Но разве сам Дункан не вел себя временами точно так же? Разве не терял порою голову от гнева?
— Да, — согласился Джеральд, — я вел себя как глупец. Других объяснений ты от меня не получишь.
Векстон понимал, насколько трудно было его другу признаться в недостойном поведении.
— Мне и не нужны твои объяснения и извинения. Я ничуть не лучше тебя, Джеральд. Меня тоже влекла вперед жажда мести. Мадлен ранили в бою, после того как я взял ее в плен. Ее могли и убить. Мы с тобой оба вели себя как глупцы.
— Да, — согласился Джеральд. — Хотя я ни за что не признался бы в этом никому, кроме тебя, Дункан. Ты сказал, что едва не потерял свою Мадлен. И мы никогда бы не познали силы ее обаяния, а ты так бы и не понял, что потерял.
— Силы ее обаяния? — с улыбкой повторил Векстон. Он был удивлен: обычно Джеральд не изъяснялся столь цветисто.
— Не могу точно объяснить, что я имею в виду, — проговорил Джеральд, покраснев. — Она такая… чистая. И хоть ты сожалеешь, что взял ее в плен, я благодарен тебе за это, Мадлен — единственная, кто помог мне вернуть Аделу.
— Я никогда не жалел, что привез с собой Мадлен, я лишь сожалею, что ей невольно пришлось принять участие в битве против Луддона, — пояснил барон.
— Ах, моя милая Адела, — прошептал Джеральд. — Меня тоже могли бы убить сегодня. И она бы никогда не узнала счастья, которого заслуживает и которое может получить лишь от меня.
— А знаешь, я еще не уверен, стала бы она плакать по тебе или отпраздновала бы твою смерть, — улыбнулся Дункан.
Джеральд рассмеялся шутке друга:
— Я скажу тебе кое-что, но если ты будешь смеяться, я тебе глотку перережу. Я дал Аделе одно обещание, после которого она согласилась стать моей женой.
— Ну? Говори же! — вскричал барон с любопытством.
— Мне пришлось пообещать Аделе, что я не лягу с ней в постель.
— Бить тебя некому, Джеральд. Ты что, и вправду собираешься сдержать свою клятву? — спросил Дункан, еле сдерживая смех.
— Да, — к удивлению Векстона, заявил Джеральд.
— Ты собираешься вести монашескую жизнь в собственном доме? — недоумевал Дункан.
— Нет, друг мой, но кое-чему я научился у тебя.
— Не пойму, о чем это ты.
— Помнишь, ты пообещал Аделе, что она сможет сколько угодно времени провести в твоем замке? Ну а потом ты еще предложил мне переехать туда же. Это была замечательная мысль, и я стараюсь воспользоваться ею.
— Понятно, — кивнул барон.
— Ничего тебе не понятно, — рассмеялся Джеральд. — Слушай! Я ведь пообещал Аделе, что не лягу к ней в постель. Но она сама может ложиться в мою, сколько захочет и в любое время.
Лицо Дункана расплылось в улыбке.
— Конечно, на это понадобится некоторое время, — признался Джеральд. — Она любит меня, но все еще не до конца доверяет мне. Я принял все ее условия, так как понимаю, что она недолго сможет противиться мне. Ну а теперь нам, пожалуй, не мешает отдохнуть. Мы поедем в Лондон завтра? — спросил Джеральд.
— Нет, сначала мы направимся к барону Рейнхолду. Его крепость занимает особое место в моих намерениях.
— В чем же состоят твои намерения?
— Собрать моих союзников, Джеральд. Достаточно выжидать. От Рейнхолда я разошлю письма остальным. Если все пойдет хорошо, мы через две недели соберемся в Лондоне.
— А ты подумал, какую соберешь армию? — спросил Джеральд, вспомнив, что одной армии Дункана хватило бы на то, чтобы завоевать целую крепость.
— Мне не нужна большая армия, я собираюсь выступить с равными мне по настроению людьми. И помни, я не собираюсь бросать вызов своему правителю — я лишь не хочу во всем с ним соглашаться. А это большая разница, Джеральд.
— Я непременно выступлю на твоей стороне, хотя наверняка ты и так знаешь это.
— Что касается Луддона, это был его последний обман. Не думаю, что королю известно о его предательстве; впрочем, я намереваюсь сообщить ему об этом. Вильгельм не может больше ничего не замечать. Правосудие восторжествует.
— Ты хочешь открыть нашему монарху правду в присутствии своих соратников?
— Да. Многие знают, что случилось с Аделой, — ответил Дункан. — И они тоже должны узнать правду.
— Но зачем? — встревожился Джеральд. — Неужели Аделе придется говорить перед?..
— Нет, она останется дома. Ей ни к чему быть там.
Джеральд с облегчением вздохнул.
— Но зачем же тогда ты…
— Я ведь сказал тебе, что открою королю правду в присутствии других баронов, — заявил Векстон.
— Думаешь, король на этот раз не заступится за Луддона?
— Скоро мы это узнаем. Многие не верят в то, что Вильгельм еще способен вспомнить о чести, но я не из числа этих людей. Со мной король всегда поступал честно, Джеральд.
— Мадлен придется поехать с нами? — спросил он.
— Это необходимо, — заявил Дункан, хотя по его лицу было видно, что у него нет ни малейшего желания видеть жену при дворе. — Мадлен придется рассказать, что произошло, иначе окажется, что прав Луддон.
— Значит, получается, что исход дела зависит от Мадлен? — нахмурился Джеральд.
— Нет, конечно, — промолвил Дункан. — Но она все видела своими глазами. Мы с Луддоном оба использовали ее, и мне нелегко признаться в этом, Джеральд.
— Но ты же спас ее от издевательств Луддона! — воскликнул Джеральд. — Адела рассказывала мне о прошлом Мадлен.
Дункан кивнул. Он так устал от всех этих неурядиц. Теперь, познав любовь Мадлен, он хотел лишь постоянно быть рядом с ней. Барон невольно улыбнулся, вспомнив рассказы жены о легендарном Одиссее. Она поведала ему о бесконечных и долгих перипетиях жизни бесстрашного воина, мешавших ему целых десять лет вернуться домой.
Господи, теперь он сможет сжать ее в своих объятиях не раньше чем через две недели! Дункан вздохнул.
— Но по крайней мере до приезда в Лондон у меня будет время… — произнес он, не замечая, что говорит вслух.
— На что? — перебил его Джеральд.
— Жениться на Мадлен, — ответил барон Джеральду.
Глаза его друга расширились от удивления. Дункан встал и побрел прочь, оставив Джеральда наедине с его недоуменными вопросами.
* * *
Пока Дункан отсутствовал, замок его претерпел некоторые изменения. То были необходимые меры предосторожности — воины опасались за сохранность баронессы.
Но не только это внесло некоторое разнообразие в будничную жизнь замка. Теперь по утрам и большую часть дня двор всегда бывал пустынен. Несмотря на жару, прислуга предпочитала чистить ковры и стирать белье в помещениях. Лишь к вечеру, когда на землю опускались сумерки, люди осмеливались выйти во внутренний дворик и глотнуть свежего воздуха.
Тому была единственная причина — все дожидались, пока Мадлен прекратит стрелять из лука.
Баронесса твердо решила, что научится как следует управляться с луком и стрелами, и буквально сводила Энтони с ума, заставляя его снова и снова давать ей уроки стрельбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— Да, — согласился Джеральд, — я вел себя как глупец. Других объяснений ты от меня не получишь.
Векстон понимал, насколько трудно было его другу признаться в недостойном поведении.
— Мне и не нужны твои объяснения и извинения. Я ничуть не лучше тебя, Джеральд. Меня тоже влекла вперед жажда мести. Мадлен ранили в бою, после того как я взял ее в плен. Ее могли и убить. Мы с тобой оба вели себя как глупцы.
— Да, — согласился Джеральд. — Хотя я ни за что не признался бы в этом никому, кроме тебя, Дункан. Ты сказал, что едва не потерял свою Мадлен. И мы никогда бы не познали силы ее обаяния, а ты так бы и не понял, что потерял.
— Силы ее обаяния? — с улыбкой повторил Векстон. Он был удивлен: обычно Джеральд не изъяснялся столь цветисто.
— Не могу точно объяснить, что я имею в виду, — проговорил Джеральд, покраснев. — Она такая… чистая. И хоть ты сожалеешь, что взял ее в плен, я благодарен тебе за это, Мадлен — единственная, кто помог мне вернуть Аделу.
— Я никогда не жалел, что привез с собой Мадлен, я лишь сожалею, что ей невольно пришлось принять участие в битве против Луддона, — пояснил барон.
— Ах, моя милая Адела, — прошептал Джеральд. — Меня тоже могли бы убить сегодня. И она бы никогда не узнала счастья, которого заслуживает и которое может получить лишь от меня.
— А знаешь, я еще не уверен, стала бы она плакать по тебе или отпраздновала бы твою смерть, — улыбнулся Дункан.
Джеральд рассмеялся шутке друга:
— Я скажу тебе кое-что, но если ты будешь смеяться, я тебе глотку перережу. Я дал Аделе одно обещание, после которого она согласилась стать моей женой.
— Ну? Говори же! — вскричал барон с любопытством.
— Мне пришлось пообещать Аделе, что я не лягу с ней в постель.
— Бить тебя некому, Джеральд. Ты что, и вправду собираешься сдержать свою клятву? — спросил Дункан, еле сдерживая смех.
— Да, — к удивлению Векстона, заявил Джеральд.
— Ты собираешься вести монашескую жизнь в собственном доме? — недоумевал Дункан.
— Нет, друг мой, но кое-чему я научился у тебя.
— Не пойму, о чем это ты.
— Помнишь, ты пообещал Аделе, что она сможет сколько угодно времени провести в твоем замке? Ну а потом ты еще предложил мне переехать туда же. Это была замечательная мысль, и я стараюсь воспользоваться ею.
— Понятно, — кивнул барон.
— Ничего тебе не понятно, — рассмеялся Джеральд. — Слушай! Я ведь пообещал Аделе, что не лягу к ней в постель. Но она сама может ложиться в мою, сколько захочет и в любое время.
Лицо Дункана расплылось в улыбке.
— Конечно, на это понадобится некоторое время, — признался Джеральд. — Она любит меня, но все еще не до конца доверяет мне. Я принял все ее условия, так как понимаю, что она недолго сможет противиться мне. Ну а теперь нам, пожалуй, не мешает отдохнуть. Мы поедем в Лондон завтра? — спросил Джеральд.
— Нет, сначала мы направимся к барону Рейнхолду. Его крепость занимает особое место в моих намерениях.
— В чем же состоят твои намерения?
— Собрать моих союзников, Джеральд. Достаточно выжидать. От Рейнхолда я разошлю письма остальным. Если все пойдет хорошо, мы через две недели соберемся в Лондоне.
— А ты подумал, какую соберешь армию? — спросил Джеральд, вспомнив, что одной армии Дункана хватило бы на то, чтобы завоевать целую крепость.
— Мне не нужна большая армия, я собираюсь выступить с равными мне по настроению людьми. И помни, я не собираюсь бросать вызов своему правителю — я лишь не хочу во всем с ним соглашаться. А это большая разница, Джеральд.
— Я непременно выступлю на твоей стороне, хотя наверняка ты и так знаешь это.
— Что касается Луддона, это был его последний обман. Не думаю, что королю известно о его предательстве; впрочем, я намереваюсь сообщить ему об этом. Вильгельм не может больше ничего не замечать. Правосудие восторжествует.
— Ты хочешь открыть нашему монарху правду в присутствии своих соратников?
— Да. Многие знают, что случилось с Аделой, — ответил Дункан. — И они тоже должны узнать правду.
— Но зачем? — встревожился Джеральд. — Неужели Аделе придется говорить перед?..
— Нет, она останется дома. Ей ни к чему быть там.
Джеральд с облегчением вздохнул.
— Но зачем же тогда ты…
— Я ведь сказал тебе, что открою королю правду в присутствии других баронов, — заявил Векстон.
— Думаешь, король на этот раз не заступится за Луддона?
— Скоро мы это узнаем. Многие не верят в то, что Вильгельм еще способен вспомнить о чести, но я не из числа этих людей. Со мной король всегда поступал честно, Джеральд.
— Мадлен придется поехать с нами? — спросил он.
— Это необходимо, — заявил Дункан, хотя по его лицу было видно, что у него нет ни малейшего желания видеть жену при дворе. — Мадлен придется рассказать, что произошло, иначе окажется, что прав Луддон.
— Значит, получается, что исход дела зависит от Мадлен? — нахмурился Джеральд.
— Нет, конечно, — промолвил Дункан. — Но она все видела своими глазами. Мы с Луддоном оба использовали ее, и мне нелегко признаться в этом, Джеральд.
— Но ты же спас ее от издевательств Луддона! — воскликнул Джеральд. — Адела рассказывала мне о прошлом Мадлен.
Дункан кивнул. Он так устал от всех этих неурядиц. Теперь, познав любовь Мадлен, он хотел лишь постоянно быть рядом с ней. Барон невольно улыбнулся, вспомнив рассказы жены о легендарном Одиссее. Она поведала ему о бесконечных и долгих перипетиях жизни бесстрашного воина, мешавших ему целых десять лет вернуться домой.
Господи, теперь он сможет сжать ее в своих объятиях не раньше чем через две недели! Дункан вздохнул.
— Но по крайней мере до приезда в Лондон у меня будет время… — произнес он, не замечая, что говорит вслух.
— На что? — перебил его Джеральд.
— Жениться на Мадлен, — ответил барон Джеральду.
Глаза его друга расширились от удивления. Дункан встал и побрел прочь, оставив Джеральда наедине с его недоуменными вопросами.
* * *
Пока Дункан отсутствовал, замок его претерпел некоторые изменения. То были необходимые меры предосторожности — воины опасались за сохранность баронессы.
Но не только это внесло некоторое разнообразие в будничную жизнь замка. Теперь по утрам и большую часть дня двор всегда бывал пустынен. Несмотря на жару, прислуга предпочитала чистить ковры и стирать белье в помещениях. Лишь к вечеру, когда на землю опускались сумерки, люди осмеливались выйти во внутренний дворик и глотнуть свежего воздуха.
Тому была единственная причина — все дожидались, пока Мадлен прекратит стрелять из лука.
Баронесса твердо решила, что научится как следует управляться с луком и стрелами, и буквально сводила Энтони с ума, заставляя его снова и снова давать ей уроки стрельбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95