Вы – наш гость. Что вы думаете о том, чтобы провести ночь в Тэнглвуде? Уверяю вас, нам было бы очень приятно.
– Благодарю, – сказал Джейк, поднимаясь со стула, – но я найду себе комнату в городе. Теперь, когда я здесь, – продолжил он с нарочитой невозмутимостью, – полагаю, мне удастся узнать немного больше о войне между ранчо, которая разгорелась по всему Техасу. Похоже, Бакай уже вступает в нее. Может, мне следует нанести визит человеку, которого вы упомянули, – Граймсу.
Сойер напрягся. Им совершенно ни к чему, чтобы такой человек, как Джейк Рид, заинтересовался стычками между синдикатом и владельцами мелких ранчо в Бакае. Если, конечно, Рид не захочет принять их сторону…
– Я буду счастлив познакомить вас с Маркусом и с некоторыми влиятельными людьми в округе, – сказал Сойер, осторожно подбирая слова, пока шел с Ридом к двери. – Уверен, Маркус будет страшно зол на своих людей за то, что они сделали с вами сегодня. Знаете, здесь для вас может найтись работа, Рид. Мои партнеры и я всегда рады воспользоваться услугами хорошего человека.
– Наверное, если вы располагаете только придурками, которые сегодня устроили на меня засаду.
– Это была ошибка, – поспешно заметил Сойер.
– Разумеется, но она не настраивает меня в пользу Граймса или его людей. Мне кажется, что нужно сначала выслушать, что может предложить другая сторона. – Дружелюбный и легкий тон не скрыл жесткого значения этих слов. Взгляд пронзительных кошачьих глаз Джейка встретился с обеспокоенным взглядом Сойера. Губы Рида изогнулись в холодной улыбке.
– Мы еще встретимся, Блейк.
Он дошел до двери, повернулся и приподнял шляпу, обращаясь к Мэгги:
– Мэм, еще раз огромное спасибо, и примите мои соболезнования. Бен Клей был замечательным человеком.
Потрясенная переменой, которая произошла в Риде с момента появления Сойера, Мэгги молча смотрела ему вслед.
Сойер подождал, пока Рид сел на своего коня и ускакал, скрывшись за голым холмом, потом прошел через комнату к шкафчику с напитками. Он налил себе виски, выпил, сел на диван и провел рукой по седеющим волосам.
– Придурки, зацепили не того человека! Запомни мои слова, Мэгги, этот Джейк Рид еще доставит нам массу неприятностей. Проклятие! – Нахмурившись, он посмотрел на нее. – Пусть бы они повесили его. Мне теперь не пришлось бы ломать голову, что он собирается предпринять.
Она ошеломленно смотрела на мужа.
– Сойер, не говори так даже в шутку.
– Я не шучу.
Она была потрясена тем, с какой горячностью и жестокостью он произнес эти слова. Что стало с тем мягким человеком, за которого она вышла замуж, с человеком, главной заботой которого были его девочки, оставшиеся без матери, и скромное ранчо, о котором он говорил с такой гордостью?
– Что с тобой происходит? – спросила она, подойдя к нему быстрыми шагами и усаживаясь рядом с ним. – Сойер, ты помнишь, как много лет назад Маркус выжил из Бакая бедного овцевода, да и других тоже? Ты тогда поклялся мне, что никогда не будешь иметь ничего общего с такой тактикой, что никогда никого не обидишь, чтобы получить то, что тебе хочется?
– Сейчас другая ситуация, Мэгги. Я борюсь за собственное выживание. Ты не понимаешь!
– Я вижу, что Холкомбы, и Макаллистеры, и Бингемы страдают от этих изгородей, которые возводит ваш синдикат, что ненависть и насилие расползаются по округу, как чума…
– Избавь меня от своих лекций! – Он выдернул руки, которые она держала, и встал. – Если мне захочется выслушать проповедь, я пойду к пастору. Ты моя жена. От тебя требуется только преданность и поддержка. Неужели ты не можешь быть на моей стороне, так же как Хэтти на стороне Билла, а Аннабел на стороне Маркуса? – Он покраснел от гнева. – У меня достаточно проблем с Тэнглвудом. Неужели еще нужно бороться с тобой?
Уязвленная его словами, Мэгги вскочила.
– Бороться? – воскликнула она. – Сойер, я не хочу бороться с тобой. Я хочу помочь тебе, помочь нам всем…
– Тогда закрой рот насчет изгородей и перестань вмешиваться. Потому что следующего человека, который будет портить мою изгородь, повесят, как вора. И я не хочу слышать об этом от тебя ни одного слова.
Он вышел из комнаты, стуча сапогами по дощатому полу. Она услышала, как он зашел в свой кабинет и налил себе еще виски.
Как же он изменился! Стал жестоким, холодным, позволил своим амбициям взять над собой верх.
Мэгги подошла к окну и смотрела на застывшую долину и покатые холмы, не видя их. Она думала о будущем, которое их ждет, о том, как все обернется. В душе нарастала тревога. Над Бакаем нависла угроза войны – такой войны, какую этот когда-то мирный городок ковбоев еще не видел. Она боялась за своих дочерей, за Сойера, за Дотти Мей, и за Сэма, и за Грету – боялась за всех.
Глава 20
Зимой в Бакае настали тревожные, опасные времена. Казалось, воздух пропитался дурными предзнаменованиями, промерзшая земля простиралась под небом, постоянно закрытым тучами. С гор дули суровые северные ветры, сама природа как будто мстила обитателям погрязшей в раздорах прерии. Скот голодал и замерзал, люди боролись со стихией и друг с другом и с надеждой ждали весну.
В Тэнглвуде тоже было безрадостно. Джона отказался отвечать на письма родителей. Единственный, от кого они узнавали новости о нем, был Колин, который, надо отдать ему должное, писал каждый месяц, отчитываясь за мальчика.
Судя по всему, Джона стал любимцем сурового старика, дедушки Колина, и, как писал Колин, наслаждался насыщенной жизнью и развлечениями, которые ему предлагал Нью-Йорк-Сити. Колин отдал Джону в престижную частную школу.
Мальчик хорошо успевал в учебе и завел себе много друзей. Мэгги приходилось довольствоваться этими краткими отчетами, хотя она до боли в сердце хотела увидеть Джону.
Она знала, что Сойер, хотя и не признавался, был обижен на мальчика за то, что тот не хотел им писать.
– Весной, еще до объезда, я верну этого мальчишку! – поклялся он. – Помяни мое слово, что бы там ни говорил Вентворт, Джоне не терпится попасть домой!
Мэгги обуревали смешанные чувства по поводу возвращения сына на ранчо. Она всей душой хотела увидеть его, но очень боялась вспышек насилия, которые периодически возникали в прерии. Хотя в суровые зимние месяцы распри по поводу прав на территории и водопои поутихли, она волновалась, что весной они возобновятся. А ей не хотелось бы, чтобы Джона оказался вовлеченным хоть в одну из них. Она беспокоилась даже за Абигейл и Регину и предложила отправить их на лето к тете Луизе в Сент-Луис, пока волнения в Бакае не стихнут, но девочки и слышать об этом не хотели.
– О нет, только не это! Я остаюсь здесь, – заявила Регги, забежав в кухню, где Мэгги и Сойер пили кофе после ужина. Абигейл, вошедшая следом, повторила ее слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
– Благодарю, – сказал Джейк, поднимаясь со стула, – но я найду себе комнату в городе. Теперь, когда я здесь, – продолжил он с нарочитой невозмутимостью, – полагаю, мне удастся узнать немного больше о войне между ранчо, которая разгорелась по всему Техасу. Похоже, Бакай уже вступает в нее. Может, мне следует нанести визит человеку, которого вы упомянули, – Граймсу.
Сойер напрягся. Им совершенно ни к чему, чтобы такой человек, как Джейк Рид, заинтересовался стычками между синдикатом и владельцами мелких ранчо в Бакае. Если, конечно, Рид не захочет принять их сторону…
– Я буду счастлив познакомить вас с Маркусом и с некоторыми влиятельными людьми в округе, – сказал Сойер, осторожно подбирая слова, пока шел с Ридом к двери. – Уверен, Маркус будет страшно зол на своих людей за то, что они сделали с вами сегодня. Знаете, здесь для вас может найтись работа, Рид. Мои партнеры и я всегда рады воспользоваться услугами хорошего человека.
– Наверное, если вы располагаете только придурками, которые сегодня устроили на меня засаду.
– Это была ошибка, – поспешно заметил Сойер.
– Разумеется, но она не настраивает меня в пользу Граймса или его людей. Мне кажется, что нужно сначала выслушать, что может предложить другая сторона. – Дружелюбный и легкий тон не скрыл жесткого значения этих слов. Взгляд пронзительных кошачьих глаз Джейка встретился с обеспокоенным взглядом Сойера. Губы Рида изогнулись в холодной улыбке.
– Мы еще встретимся, Блейк.
Он дошел до двери, повернулся и приподнял шляпу, обращаясь к Мэгги:
– Мэм, еще раз огромное спасибо, и примите мои соболезнования. Бен Клей был замечательным человеком.
Потрясенная переменой, которая произошла в Риде с момента появления Сойера, Мэгги молча смотрела ему вслед.
Сойер подождал, пока Рид сел на своего коня и ускакал, скрывшись за голым холмом, потом прошел через комнату к шкафчику с напитками. Он налил себе виски, выпил, сел на диван и провел рукой по седеющим волосам.
– Придурки, зацепили не того человека! Запомни мои слова, Мэгги, этот Джейк Рид еще доставит нам массу неприятностей. Проклятие! – Нахмурившись, он посмотрел на нее. – Пусть бы они повесили его. Мне теперь не пришлось бы ломать голову, что он собирается предпринять.
Она ошеломленно смотрела на мужа.
– Сойер, не говори так даже в шутку.
– Я не шучу.
Она была потрясена тем, с какой горячностью и жестокостью он произнес эти слова. Что стало с тем мягким человеком, за которого она вышла замуж, с человеком, главной заботой которого были его девочки, оставшиеся без матери, и скромное ранчо, о котором он говорил с такой гордостью?
– Что с тобой происходит? – спросила она, подойдя к нему быстрыми шагами и усаживаясь рядом с ним. – Сойер, ты помнишь, как много лет назад Маркус выжил из Бакая бедного овцевода, да и других тоже? Ты тогда поклялся мне, что никогда не будешь иметь ничего общего с такой тактикой, что никогда никого не обидишь, чтобы получить то, что тебе хочется?
– Сейчас другая ситуация, Мэгги. Я борюсь за собственное выживание. Ты не понимаешь!
– Я вижу, что Холкомбы, и Макаллистеры, и Бингемы страдают от этих изгородей, которые возводит ваш синдикат, что ненависть и насилие расползаются по округу, как чума…
– Избавь меня от своих лекций! – Он выдернул руки, которые она держала, и встал. – Если мне захочется выслушать проповедь, я пойду к пастору. Ты моя жена. От тебя требуется только преданность и поддержка. Неужели ты не можешь быть на моей стороне, так же как Хэтти на стороне Билла, а Аннабел на стороне Маркуса? – Он покраснел от гнева. – У меня достаточно проблем с Тэнглвудом. Неужели еще нужно бороться с тобой?
Уязвленная его словами, Мэгги вскочила.
– Бороться? – воскликнула она. – Сойер, я не хочу бороться с тобой. Я хочу помочь тебе, помочь нам всем…
– Тогда закрой рот насчет изгородей и перестань вмешиваться. Потому что следующего человека, который будет портить мою изгородь, повесят, как вора. И я не хочу слышать об этом от тебя ни одного слова.
Он вышел из комнаты, стуча сапогами по дощатому полу. Она услышала, как он зашел в свой кабинет и налил себе еще виски.
Как же он изменился! Стал жестоким, холодным, позволил своим амбициям взять над собой верх.
Мэгги подошла к окну и смотрела на застывшую долину и покатые холмы, не видя их. Она думала о будущем, которое их ждет, о том, как все обернется. В душе нарастала тревога. Над Бакаем нависла угроза войны – такой войны, какую этот когда-то мирный городок ковбоев еще не видел. Она боялась за своих дочерей, за Сойера, за Дотти Мей, и за Сэма, и за Грету – боялась за всех.
Глава 20
Зимой в Бакае настали тревожные, опасные времена. Казалось, воздух пропитался дурными предзнаменованиями, промерзшая земля простиралась под небом, постоянно закрытым тучами. С гор дули суровые северные ветры, сама природа как будто мстила обитателям погрязшей в раздорах прерии. Скот голодал и замерзал, люди боролись со стихией и друг с другом и с надеждой ждали весну.
В Тэнглвуде тоже было безрадостно. Джона отказался отвечать на письма родителей. Единственный, от кого они узнавали новости о нем, был Колин, который, надо отдать ему должное, писал каждый месяц, отчитываясь за мальчика.
Судя по всему, Джона стал любимцем сурового старика, дедушки Колина, и, как писал Колин, наслаждался насыщенной жизнью и развлечениями, которые ему предлагал Нью-Йорк-Сити. Колин отдал Джону в престижную частную школу.
Мальчик хорошо успевал в учебе и завел себе много друзей. Мэгги приходилось довольствоваться этими краткими отчетами, хотя она до боли в сердце хотела увидеть Джону.
Она знала, что Сойер, хотя и не признавался, был обижен на мальчика за то, что тот не хотел им писать.
– Весной, еще до объезда, я верну этого мальчишку! – поклялся он. – Помяни мое слово, что бы там ни говорил Вентворт, Джоне не терпится попасть домой!
Мэгги обуревали смешанные чувства по поводу возвращения сына на ранчо. Она всей душой хотела увидеть его, но очень боялась вспышек насилия, которые периодически возникали в прерии. Хотя в суровые зимние месяцы распри по поводу прав на территории и водопои поутихли, она волновалась, что весной они возобновятся. А ей не хотелось бы, чтобы Джона оказался вовлеченным хоть в одну из них. Она беспокоилась даже за Абигейл и Регину и предложила отправить их на лето к тете Луизе в Сент-Луис, пока волнения в Бакае не стихнут, но девочки и слышать об этом не хотели.
– О нет, только не это! Я остаюсь здесь, – заявила Регги, забежав в кухню, где Мэгги и Сойер пили кофе после ужина. Абигейл, вошедшая следом, повторила ее слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100