– Сидите, сидите! – воскликнула Клара. – Сидите так: вы оба такие милые…
Быстро взглянув на Шарля, она поняла, что тот с самого начала проявил себя не с лучшей стороны. Ален хорошо сделал, что попросил ее вмешаться.
– Я опоздала? Все уже решено?
– Винсен хочет немедленно жениться, – без энтузиазма пояснил Шарль.
Повернувшись к сыну, Клара произнесла:
– Чудесно! Эта свадьба возвращает меня на двадцать лет назад!
Эти слова были неприятны Шарлю, но по-другому она никак не могла напомнить ему, что сам он проявил такую же поспешность, когда женился на Юдифи.
– О чем договорились? – ласково спросила она.
– Папа будет помогать нам, пока я не закончу учебу, – ответил Винсен.
Он сидел на подлокотнике кресла, держа Магали за руку, и чувствовал себя крайне неловко. Согласие отца, даже данное с такой неохотой, обязывало его быть благодарным, но от этой встречи он ожидал чего-то большего.
– Вы поужинаете с нами, Магали? – предложила Клара. – Можно называть вас Магали? Вы ведь скоро станете членом семьи…
Она как бы извинялась за холодность Шарля, и Винсен понемногу успокаивался.
– Спасибо, мадам, – выдохнула девушка. Приглашение потрясло ее до глубины души.
При мысли, что она окажется за одним столом с Морванами, ее охватывал трепет. Неужели ужин будет подавать Одетта? Это будет выглядеть странно и нелепо. Кроме того, Магали не успела подготовиться к поездке в Валлонг и слишком поздно это поняла. Надо было одеться по-другому, заготовить несколько дежурных фраз, кое о чем спросить Винсена. С чего она взяла, что ее встретят тут с распростертыми объятиями, ласково, как родную? Одетта всегда утверждала, что Клара исключительная, волевая женщина, а Шарль – потрясающий мужчина. Ее чрезмерное уважение к Морванам вызывало улыбку у Магали. Но здесь, в огромной гостиной, под язвительным взглядом Шарля, девушке было вовсе не до смеха. Она была испугана, унижена, чувствовала, что ее с трудом терпят. Хорошее настроение Клары ничего не могло изменить.
– Сними квартиру рядом с юридическим факультетом, – обреченно начал Шарль.
– Да, – продолжила Клара, – и обставьте ее по своему вкусу, я оплачу, это мой свадебный подарок!
Она хотя бы пыталась вовлечь Магали в разговор, а Шарль продолжал игнорировать девушку, обращаясь только к сыну.
– А дату назначай сам, – заключил Шарль, – но я бы предпочел, чтобы это было на каникулах, а не во время экзаменов.
– Хотите, я все устрою сама, – предложила Клара. – Обожаю такие мероприятия!
В Магали вдруг проснулась гордость, и она нашла в себе силы сказать:
– Думаю, церемония может быть простой… скромной.
Она не могла слушать, как за нее принимают решения, не считаясь с ней.
– Вы хотите свадьбу на скорую руку? – спросил Шарль.
– Нет, я…
– Вот и прекрасно! У нас много друзей, они станут и вашими…
Поднявшись, он раздраженно кивнул Магали.
– Прошу прощения, у меня дела. Раз мы все решили… Встретимся за ужином.
Стараясь не смотреть сыну в глаза, он вышел из комнаты, осторожно закрыв за собой дверь. Магали замерла на месте, Винсен перевел дыхание.
– Итак, дети мои, – не спеша произнесла Клара, – испытание закончилось, и вы его выдержали.
Заметив в глазах девушки слезы, она похлопала ее по колену.
– Не бойтесь, он не всегда бывает… приветлив… но когда вы узнаете его получше…
– Наверное, я произвела на него не очень хорошее впечатление, – робко ответила Магали.
Ее слова ошеломили Клару. Произвести хорошее впечатление? Это было желание работницы, которая хочет, чтобы ее наняли, но отнюдь не лучший способ завоевать Шарля. Клара знала, что Шарль сейчас, должно быть, мечет громы и молнии у себя в кабинете и горько сожалеет о том, что уступил Винсену. Пройдет немало времени, пока он примет Магали. Более того, не раньше, чем она превратится в сложившуюся светскую даму.
– Я вас покину, пойду… займусь ужином. Клара чуть не сказала «дам указания Одетте».
Сегодня она попросит кухарку приготовить холодные закуски и отпустит ее домой. В отличие от Шарля, выбор внука ее не печалил, переубеждать его все равно уже поздно и лучше все сделать так, чтобы избежать трудностей. Увы, было понятно, что недостатка в них не будет.
VII
Париж, 1958
Мари изо всех сил пыталась сохранить достоинство. Несколько минут назад зал накрыла волна смеха, и председатель суда, сдерживая улыбку, звонил в колокольчик, требуя тишины. Шарль не просто мастерски опровергал доказательства, но и отпускал шуточки в адрес общего и гражданского обвинителей. Гражданским обвинителем сегодня была его племянница, но это обстоятельство никак на него не повлияло. Он не изменил ни одной фразы в своей защитительной речи, не смягчил резкость слов. Нападки Шарля могли бы уничтожить и более сильного противника, а у Мари он просто выбил почву из-под ног. Дважды она пыталась парировать его удары, но он лишь с новой силой обрушивался на нее. Мари прекрасно понимала, что надо рассердиться, потребовать порядка, обвинить защиту в том, что, отстаивая интересы подсудимого, она унижает пострадавшего, но Мари как будто потеряла дар речи. Инициативу подхватил было прокурор, но и он не имел успеха.
Мари была не в состоянии противостоять Шарлю. Разрываясь между гневом и восхищением, она одновременно хотела и уничтожить его, и зааплодировать ему. Сколько раз она с удовольствием наблюдала, как он разносит в клочья противников? И как она могла подумать, что сама избежит этой участи? Пришла ее очередь попасть под пресс его язвительных вопросов, стать посмешищем.
Вчера она тщательно репетировала обвинительную речь, пытаясь учесть предполагаемые аргументы Шарля, ведь он имел преимущество выступать последним. Она прекрасно изучила его профессиональную стратегию: он любил лирические нотки, играл на чувствах аудитории, умел ее растрогать. Но Мари никак не ожидала, что Шарль противопоставит ей хлесткую иронию. Его блестящее чувство юмора и сатирические выпады вызывали симпатию судей и сеяли сомнения у присяжных. Как же можно разбирать дело, если защитник позволяет себе такой бездушный цинизм? Быть может, он считает, что обвинение в лице Мари не стоит принимать всерьез? Шарль был профессионалом и в заключительной части речи вдруг заговорил драматическим тоном: он бичевал тех, кто потащил невинного на скамью подсудимых, и настоятельно требовал его оправдания.
Покидая зал суда, Мари видела, как за Шарлем бегут судебные репортеры, – это был последний удар. Еще одна публикация будет посвящена Шарлю Морвану-Мейеру; он низвел ее до уровня сопливой девчонки – и это перед судом, перед прессой, перед коллегами.
В гардеробе она сдернула мантию, в которую с таким восторгом облачилась всего несколько часов назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76