Он был взбешен.
— Довольно! — раздался его голос, словно мечом разрезавший гул, стоящий в комнате. — Прекратите, Коул! Наступила тишина. Лорд Сэйвил поднялся с кресла.
— Миссис Сандерс… — сказал он негромко, с угрожающим спокойствием, от которого даже у меня пошли мурашки по спине, — миссис Сандерс — гость в моем доме, и я не потерплю оскорблений в ее адрес.
Отец и дочь Коулы умолкли и больше не раскрывали ртов. Сэйвил повернулся к поверенному:
— Если я правильно вас понял, мистер Миддлмен, деньги, которые завещал Николасу Сандерсу мой кузен, являются его собственностью по закону и он вправе распоряжаться ими по своему усмотрению?
— Да, милорд, именно так.
Сэйвил снова обратился к Коулу:
— Вы слышали? Эти деньги из тех, которые вы по собственной воле отдали моему кузену в день и час его женитьбы на вашей дочери. Они больше не ваши, Коул. Давно не ваши. Со дня подписания брачного контракта.
Лицо Коула передернулось, но он не произнес ни слова.
— И еще, мистер Коул, — снова заговорил Сэйвил. — Я больше не желаю слышать в своем доме оскорбительных слов в адрес Николаса Сандерса. Вы поняли меня?
Видно было, что тот, к кому он обращался, хотел и мог еще многое сказать. Однако не решался.
— Да, милорд, — угрюмо пробурчал он.
Поскольку события получили столь драматическое развитие, я решила, что сейчас наступил самый подходящий момент — чтобы огласить мое решение, окончательно принятое вчера ночью.
Я сказала, стараясь, чтобы мои слова звучали как можно проще и небрежнее:
— Нет никакого смысла, леди и джентльмены, спорить по поводу двадцати тысяч фунтов лорда Девейна, потому что я не собираюсь принимать их.
— Что? — изумилась леди Реджина. — Вы с ума сошли, миссис Сандерс!
«Вполне возможно», — согласилась я с ней в душе.
— Что вы такое говорите? — Роджер Девейн в изумлении уставился на меня из-за спины стоящего Сэйвила.
Тот вздохнул и снова уселся.
— Она просто дурачит вас! — воскликнула Гарриет. — Пытается обвести вокруг пальца! Так я ей и поверила!
Ее отец с подозрением взглянул в мою сторону, но только что поставленный на место хозяином дома, смолчал и на этот раз.
— Не имею ни малейшего понятия, — твердо сказала я, — почему лорд Девейн решил сделать моему сыну такой королевский подарок. Я отказываюсь от него, чтобы не вынуждать окружающих делать из этого превратные выводы.
Я заметила, как леди Реджина отвела от меня удивленный взгляд, и поняла, что не одни Коулы пришли к этому превратному выводу. Тем не менее я решила высказаться до конца.
— Я вполне в состоянии обеспечить своего сына, — сообщила я, — а потому решительно отказываюсь принять великодушный дар лорда Девейна.
После этих слов все долго молчали. Первым заговорил Сэйвил. Он снова обратился к поверенному.
— Хочу еще кое-что уточнить, мистер Миддлмен, — сказал он. — Если не ошибаюсь, наследство оставлено не миссис Сандерс, так ли?
— Вы совершенно правы, милорд. Оно оставлено персонально мистеру Николасу Сандерсу.
Я уставилась на старого законника и с вызовом спросила:
— Хотите сказать, что я не имею права отказаться? Я мать Николаса.
За него ответил Сэйвил. Голос его звучал чуть иронично, к чему я уже немного привыкла:
— Именно это, уважаемая леди, и хочет сказать мистер Миддлмен.
Я резко повернулась к Сэйвилу, сидящему слева от меня:
— Но я не хочу этих денег!
Он слегка склонил голову и сказал так, чтобы его слова могла слышать только я:
— Они на обучение вашего сына, Гейл.
Я была так обозлена, что не обратила внимания на это интимное «Гейл».
— Деньги на его обучение буду копить я! А к чужим не притронусь!
— Если женщина не хочет денег, — прогудел мистер Коул, — зачем ее принуждать?
Никто не поддержал его. Даже собственная дочь: видимо, еще не пришла в себя после моего заявления.
— У вас нет выбора, миссис Сандерс, — примирительно сказал Миддлмен. — Деньги завещаны не вам, а вашему сыну. Закон есть закон. Вы не имеете права отказываться от них.
— В таком случае, — нашла я выход из положения, — я возьму их и затем сразу верну.
Мистер Коул издал презрительный смешок:
— Посмотрел бы я, как вы это сделаете.
— Она сумасшедшая! — крикнула Гарриет. — Ей нельзя доверить и один пенс!
— По-моему, все это начинает напоминать цирк, — заметил Роджер с неодобрением.
Мистер Миддлмен терпеливо объяснил:
— Вы не вправе распоряжаться этой суммой, миссис Сандерс, поймите, пожалуйста. До совершеннолетия вашего сына, до того дня, когда ему исполнится двадцать один год, все деньги, согласно завещанию, находятся в распоряжении графа Сэйвила… А теперь я продолжу, с вашего позволения.
Я сидела молча, пока он дочитывал завещание Джорджа. Мы услышали, что основное свое состояние, составляющее более тридцати тысяч фунтов, покойник оставил Гарриет и дочерям Марии, Френсис и Джейн.
Когда мистер Миддлмен замолчал, я поднялась со своего места, собираясь пойти наверх и в одиночестве обдумать то, что произошло. Но Сэйвил удержал меня за локоть и негромко сказал:
— Прошу вас пройти в мой кабинет, Гейл. Я хочу поговорить с вами.
На этот раз я обратила внимание на его неофициальное обращение — Гейл.
Мы прошли через долгую галерею, миновали семейную столовую, большую столовую, гостиную, музыкальный салон, главный холл и еще Бог знает сколько комнат и коридоров, прежде чем добрались до его кабинета. Это была совсем небольшая комната, по-деловому обставленная, без излишней роскоши, и мне подумалось, что здесь действительно можно заниматься делами. Массивный дубовый стол был завален бумагами, на конторке лежали бухгалтерские книги.
Справа от камина стояла обитая зеленым бархатом софа, куда Сэйвил предложил мне сесть и сам опустился рядом. Я сидела, не поднимая головы, уставившись на свои руки, сложенные на коленях.
Наступило длительное молчание. Видимо, он хотел, чтобы я заговорила первой.
— Я не желаю этих денег, Сэйвил, — сказала я наконец. — Вы можете меня понять?
— Неужели мнение других людей, — ответил он сразу, — для вас важнее, чем благополучие сына?
Я вскинула голову.
— Вы всерьез полагаете, Сэйвил, — с горечью произнесла я, — что меня так сильно заботит мнение других людей о моей особе? Я думаю о другом. О том, что скажу в свое время Никки. Как объясню, что чужой человек оставил ему крупную сумму денег? Сейчас мальчик не спросит об этом, ему всего восемь. Но я буду постоянно ожидать от него этого вопроса.
Он внимательно посмотрел на меня. В янтарного цвета глазах сквозило сочувствие.
— Да, — согласился он, — вы правы.
— Значит, вы понимаете меня? — спросила я с надеждой. — И поможете избавиться от этого нежданного наследства?
Его глаза слегка сузились. Внезапно я с ужасом поняла, что не могу сейчас думать ни о чем другом — только о том, что он сидит так близко от меня, и я ощущаю тепло его тела, вижу движение губ…
Сэйвил сказал задумчиво:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79