Блейн подхватил ее, прежде чем девушка успела соскользнуть на землю,
— Я предупреждал тебя! — рявкнул он.
В отчаянии Уиллоу еще раз заставила себя открыть глаза и непокорно посмотрела на мужчину.
— А я… предупреждала тебя… не ехать за мной в этот лес.
— Тебе повезло, что я все-таки поехал и случайно оказался рядом.
— У меня все… под контролем. — Оттого, что она знала, что это не так и что он спас ей жизнь, она только еще больше сердилась, и ее глаза горели от раздражения.
— Не понимаю, как ты догнал меня. Я почти не спала и ехала очень быстро.
— Ты до сих пор не поняла? — Блейн сдержал порыв встряхнуть ее. — Ничто не помешает мне найти и захватить ожерелье. Даже ты, — добавил он мрачно. — И мне наплевать на то, что ты так красива.
Красивая? Он считает ее красивой?
Внезапно ее глаза расширились. Блейн почувствовал себя так, словно его ударили в живот и перехватило дыхание. Когда ему пришлось разорвать одежду у нее на плече, чтобы обработать рану, вернее, царапину, он увидел нежное, бледное тело — даже обольстительный изгиб груди. Он позволил себе только беглый взгляд, но заметил достаточно, чтобы понять, что под невзрачной одеждой находятся соблазнительные и прекрасные женские формы. Это знание, а также искристое обаяние ее широко посаженных глаз и роскошные волосы производили на него сильное впечатление. У него уже и так ныло в паху. А сейчас от этого сверкающего синего взгляда у него кровь закипела в жилах.
Тщетно пытался он вызвать в воображении образ принцессы Мэйдин, про которую говорили, что она высокая красавица с волосами цвета золотой нити. Но его переполняли чувства к этому изящному стройному чертенку с восхитительными золотисто-рыжими кудрями и губами, созданными для поцелуев.
— Держись подальше от этого ожерелья — и убирайся из этого леса — тогда с тобой будет все в порядке, — сказал он хриплым голосом.
— Могу тебе посоветовать то же самое! — Уиллоу наконец высвободилась из его рук, на этот раз ей с трудом удалось стать на ноги. Быть может, не так грациозно, как бы этого хотелось, потому что ее немного пошатывало, но все же она посмотрела ему прямо в лицо, одной рукой придерживая разорванную куртку.
Он тоже встал, их взгляды встретились. Блейн возвышался над ней — высокий, грозный, нахмуренный. Стоял, широко расставив ноги, и смотрел на девушку со смесью раздражения и восхищения. Он казался Уиллоу более красивым — и почему-то более интригующим, чем прежде, и это встревожило ее. В ней бурлили странные чувства, чувства, которые она никогда прежде не испытывала. Она заставила себя вспомнить, что у них одинаковая цель — у нее и у Блейна из Кендрика.
И что ее отцу нужна она… и ожерелье.
— Не думай, что я не благодарна тебе за то, что ты сделал для меня. Я знаю, что в долгу перед тобой, — сказала она торопливо, — но ты не понимаешь. Я должна получить это ожерелье, и неважно, что для этого потребуется, я не могу позволить тебе добраться до него первым.
Он кивнул.
— То же самое я думаю о тебе.
В ней поднималось отчаяние, которое она читала и в его лице тоже.
— Если ты вернешься и оставишь ожерелье мне, я позабочусь о том, чтобы ты получил сумку золота, достойную королевского выкупа. Если же ты гонишься за богатством…
— Ты не сможешь деньгами заставить меня отказаться от цели. — Блейн шагнул к ней и схватил за руки. На этот раз выражение его лица понять было невозможно. — Я уже сказал тебе, зачем мне ожерелье. Теперь твоя очередь сказать, зачем оно нужно тебе.
— Мне оно необходимо.
— Зачем?
Уиллоу колебалась. Ее отвлекало ощущение его рук на ее теле. Казалось, в тех местах, где они прикоснулись, она чувствует легкое покалывание. Но все же она знала достаточно, чтобы понимать, что такой человек, как он, для которого жизнь была лишь игрой, вызовом, шансом одержать верх над соперниками, ничего не поймет в причинах, которые двигали ею: любовь к отцу, верность, преданность.
— Ты не поймешь. — Она облизнула губы. — Или тебе будет неинтересно.
— А ты попробуй. — Его голос сделался грубым. — Ты сказала, что в долгу передо мной. Тогда ты, по крайней мере, должна объяснить мне. И кое-что еще.
— Кое-что еще? — Уиллоу уставилась на него. — Что же это может быть?
Его глаза засверкали.
— Поцелуй.
Она оцепенела, по-прежнему придерживая рукой разорванную куртку, сдавленно хватая ртом воздух. Лес, лошади, трупы, валяющиеся где-то среди шишковатых деревьев, — все это какого померкло, отступило на задний план. Она не видела ничего — только сильные черты его лица, магнетический блеск этих темных соколиных глаз. Секунду она не могла говорить, затем у нее вырвалось:
— Я скорее поцелую свинью.
Он пододвинулся ближе.
— Поцеловать меня будет намного приятнее, — заверил он.
— Приятнее?
— Ты когда что-нибудь делала просто потому, что это приятно?
— Конечно. — Она попыталась вспомнить последний раз, когда делала что-то приятное. Это было задолго до того, как ее отец оказался в темнице. Ей понадобилась целая неделя, чтобы только найти его. И ей было трудно думать сейчас, под этим настойчивым взглядом Блейна.
— Я собирала цветы, — сказала она наконец. — Купалась в реке в летнюю ночь. Превзошла одного из рыцарей сэра Эдмунда в фехтовании, залезла на самое высокое дерево в лесу за нашим домом в Бринхейвене. — Она увлеклась. — Пекла пироги, кормила ими детей в нашей деревне…
— Достаточно, — прервал он ее. — А как насчет поцелуев? Часто приходилось?
Уиллоу почувствовала, как краска заливает лицо.
— Нет.
— Но, кажется, ты говорила, что влюблена. Она подняла подбородок.
— Я была влюблена, — спокойно ответила она. Перед ней мысленно возникло лицо Адриана. — Но… он не был влюблен в меня.
Прежде чем Блейн успел подшутить над ней, она торопливо продолжала:
. — Он всегда считал меня ребенком — и никогда не пытался сорвать поцелуй. Это был самый прекрасный человек, какого только можно повстречать, и он был не такой, чтобы пытаться… — Она оборвала свою речь, уверенная, что ее щеки горят ярче, чем летние розы в саду отца.
— Он был не такой, чтобы пытаться поцеловать тебя? С ним было что-то не так? Или ты думаешь, в поцелуях есть что-то плохое?
— Не кривляйся. Я уверена, это очень хорошо — с желанным человеком. Дело в том, что Адриан никогда не знал, какие чувства я испытываю — что я люблю его всем сердцем. Он был старше меня, — быстро добавила она. — Мудрым, добрым и благородным. Его все любили. Но теперь его нет. Он погиб благородно… в бою… и я…
— И ты никогда не отдашь свое сердце другому, — насмешливо сказал он.
Уиллоу вздохнула — боль сжимала ее сердце. Его лицо казалось таким жестким, таким холодным. Она ненавидела его. У нее навернулись слезы, но она сдержала их.
— Нет, — прошептала девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
— Я предупреждал тебя! — рявкнул он.
В отчаянии Уиллоу еще раз заставила себя открыть глаза и непокорно посмотрела на мужчину.
— А я… предупреждала тебя… не ехать за мной в этот лес.
— Тебе повезло, что я все-таки поехал и случайно оказался рядом.
— У меня все… под контролем. — Оттого, что она знала, что это не так и что он спас ей жизнь, она только еще больше сердилась, и ее глаза горели от раздражения.
— Не понимаю, как ты догнал меня. Я почти не спала и ехала очень быстро.
— Ты до сих пор не поняла? — Блейн сдержал порыв встряхнуть ее. — Ничто не помешает мне найти и захватить ожерелье. Даже ты, — добавил он мрачно. — И мне наплевать на то, что ты так красива.
Красивая? Он считает ее красивой?
Внезапно ее глаза расширились. Блейн почувствовал себя так, словно его ударили в живот и перехватило дыхание. Когда ему пришлось разорвать одежду у нее на плече, чтобы обработать рану, вернее, царапину, он увидел нежное, бледное тело — даже обольстительный изгиб груди. Он позволил себе только беглый взгляд, но заметил достаточно, чтобы понять, что под невзрачной одеждой находятся соблазнительные и прекрасные женские формы. Это знание, а также искристое обаяние ее широко посаженных глаз и роскошные волосы производили на него сильное впечатление. У него уже и так ныло в паху. А сейчас от этого сверкающего синего взгляда у него кровь закипела в жилах.
Тщетно пытался он вызвать в воображении образ принцессы Мэйдин, про которую говорили, что она высокая красавица с волосами цвета золотой нити. Но его переполняли чувства к этому изящному стройному чертенку с восхитительными золотисто-рыжими кудрями и губами, созданными для поцелуев.
— Держись подальше от этого ожерелья — и убирайся из этого леса — тогда с тобой будет все в порядке, — сказал он хриплым голосом.
— Могу тебе посоветовать то же самое! — Уиллоу наконец высвободилась из его рук, на этот раз ей с трудом удалось стать на ноги. Быть может, не так грациозно, как бы этого хотелось, потому что ее немного пошатывало, но все же она посмотрела ему прямо в лицо, одной рукой придерживая разорванную куртку.
Он тоже встал, их взгляды встретились. Блейн возвышался над ней — высокий, грозный, нахмуренный. Стоял, широко расставив ноги, и смотрел на девушку со смесью раздражения и восхищения. Он казался Уиллоу более красивым — и почему-то более интригующим, чем прежде, и это встревожило ее. В ней бурлили странные чувства, чувства, которые она никогда прежде не испытывала. Она заставила себя вспомнить, что у них одинаковая цель — у нее и у Блейна из Кендрика.
И что ее отцу нужна она… и ожерелье.
— Не думай, что я не благодарна тебе за то, что ты сделал для меня. Я знаю, что в долгу перед тобой, — сказала она торопливо, — но ты не понимаешь. Я должна получить это ожерелье, и неважно, что для этого потребуется, я не могу позволить тебе добраться до него первым.
Он кивнул.
— То же самое я думаю о тебе.
В ней поднималось отчаяние, которое она читала и в его лице тоже.
— Если ты вернешься и оставишь ожерелье мне, я позабочусь о том, чтобы ты получил сумку золота, достойную королевского выкупа. Если же ты гонишься за богатством…
— Ты не сможешь деньгами заставить меня отказаться от цели. — Блейн шагнул к ней и схватил за руки. На этот раз выражение его лица понять было невозможно. — Я уже сказал тебе, зачем мне ожерелье. Теперь твоя очередь сказать, зачем оно нужно тебе.
— Мне оно необходимо.
— Зачем?
Уиллоу колебалась. Ее отвлекало ощущение его рук на ее теле. Казалось, в тех местах, где они прикоснулись, она чувствует легкое покалывание. Но все же она знала достаточно, чтобы понимать, что такой человек, как он, для которого жизнь была лишь игрой, вызовом, шансом одержать верх над соперниками, ничего не поймет в причинах, которые двигали ею: любовь к отцу, верность, преданность.
— Ты не поймешь. — Она облизнула губы. — Или тебе будет неинтересно.
— А ты попробуй. — Его голос сделался грубым. — Ты сказала, что в долгу передо мной. Тогда ты, по крайней мере, должна объяснить мне. И кое-что еще.
— Кое-что еще? — Уиллоу уставилась на него. — Что же это может быть?
Его глаза засверкали.
— Поцелуй.
Она оцепенела, по-прежнему придерживая рукой разорванную куртку, сдавленно хватая ртом воздух. Лес, лошади, трупы, валяющиеся где-то среди шишковатых деревьев, — все это какого померкло, отступило на задний план. Она не видела ничего — только сильные черты его лица, магнетический блеск этих темных соколиных глаз. Секунду она не могла говорить, затем у нее вырвалось:
— Я скорее поцелую свинью.
Он пододвинулся ближе.
— Поцеловать меня будет намного приятнее, — заверил он.
— Приятнее?
— Ты когда что-нибудь делала просто потому, что это приятно?
— Конечно. — Она попыталась вспомнить последний раз, когда делала что-то приятное. Это было задолго до того, как ее отец оказался в темнице. Ей понадобилась целая неделя, чтобы только найти его. И ей было трудно думать сейчас, под этим настойчивым взглядом Блейна.
— Я собирала цветы, — сказала она наконец. — Купалась в реке в летнюю ночь. Превзошла одного из рыцарей сэра Эдмунда в фехтовании, залезла на самое высокое дерево в лесу за нашим домом в Бринхейвене. — Она увлеклась. — Пекла пироги, кормила ими детей в нашей деревне…
— Достаточно, — прервал он ее. — А как насчет поцелуев? Часто приходилось?
Уиллоу почувствовала, как краска заливает лицо.
— Нет.
— Но, кажется, ты говорила, что влюблена. Она подняла подбородок.
— Я была влюблена, — спокойно ответила она. Перед ней мысленно возникло лицо Адриана. — Но… он не был влюблен в меня.
Прежде чем Блейн успел подшутить над ней, она торопливо продолжала:
. — Он всегда считал меня ребенком — и никогда не пытался сорвать поцелуй. Это был самый прекрасный человек, какого только можно повстречать, и он был не такой, чтобы пытаться… — Она оборвала свою речь, уверенная, что ее щеки горят ярче, чем летние розы в саду отца.
— Он был не такой, чтобы пытаться поцеловать тебя? С ним было что-то не так? Или ты думаешь, в поцелуях есть что-то плохое?
— Не кривляйся. Я уверена, это очень хорошо — с желанным человеком. Дело в том, что Адриан никогда не знал, какие чувства я испытываю — что я люблю его всем сердцем. Он был старше меня, — быстро добавила она. — Мудрым, добрым и благородным. Его все любили. Но теперь его нет. Он погиб благородно… в бою… и я…
— И ты никогда не отдашь свое сердце другому, — насмешливо сказал он.
Уиллоу вздохнула — боль сжимала ее сердце. Его лицо казалось таким жестким, таким холодным. Она ненавидела его. У нее навернулись слезы, но она сдержала их.
— Нет, — прошептала девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22