Роковая девушка с загадочными глазами и соблазнительным телом, чертовка с таким красивым лицом и с таким дьявольским характером, столь же опасная в сражении, как и в плену…
Слишком запоздало Люк понял, что в некоторых ситуациях мужчина не может контролировать себя. Слишком поздно, ибо его обнаженное тело уже выдало его.
Глаза Коры уставились ему в пах. Она улыбнулась, и чувственный изгиб ее губ сопровождали теперь очаровательные ямочки на щеках.
– Ага, я вижу, что нормандцы сделаны из того же теста, что и все другие мужчины… – низким, чувственным голосом проговорила она.
4
Люк застыл, не сводя с нее глаз. Все тело его напряглось от желания, но лицо не выражало ничего.
Кора ждала своей участи с замирающим сердцем. Если уж ей суждено быть отданной мужчине, то пусть это будет ее собственный выбор, а не воля нормандского короля. Вильгельм, скорее всего, заставит ее выйти замуж за кого-то из своих рыцарей, этот человек будет владеть Вулфриджем. Если же ей удастся соблазнить Люка, возможно, замок останется за ней. Это было рискованно, но игра стоила свеч.
Холодный воздух овевал разгоряченную кожу, а напряженное молчание давило, как цепь на ее теле. Она понимала, что Люк был прав, говоря, что соблазнительница из нее никакая, хотя слышать это было неприятно. Прежде ей не приходилось этим заниматься: ее опыт общения с мужчинами заключался не в том, чтобы их завлекать, а, наоборот, чтобы держать их от себя на расстоянии. Как же поступить сейчас? Кора чувствовала, что ей недостает опыта, и приходила от этого в замешательство. Ее бросало то в жар, то в холод, тело сковало странное напряжение.
Почему Люк молчит? Почему он ничего не сказал, даже не шевельнулся?.. Он все так же стоял не спуская с нее глаз, уставясь на нее каким-то тяжелым неподвижным взглядом.
Наконец он вышел из оцепенения и, покрыв тремя большими шагами расстрояние между ними, резко дернул ее за руку вверх. Цепь впилась в ее кожу, а шкуры разметались возле ног, покрыв голые лодыжки.
– Не пытайся соблазнить меня, милочка, – сурово сказал Люк. – У меня достаточный опыт, и меня не так-то просто завлечь в любовную западню.
Смущение и отчаяние охватили Кору. Его отказ был не только оскорбительным – он разбивал все ее надежды. Ведь у нее оставался лишь этот способ, чтобы спасти и Вулфридж, и свою жизнь. Позднее, став снова госпожой в своем замке, она сумела бы избавиться от этого заносчивого нормандца. Но до тех пор…
– Ты неправильно понял меня, милорд…
– А как еще можно это понять? – Его рука неторопливо заскользила по ее телу, задержавшись на груди. Болезненный трепет заставил ее соски напрячься, когда он сжал их пальцами, едва слышно пробормотав: – Нет, я очень хорошо понял тебя…
Сдавленным голосом, прозвучавшим странно даже для нее самой, Кора проговорила, стараясь сохранить хладнокровие:
– И все же это именно так.
– А я думаю, нет. Ты ведь не первая женщина, которая пытается соблазнить меня.
Кора засмеялась, и в смехе ее прозвучала гневная нотка. Девушка слегка отстранилась, но жар от его прикосновения все же остался, и она ощущала волнующий трепет в груди.
– Самодовольный нормандец! Думай так, если хочешь, – я не стану спорить с тобой. Да, я выбрала неудачный момент, чтобы сыграть эту шутку, но не возомни, что я увлечена тобой.
На щеке Люка дрогнул мускул.
– Шутку, говоришь? Со мной опасно шутить. И не лги мне. Я не прощаю обмана. Этим ты только разозлишь меня.
– Я не лгу, милорд.
Он недоверчиво фыркнул.
– Это мы еще увидим.
Кора ничего не ответила, опасаясь и в самом деле его разозлить. Этот нормандец был не так прост, как могло показаться с первого взгляда, он способен на многое – и ей не хотелось больше испытывать судьбу. Немногие мужчины могли бы удержаться на его месте, будучи так явно возбуждены, а он не поддался на этот соблазн.
Люк отвернулся от нее и подошел к постели. Кровать громко заскрипела, когда он лег.
– Ложись на место и прикройся, если не хочешь, чтобы я, по совету Алена, запер тебя в темнице, – пробормотал он, укладываясь поудобнее.
На такой совет ответить было нечего, и Кора молча улеглась, зарывшись в шкуры. Пальцы ее стиснули гладкую рукоятку кинжала, спрятанного там. Умница Рудд! Как ловко он сумел украсть оружие и незаметно передать ей. Она чувствовала себя спокойнее, зная, что в крайнем случае у нее все же есть чем защищаться.
Кровать снова заскрипела в темноте под мощным телом Люка. Он был так близко, что она, кажется, ощущала его тепло. Так близко, что, вздумай она сделать это, ей нетрудно было бы перерезать ему горло ночью. А он-то считал себя в безопасности! Что бы сказал этот заносчивый, самодовольный нормандец, если бы узнал, что его собственный кинжал в любой момент может быть занесен над ним? Считал бы он себя таким уж непобедимым?
В ту ночь сон долго не приходил к ней. Уже лампа догорела и погасла, когда Кора наконец забылась полным тревожных сновидений беспокойным сном…
Рассвет наступил слишком быстро. Исполнительный нормандский оруженосец явился будить своего господина и громко застучал в дверь. Люк приподнялся под протестующий скрип старой кровати и разрешил ему войти.
Ален вошел в спальню хозяина и первым делом взглянул туда, где, зарывшись в груде теплых шкур, лежала Кора. Оруженосец Люка не нравился ей. Она чувствовала в нем какое-то скрытое коварство, беспокоившее ее, но, в чем конкретно тут дело, не могла бы себе объяснить.
– Все ждут вас в зале, милорд. Помочь вам одеться? – Ален неслышной походкой приблизился к кровати.
Люк спустил ноги с постели и встал, во всей красе своего мужественного мускулистого тела. Чувствуя неясное волнение от его близости, Кора тайком наблюдала, как он потягивается с ленивой грацией льва. Четкие выпуклые мускулы рельефно обозначились на его груди и руках. Он был пропорционально сложен и силен. Спутанные со сна черные волосы, обрамляющие лицо, смягчали суровое выражение, придавая ему сейчас какой-то по-юношески задорный вид. Но глаза опровергали эту иллюзию безмятежности – черные как уголь, под густой завесой длинных ресниц, они смотрели так отчужденно и холодно, словно он никогда не держал ее в своих объятиях и не целовал накануне ночью.
Теперь же Люк подчеркнуто игнорировал ее, точно она, Кора, была всего лишь мебелью, предметом обстановки, недостойным и крупицы его внимания. Мысль о том, что он может так легко смирять свои плотские желания, обескураживала Кору. Он был еще более силен, чем она полагала. Как всегда бывают сильными те мужчины, у которых есть твердые жизненные принципы.
Когда Люк прошел в другой конец комнаты, чтобы одеться, Ален приблизился к ней под предлогом, что ему надо убрать постель.
Его острые пронзительные глазки впились в пленницу и скользнули по голым плечам, видневшимся из-под вороха шкур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Слишком запоздало Люк понял, что в некоторых ситуациях мужчина не может контролировать себя. Слишком поздно, ибо его обнаженное тело уже выдало его.
Глаза Коры уставились ему в пах. Она улыбнулась, и чувственный изгиб ее губ сопровождали теперь очаровательные ямочки на щеках.
– Ага, я вижу, что нормандцы сделаны из того же теста, что и все другие мужчины… – низким, чувственным голосом проговорила она.
4
Люк застыл, не сводя с нее глаз. Все тело его напряглось от желания, но лицо не выражало ничего.
Кора ждала своей участи с замирающим сердцем. Если уж ей суждено быть отданной мужчине, то пусть это будет ее собственный выбор, а не воля нормандского короля. Вильгельм, скорее всего, заставит ее выйти замуж за кого-то из своих рыцарей, этот человек будет владеть Вулфриджем. Если же ей удастся соблазнить Люка, возможно, замок останется за ней. Это было рискованно, но игра стоила свеч.
Холодный воздух овевал разгоряченную кожу, а напряженное молчание давило, как цепь на ее теле. Она понимала, что Люк был прав, говоря, что соблазнительница из нее никакая, хотя слышать это было неприятно. Прежде ей не приходилось этим заниматься: ее опыт общения с мужчинами заключался не в том, чтобы их завлекать, а, наоборот, чтобы держать их от себя на расстоянии. Как же поступить сейчас? Кора чувствовала, что ей недостает опыта, и приходила от этого в замешательство. Ее бросало то в жар, то в холод, тело сковало странное напряжение.
Почему Люк молчит? Почему он ничего не сказал, даже не шевельнулся?.. Он все так же стоял не спуская с нее глаз, уставясь на нее каким-то тяжелым неподвижным взглядом.
Наконец он вышел из оцепенения и, покрыв тремя большими шагами расстрояние между ними, резко дернул ее за руку вверх. Цепь впилась в ее кожу, а шкуры разметались возле ног, покрыв голые лодыжки.
– Не пытайся соблазнить меня, милочка, – сурово сказал Люк. – У меня достаточный опыт, и меня не так-то просто завлечь в любовную западню.
Смущение и отчаяние охватили Кору. Его отказ был не только оскорбительным – он разбивал все ее надежды. Ведь у нее оставался лишь этот способ, чтобы спасти и Вулфридж, и свою жизнь. Позднее, став снова госпожой в своем замке, она сумела бы избавиться от этого заносчивого нормандца. Но до тех пор…
– Ты неправильно понял меня, милорд…
– А как еще можно это понять? – Его рука неторопливо заскользила по ее телу, задержавшись на груди. Болезненный трепет заставил ее соски напрячься, когда он сжал их пальцами, едва слышно пробормотав: – Нет, я очень хорошо понял тебя…
Сдавленным голосом, прозвучавшим странно даже для нее самой, Кора проговорила, стараясь сохранить хладнокровие:
– И все же это именно так.
– А я думаю, нет. Ты ведь не первая женщина, которая пытается соблазнить меня.
Кора засмеялась, и в смехе ее прозвучала гневная нотка. Девушка слегка отстранилась, но жар от его прикосновения все же остался, и она ощущала волнующий трепет в груди.
– Самодовольный нормандец! Думай так, если хочешь, – я не стану спорить с тобой. Да, я выбрала неудачный момент, чтобы сыграть эту шутку, но не возомни, что я увлечена тобой.
На щеке Люка дрогнул мускул.
– Шутку, говоришь? Со мной опасно шутить. И не лги мне. Я не прощаю обмана. Этим ты только разозлишь меня.
– Я не лгу, милорд.
Он недоверчиво фыркнул.
– Это мы еще увидим.
Кора ничего не ответила, опасаясь и в самом деле его разозлить. Этот нормандец был не так прост, как могло показаться с первого взгляда, он способен на многое – и ей не хотелось больше испытывать судьбу. Немногие мужчины могли бы удержаться на его месте, будучи так явно возбуждены, а он не поддался на этот соблазн.
Люк отвернулся от нее и подошел к постели. Кровать громко заскрипела, когда он лег.
– Ложись на место и прикройся, если не хочешь, чтобы я, по совету Алена, запер тебя в темнице, – пробормотал он, укладываясь поудобнее.
На такой совет ответить было нечего, и Кора молча улеглась, зарывшись в шкуры. Пальцы ее стиснули гладкую рукоятку кинжала, спрятанного там. Умница Рудд! Как ловко он сумел украсть оружие и незаметно передать ей. Она чувствовала себя спокойнее, зная, что в крайнем случае у нее все же есть чем защищаться.
Кровать снова заскрипела в темноте под мощным телом Люка. Он был так близко, что она, кажется, ощущала его тепло. Так близко, что, вздумай она сделать это, ей нетрудно было бы перерезать ему горло ночью. А он-то считал себя в безопасности! Что бы сказал этот заносчивый, самодовольный нормандец, если бы узнал, что его собственный кинжал в любой момент может быть занесен над ним? Считал бы он себя таким уж непобедимым?
В ту ночь сон долго не приходил к ней. Уже лампа догорела и погасла, когда Кора наконец забылась полным тревожных сновидений беспокойным сном…
Рассвет наступил слишком быстро. Исполнительный нормандский оруженосец явился будить своего господина и громко застучал в дверь. Люк приподнялся под протестующий скрип старой кровати и разрешил ему войти.
Ален вошел в спальню хозяина и первым делом взглянул туда, где, зарывшись в груде теплых шкур, лежала Кора. Оруженосец Люка не нравился ей. Она чувствовала в нем какое-то скрытое коварство, беспокоившее ее, но, в чем конкретно тут дело, не могла бы себе объяснить.
– Все ждут вас в зале, милорд. Помочь вам одеться? – Ален неслышной походкой приблизился к кровати.
Люк спустил ноги с постели и встал, во всей красе своего мужественного мускулистого тела. Чувствуя неясное волнение от его близости, Кора тайком наблюдала, как он потягивается с ленивой грацией льва. Четкие выпуклые мускулы рельефно обозначились на его груди и руках. Он был пропорционально сложен и силен. Спутанные со сна черные волосы, обрамляющие лицо, смягчали суровое выражение, придавая ему сейчас какой-то по-юношески задорный вид. Но глаза опровергали эту иллюзию безмятежности – черные как уголь, под густой завесой длинных ресниц, они смотрели так отчужденно и холодно, словно он никогда не держал ее в своих объятиях и не целовал накануне ночью.
Теперь же Люк подчеркнуто игнорировал ее, точно она, Кора, была всего лишь мебелью, предметом обстановки, недостойным и крупицы его внимания. Мысль о том, что он может так легко смирять свои плотские желания, обескураживала Кору. Он был еще более силен, чем она полагала. Как всегда бывают сильными те мужчины, у которых есть твердые жизненные принципы.
Когда Люк прошел в другой конец комнаты, чтобы одеться, Ален приблизился к ней под предлогом, что ему надо убрать постель.
Его острые пронзительные глазки впились в пленницу и скользнули по голым плечам, видневшимся из-под вороха шкур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85