Мой брат и я… мы не дружим. А моя мама… – Он вдруг замолчал и внимательно посмотрел в ее зеленые распахнутые глаза.
– Продолжай, – прошептала она, и ее лицо смягчилось от готовности посочувствовать ему. Но он, вздохнув, покачал головой.
– Это не важно. Неужели ты не видишь? Абсолютно ничего не имеет ни малейшего значения. Ни мой брат Эмброз, ни дедушка. Даже эта гарпия Энн и тетя Виллона. Имеем значение только мы с тобой. То, как мы нашли друг друга, то, что мы чувствуем…
Они сидели обнявшись под ивами, и Нью-Йорк и все дела, которые ожидали его, показались Колину очень далекими. Да и для Мэгги ферма Белденов была сейчас далеко. Они находились одни в мире сумеречных теней. Колин снова взял ее за подбородок и всмотрелся в ее вспыхнувшее лицо.
– Ты прекрасна, – прошептал он и провел пальцем по ее трепещущим губам. Наклонившись, он поцеловал ее, вдыхая нежный запах вымытых волос и кожи. – Ах, Мэгги, ты не знаешь, что ты делаешь со мной, – простонал он.
«Нет, знаю, – подумала она, словно растворяясь в поцелуе. – Ты делаешь то же самое со мной – я перестаю мыслить, рассуждать. Ты приносишь радость, тепло и странное замешательство, от которого кружится голова».
Солнце село, их окутали фиолетовые сумерки. Крепко обнявшись, они забыли о мире, окружающем их, забыли все заботы.
Они старались встречаться при каждом удобном случае – утром у ручья, где она стирала белье, днем в прерии, где собирала коровьи лепешки, из которых получалось прекрасное топливо. Она собирала их в мешки из рогожи и болтала с Колином при ярком свете августовского дня. Прохладными и свежими вечерами он приходил к ней, и они вместе шли на свое любимое место, радуясь, что могут прикоснуться друг к другу, поцеловаться, тихо посмеяться, сблизив головы. Об их дневных свиданиях никто не знал, но вся семья была в курсе их регулярных вечерних встреч, и все – за исключением Эвана, слишком маленького, чтобы обратить внимание на то, как поглощена Мэгги своим молодым человеком, – имели на этот счет собственное мнение.
Тетя Виллона наблюдала за парочкой со смесью сомнения и надежды, не переставая удивляться: Мэгги – подкидыш, и вдруг этот богатый джентльмен с востока… Дядя Гарри смотрел на происходящее с истинным удовольствием. Кора была в восторге оттого, что Мэгги такая счастливая и веселая, и мечтала, чтобы эта история закончилась, как положено в сказках. Энн завистливо косилась на них, когда проходила мимо под руку со своим Кэлом. Вне сомнения, Колин Вентворт был гораздо лучшей добычей. Для Эштона и Кэл был неплох, но ведь он всего-навсего сын фермера, трудяга, одетый в рабочие брюки и пропахшую потом рубаху. У него мозолистые и грубые руки, оттого что ему постоянно приходится ходить за плугом и много работать. Колин – совсем другое дело: обладает лоском, умом, настоящий джентльмен. Энн выходила из себя, представляя, что эта несчастная замухрышка Мэгги, возможно, поселится на востоке в прекрасном особняке, будет носить шелка и тафту, пить чай из дорогого китайского фарфора. При одной мысли об этом ее глаза загорались от гнева, зло и зависть растекались по жилам.
Амелия Хайат Купер жила одна в жалкой лачуге в трех милях от фермы Белденов. Она была так бедна, что спала на соломенном тюфяке на земляном полу, а вместо стульев у нее были табуретки. Столом служила доска, уложенная на две старые корзины. Но Амелия владела библиотекой, большой редкостью для прерии; она считалась самой образованной женщиной в этой части Канзаса. У нее были тонкие морщинистые руки, ясные карие глаза и седые волосы, собранные в аккуратный узел. Два ее платья – серое выцветшее льняное и заштопанное желтое ситцевое – всегда были чистыми, наглаженными и туго застегнутыми на все пуговицы до самой шеи.
Мэгги искренне любила старушку и приносила ей несколько раз в неделю по ведру чистой родниковой воды, собирала для Амелии яйца, которые несли ее куры, кормила цыплят и следила за тем, чтобы для печки хватало топлива.
Амелия редко куда-нибудь выходила, еще реже приходили к ней. У нее был садик, куры и одна корова; иногда она шила для горожанок, прекрасно вышивала. После того как ее сына Раймонда убили в Виксберге, жила затворницей. Мэгги считала Амелию своим единственным другом.
– Итак, он – богач с востока, этот твой молодой человек. – Амелия устремила острый взгляд карих глаз на Мэгги, протягивающую ей чашку чая, заваренного на листьях американского лавра.
Стоял бесконечный знойный день конца лета, воздух был тяжелым и сухим, как песок, солнце неистово жгло землю. Впрочем, сегодня чувствовалось приближение грозы, а звенящее голубое небо словно затаилось, набираясь тайной мощи и непонятной ярости. Мэгги, которая устроилась на табуретке, раздирали противоречивые чувства: она боялась грозы, хотела поскорее вернуться домой и видела, что Амелии нездоровится. Она поглядывала то в окно на знойное спокойствие, царившее за ним, то на запавшие щеки хрупкой пожилой женщины. На висках и скулах Амелии выступила испарина. В домике было нечем дышать, даже несмотря на распахнутые настежь дверь и окно.
– Да, Колин из богатой семьи, – сказала она, – но, Амелия, он совсем не похож на человека своего круга. – При одной мысли о молодом человеке ей стало хорошо и ее глаза заблестели, как зеленое море в лучах солнца. – Колин такой красивый, добрый, у него мягкое сердце. Вчера он привез Коре куклу из лавки Шелби. Специально туда поехал, чтобы найти для нее что-нибудь. Я сказала, что у нее болит зуб и она совсем приуныла. Девочка просто обожает его.
– И не одна она, как я вижу. – Амелия отпила глоток чая. – Что он здесь делает? Ты можешь ответить? – Она со стуком поставила чашку на доску, служившую ей столом. – Что это за человек, который торчит в Канзасе и ничем не занимается, кроме как расточает льстивые речи наивной девчонке?
– Он приехал на свадьбу – вы ведь знаете, до нее осталось всего три дня, – стала терпеливо объяснять Мэгги. – Кроме того, у него дела в Абилине, семейный бизнес. Как я поняла, Вентворты вкладывают в скот приличные деньги… Впрочем, кому до этого дело? Он не торчит на одном месте, Амелия. Он любит верховую езду и дважды ездил с Кэлом охотиться на бизонов. Одну ночь он провел под открытым небом на Терки-Крик. Колин считает, что очень здорово спать под звездами, слышать свист ветра и шорохи мелких зверушек, ползающих вокруг. Для него это отдых от суматошной жизни в большом городе.
Амелия фыркнула:
– Итак, он находит открытые пространства Запада изумительными. Возможно, временно. Кажется, он находит изумительной и тебя. До определенной степени. Но позволь предупредить тебя, Мэгги. Не доверяй ему. Я очень хорошо знаю этот тип мужчин. В свое время повидала немало таких резвых молодых охотников, которые не прочь поймать жаворонка, но потом, Мэгги, потом они всегда показывают свое истинное лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
– Продолжай, – прошептала она, и ее лицо смягчилось от готовности посочувствовать ему. Но он, вздохнув, покачал головой.
– Это не важно. Неужели ты не видишь? Абсолютно ничего не имеет ни малейшего значения. Ни мой брат Эмброз, ни дедушка. Даже эта гарпия Энн и тетя Виллона. Имеем значение только мы с тобой. То, как мы нашли друг друга, то, что мы чувствуем…
Они сидели обнявшись под ивами, и Нью-Йорк и все дела, которые ожидали его, показались Колину очень далекими. Да и для Мэгги ферма Белденов была сейчас далеко. Они находились одни в мире сумеречных теней. Колин снова взял ее за подбородок и всмотрелся в ее вспыхнувшее лицо.
– Ты прекрасна, – прошептал он и провел пальцем по ее трепещущим губам. Наклонившись, он поцеловал ее, вдыхая нежный запах вымытых волос и кожи. – Ах, Мэгги, ты не знаешь, что ты делаешь со мной, – простонал он.
«Нет, знаю, – подумала она, словно растворяясь в поцелуе. – Ты делаешь то же самое со мной – я перестаю мыслить, рассуждать. Ты приносишь радость, тепло и странное замешательство, от которого кружится голова».
Солнце село, их окутали фиолетовые сумерки. Крепко обнявшись, они забыли о мире, окружающем их, забыли все заботы.
Они старались встречаться при каждом удобном случае – утром у ручья, где она стирала белье, днем в прерии, где собирала коровьи лепешки, из которых получалось прекрасное топливо. Она собирала их в мешки из рогожи и болтала с Колином при ярком свете августовского дня. Прохладными и свежими вечерами он приходил к ней, и они вместе шли на свое любимое место, радуясь, что могут прикоснуться друг к другу, поцеловаться, тихо посмеяться, сблизив головы. Об их дневных свиданиях никто не знал, но вся семья была в курсе их регулярных вечерних встреч, и все – за исключением Эвана, слишком маленького, чтобы обратить внимание на то, как поглощена Мэгги своим молодым человеком, – имели на этот счет собственное мнение.
Тетя Виллона наблюдала за парочкой со смесью сомнения и надежды, не переставая удивляться: Мэгги – подкидыш, и вдруг этот богатый джентльмен с востока… Дядя Гарри смотрел на происходящее с истинным удовольствием. Кора была в восторге оттого, что Мэгги такая счастливая и веселая, и мечтала, чтобы эта история закончилась, как положено в сказках. Энн завистливо косилась на них, когда проходила мимо под руку со своим Кэлом. Вне сомнения, Колин Вентворт был гораздо лучшей добычей. Для Эштона и Кэл был неплох, но ведь он всего-навсего сын фермера, трудяга, одетый в рабочие брюки и пропахшую потом рубаху. У него мозолистые и грубые руки, оттого что ему постоянно приходится ходить за плугом и много работать. Колин – совсем другое дело: обладает лоском, умом, настоящий джентльмен. Энн выходила из себя, представляя, что эта несчастная замухрышка Мэгги, возможно, поселится на востоке в прекрасном особняке, будет носить шелка и тафту, пить чай из дорогого китайского фарфора. При одной мысли об этом ее глаза загорались от гнева, зло и зависть растекались по жилам.
Амелия Хайат Купер жила одна в жалкой лачуге в трех милях от фермы Белденов. Она была так бедна, что спала на соломенном тюфяке на земляном полу, а вместо стульев у нее были табуретки. Столом служила доска, уложенная на две старые корзины. Но Амелия владела библиотекой, большой редкостью для прерии; она считалась самой образованной женщиной в этой части Канзаса. У нее были тонкие морщинистые руки, ясные карие глаза и седые волосы, собранные в аккуратный узел. Два ее платья – серое выцветшее льняное и заштопанное желтое ситцевое – всегда были чистыми, наглаженными и туго застегнутыми на все пуговицы до самой шеи.
Мэгги искренне любила старушку и приносила ей несколько раз в неделю по ведру чистой родниковой воды, собирала для Амелии яйца, которые несли ее куры, кормила цыплят и следила за тем, чтобы для печки хватало топлива.
Амелия редко куда-нибудь выходила, еще реже приходили к ней. У нее был садик, куры и одна корова; иногда она шила для горожанок, прекрасно вышивала. После того как ее сына Раймонда убили в Виксберге, жила затворницей. Мэгги считала Амелию своим единственным другом.
– Итак, он – богач с востока, этот твой молодой человек. – Амелия устремила острый взгляд карих глаз на Мэгги, протягивающую ей чашку чая, заваренного на листьях американского лавра.
Стоял бесконечный знойный день конца лета, воздух был тяжелым и сухим, как песок, солнце неистово жгло землю. Впрочем, сегодня чувствовалось приближение грозы, а звенящее голубое небо словно затаилось, набираясь тайной мощи и непонятной ярости. Мэгги, которая устроилась на табуретке, раздирали противоречивые чувства: она боялась грозы, хотела поскорее вернуться домой и видела, что Амелии нездоровится. Она поглядывала то в окно на знойное спокойствие, царившее за ним, то на запавшие щеки хрупкой пожилой женщины. На висках и скулах Амелии выступила испарина. В домике было нечем дышать, даже несмотря на распахнутые настежь дверь и окно.
– Да, Колин из богатой семьи, – сказала она, – но, Амелия, он совсем не похож на человека своего круга. – При одной мысли о молодом человеке ей стало хорошо и ее глаза заблестели, как зеленое море в лучах солнца. – Колин такой красивый, добрый, у него мягкое сердце. Вчера он привез Коре куклу из лавки Шелби. Специально туда поехал, чтобы найти для нее что-нибудь. Я сказала, что у нее болит зуб и она совсем приуныла. Девочка просто обожает его.
– И не одна она, как я вижу. – Амелия отпила глоток чая. – Что он здесь делает? Ты можешь ответить? – Она со стуком поставила чашку на доску, служившую ей столом. – Что это за человек, который торчит в Канзасе и ничем не занимается, кроме как расточает льстивые речи наивной девчонке?
– Он приехал на свадьбу – вы ведь знаете, до нее осталось всего три дня, – стала терпеливо объяснять Мэгги. – Кроме того, у него дела в Абилине, семейный бизнес. Как я поняла, Вентворты вкладывают в скот приличные деньги… Впрочем, кому до этого дело? Он не торчит на одном месте, Амелия. Он любит верховую езду и дважды ездил с Кэлом охотиться на бизонов. Одну ночь он провел под открытым небом на Терки-Крик. Колин считает, что очень здорово спать под звездами, слышать свист ветра и шорохи мелких зверушек, ползающих вокруг. Для него это отдых от суматошной жизни в большом городе.
Амелия фыркнула:
– Итак, он находит открытые пространства Запада изумительными. Возможно, временно. Кажется, он находит изумительной и тебя. До определенной степени. Но позволь предупредить тебя, Мэгги. Не доверяй ему. Я очень хорошо знаю этот тип мужчин. В свое время повидала немало таких резвых молодых охотников, которые не прочь поймать жаворонка, но потом, Мэгги, потом они всегда показывают свое истинное лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100