые так часто сердито называл бесполезной и бессмысленной забавой природы. Впрочем, такого же мнения брат Мартин обычно придерживался и относительно сирот, воспитывающихся в монастыре. Кроме тех случаев, разумеется, когда ему удавалось использовать их для прополки своего обширного питомника. И вот сейчас он впервые заговорил с одним из них если и не как с равным, то все-таки как с мужчиной, а не с надоедливым и бестолковым мальчишкой. Поэтому Рэм и задумался, не зная, что ответить.
– И то и другое, наверное, – проговорил он наконец. Брат Мартин кивнул:
– Там, в мире, всегда так бывает. Ненависть и любовь, притяжение и отвращение ... Это две стороны одной монеты. И нам неведомо, зачем Господь сделал так. И красота, существующая ради красоты, – это еще одна загадка без ответа.
– Как это?
Брат Мартин искоса взглянул на мальчика:
– А ты можешь ответить, Манро, что такое красота, не приносящая пользы? Пустая забава или ... щедрый дар?
– Почему вы так не любите розовый сад? – неожиданно спросил старика Рэм.
– Это не так. – Брат Мартин отвернулся от него, нахмурившись, и их недолгому равенству пришел конец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Рамзи долго и задумчиво рассматривал ее.
– Да, это очень убедительная аргументация, мисс Нэш, – сказал он наконец. – Вы всегда отличаетесь такой рассудительностью?
И тут она вдруг вспомнила о том, как этот мужчина прижимал ее к мокрой кирпичной стене. Вспомнила, как она с силой наклоняла к себе его голову и тянулась к нему губами, забыв обо всем ...
– Нет. – Хелена опустила глаза. – Боюсь, что не всегда ...
Рамзи улыбнулся, но его взгляд продолжал оценивать ее.
– Хорошо, мисс Нэш, я согласен учить вас. Приходите сюда в те дни, когда у Демарка назначены тренировки, и Гаспар будет провожать вас наверх через черный ход.
Он неожиданно наклонился и поднял что-то с пола, а потом выпрямился и взял Хелену за руку. Она вздрогнула от прикосновения его тонких и длинных пальцев, таких же прекрасных и таких же сильных, как стальные рапиры, висящие на стене. Вложив в ее ладонь шелковую розочку, Рамзи медленно и очень бережно сжал пальцы девушки в кулак.
– Будем считать, что этими уроками я рассчитываюсь лишь за проценты, набежавшие за мой долг. Сохраните ее до тех пор, пока я не расплачусь полностью.
– Спасибо, – прошептала она, охваченная благодарностью и страхом одновременно. Благодарностью за то, что он согласился, и страхом, что узнает о ней слишком много.
Какой же он дурак!
Из окна второго этажа Рамзи наблюдал, как кучер помогает Хелене забраться в наемный экипаж. А он-то, получив ее записку, подумал ... Господи помилуй! Подумал, что она пришла в ответ на его то ли мольбу, то ли предложение стать его любовницей. И несколько коротких волшебных минут его сердце колотилось от сладостного и благодарного предвкушения.
А потом он услышал ее нежный голос с легким йоркширским акцентом, так не похожий на низкий шепот, которым она говорила с ним раньше, и понял: к нему пришла незнакомка.
Смешно было надеяться.
Словно почувствовав его взгляд, Хелена последний раз обернулась, садясь в коляску, но не увидела Рэма, стоявшего в полутемной комнате. Даже в этот душный и влажный полдень ее гладкие волосы сияли, а кожа была похожа на покрытый росой алебастр. Удивительно, что Рэм успел забыть, как она красива. Наверное, потому, что не ее красота влекла его так сильно. Красота не всегда бывает щедрой.
И все-таки она очень хороша! Хороша, как прекрасная статуя, высеченная из самого лучшего мрамора. Гладкая, прохладная и спокойная, безразличная к восторгам толпы, таинственная и недоступная в своей обособленности.
Беда была только в том, что Рамзи хорошо известно, что это не так. Ему известно, что за изысканно холодной внешностью скрываются пылкость и страсть. Лучше было бы ему не знать этого. Он задумчиво запустил руку в волосы, наблюдая за тем, как экипаж увозит ее прочь.
Рэм еще не разобрался в своих мыслях после этого странного визита, но в одном он теперь был уверен: Хелена Нэш ищет совсем не пропавшего любовника. И не только потому, что такие женщины, как она, не заводят любовников, но и потому, что ни в ее голосе, когда она говорила о нем, ни в манерах не было и намека на волнение или любовь.
Отчаяние? Да. Даже гнев, но не любовь. И разумеется, не страсть. Рэму был слишком хорошо известен вкус, цвет и запах ее страсти. Слишком много бессонных ночей он провел, вспоминая о них.
Так кого же она ищет и зачем? Машинально он погладил золотую розу, украшающую галстук. Судя по ее манерам, можно предположить, что она задолжала большую сумму денег, но Рэму никогда не приходилось слышать о должниках, разыскивающих своих кредиторов. Тогда кого?
И что она там говорила про розы?
Рэм остановился у выхода из окруженного каменными стенами розового сада монастыря Святой Бригитты. Шея, обожженная солнцем, покрылась волдырями. Под потрескавшимися ногтями глубоко забилась грязь. После целого дня тяжелой работы ноги и спина ныли, а пропитавшаяся потом рубашка липла к спине.
Но теплый полуденный ветерок, чуть слышно касающийся его лица, был приятным и ласковым, а горный воздух – самым чистым в мире. И каждая роза сверкала на фоне темной листвы, как драгоценность. Из глубины зелени раздавал ось пение дроздов, смешиваясь с журчанием родника, образуя чудесную, тихую симфонию. Рэм был вынужден признаться себе, что вряд ли где-нибудь в мире есть место прекраснее этого.
– Ты любишь их или ненавидишь? – раздался за его спиной негромкий и серьезный голос.
Он оглянулся и вдруг обнаружил, что вопрос задал брат Мартин – самый ворчливый и раздражительный из садовников монастыря, заведующий лечебными травами. Он стоял рядом с Рэмом и задумчиво смотрел на благоухающие розовые кусты, которые так часто сердито называл бесполезной и бессмысленной забавой природы. Впрочем, такого же мнения брат Мартин обычно придерживался и относительно сирот, воспитывающихся в монастыре. Кроме тех случаев, разумеется, когда ему удавалось использовать их для прополки своего обширного питомника. И вот сейчас он впервые заговорил с одним из них если и не как с равным, то все-таки как с мужчиной, а не с надоедливым и бестолковым мальчишкой. Поэтому Рэм и задумался, не зная, что ответить.
– И то и другое, наверное, – проговорил он наконец. Брат Мартин кивнул:
– Там, в мире, всегда так бывает. Ненависть и любовь, притяжение и отвращение ... Это две стороны одной монеты. И нам неведомо, зачем Господь сделал так. И красота, существующая ради красоты, – это еще одна загадка без ответа.
– Как это?
Брат Мартин искоса взглянул на мальчика:
– А ты можешь ответить, Манро, что такое красота, не приносящая пользы? Пустая забава или ... щедрый дар?
– Почему вы так не любите розовый сад? – неожиданно спросил старика Рэм.
– Это не так. – Брат Мартин отвернулся от него, нахмурившись, и их недолгому равенству пришел конец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80