— Этан, я вижу звезду.
Этан подошел и остановился за ее спиной. Запрокинув голову, как Мишель, Этан вспомнил, что прежде ночное небо казалось ему совершенно черным. Но теперь оно было наполнено светом — прекрасным голубовато-белым светом, он переливался, пульсировал, поблескивал.
— Это наш выход, — торжественно проговорил Этан, смахивая выступившие на глаза слезы.
Отстранив Мишель, он вытащил из кармана заранее приготовленные заряды динамита, велел Мишель убрать с них водонепроницаемое покрытие, а сам оторвал зубами куски шнура нужной длины. Поднес динамит к свету и прикрепил шнур. Работая на ощупь, он установил взрывные капсюли. На этот раз шнуры были длиннее — чтобы им обоим хватило времени убежать подальше в туннель.
Этан дождался, пока Мишель уйдет в глубь туннеля, и поджег шнуры. Он нагнал ее и почти потащил за собой. Они торопливо разыскали в темноте сундук. Взрывная волна сбила их с ног.
— С тобой все в порядке? — спросил Этан.
— Я запыхалась. — Мишель села, нетерпеливо одергивая запутавшееся вокруг ног платье. — Ас тобой?
— Прекрасно. — Он встал. — Мишель, где ты? Пойдем посмотрим, чего мы добились на этот раз.
Мишель стояла на коленях перед сундуком, роясь в нем. Она нашла дневник и брошь.
— Я готова.
Этан прислушался к ее движениям.
— Надеюсь, ты не прихватила папиросы? Мишель рассмеялась:
— Нет. Клятва есть клятва.
В конце туннеля им открылся синий бархат ночного неба. Словно опьянев от внезапного облегчения, они быстро соорудили лестницу из камней. Этан подсадил Мишель, помогая ей выбраться, и последовал за ней спустя минуту. Первое время они могли только дышать чистым холодным ночным воздухом и смотреть в небо.
— Ты дрожишь.
— Наплевать. — Мишель прижимала к груди блокнот, постукивая зубами. — Наплевать! — радостно повторила она.
Этан снял куртку и отдал Мишель, а затем привлек ее ближе, приглаживая волосы.
— Нам нельзя оставаться здесь. По-моему, до рассвета осталось не более двух часов. Вскоре на работу отправятся рудокопы из соседних шахт.
Мишель кивнула:
— Куда пойдем? В конюшню?
— Нет, только не в город. Мы зайдем к Эмили, попросим у нее лошадей и припасы. Надо добраться до Стилуотера, Мишель, ты ведь понимаешь? Здесь, в Мэдисоне, нам неоткуда ждать помощи. Здесь властвует Хьюстон. Меня пристрелят прежде, чем я смогу доказать его виновность.
— Понимаю. — Мишель подала ему руку и пошла рядом.
Стилуотер тоже был приисковым городком, крупнее Мэдисона, с вдвое большим числом жителей и меньшим почтением к закону. Но сейчас, через полтора часа после появления первого луча солнца, когда Этан и Мишель выехали на покрытую замерзшей грязью главную улицу, городок выглядел сравнительно тихим, а улицы — почти пустынными.
Этан привязал обеих лошадей к коновязи у пансиона Уолтера, помог Мишель спешиться и провел ее в дом. Миссис Уолтер, записав их в книгу как временных постояльцев, вынула ключи и показала отдельные комнаты. Благодаря гостеприимству Эмили, и Мишель, и Этан были сейчас чище, чем когда выбрались из туннеля, но миссис Уолтер воздержалась от вопросов по поводу их плачевной внешности. Такое невнимание к чистоте заставило Мишель задуматься о том, в каком же состоянии содержатся комнаты.
Этан принес узел чистой одежды, которой снабдила их Эмили, и поднялся по лестнице вслед за Мишель. У двери комнаты Этан поцеловал ее.
— Забери вот это, — сказал он. — Я должен найти шерифа и попасть на телеграф.
— Этан, тебе надо хоть немного отдохнуть. Этан покачал головой.
— Тебе придется выспаться за нас обоих, — возразил он и поцеловал Мишель в лоб.
Но Мишель не отпустила его так просто. Приподнявшись на носки, она поцеловала Этана в губы.
— А зачем нам отдельные комнаты? — спросила она. Этан выпрямился, испытующе вглядываясь в ее лицо, и заметил неуверенность, которую Мишель пыталась замаскировать беспечным вопросом.
— Мы уже не в Мэдисоне, — мягко напомнил он. — Это не салун Келли, а ты — не моя жена.
Мишель с надеждой посмотрела на Этана: он скажет об атом сейчас, думала она, непременно сделает предложение. Но Этан промолчал, и момент был упущен. Мишель отвела глаза, и холодок, прежде сжимавший ее сердце, завладел всем телом. Она долго возилась с ключом — руки дрожали так что она не могла попасть в замочную скважину. Этан помог ей.
— Спасибо, — пробормотала Мишель, не глядя на Этана. Ее голос звучал тихо и сдавленно, казалось, она сейчас разрыдается.
Мишель закрыла дверь. Он долго смотрел на дверь, не зная, стоит ли войти следом. Он по глазам узнал ее мысли, словно те были высказаны вслух. Этан повернулся, сунул руки в карманы и направился к лестнице. Сейчас не время для разговоров, да и вообще у него не хватало времени.
Этан нашел шерифа отсыпающимся после двухдневной попойки в одной из тюремных камер. Понадобился кофейник горячего кофе и ведро ледяной воды, чтобы привести его в чувство. Шериф Риверс не стал извиняться за свое состояние, но к методу исцеления отнесся с добродушным юмором.
Этан представился, однако, едва протрезвев, Риверс потребовал подтверждения. Они отправились на телеграф и целый час донимали телеграфиста, заставив его передавать и принимать целые потоки точек и тире, изливающиеся между Стилуотером, Денвером, Нью-Йорком и Вашингтоном. Наконец убедившись, что Этан Стоун — действительно тот, за кого себя выдает, да еще такая важная персона, как федеральный маршал, шериф Риверс нехотя предложил ему помощь в поимке банды.
Этан сомневался, что ему пришлось бы рассчитывать на помощь Риверса, если бы в числе преступлений Хьюстона не значилась кража денег, предназначенных для уплаты рудокопам. Риверс, бывший рудокоп, еще питал уважение к давним законам приисков, где справедливость восстанавливали быстро и решительно, хотя и не всегда мудро. Остальные обвинения против Хьюстона не слишком возмутили его. Но кражу денег рудокопов и серебра, да еще из самого Стилуотера, Риверс счел вопиющим преступлением. Попытка убийства Этана и Мишель, убийство репортеров «Кроникл» почти не встревожили шерифа — никого из этих людей он не знал. Его пониманию была доступна только ценность золота и серебра и состояния человека, но не его жизни.
Отряд под командованием Этана включал сорок человек всех возрастов. Все они были официально предупреждены о том, что брать Хьюстона и остальных надо только живыми. Этан хотел выдвинуть обвинение против Купера, человека, который помогал Хьюстону в ограблениях, а для этого требовались показания самого Хьюстона.
Арест свершился удивительно легко, даже разочаровал мужчин, прибывших вместе с Этаном и ожидавших жаркой схватки. В сумерках Хэппи и Бена застали в их хибаре на окраине Мэдисона — братья чистили рыбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Этан подошел и остановился за ее спиной. Запрокинув голову, как Мишель, Этан вспомнил, что прежде ночное небо казалось ему совершенно черным. Но теперь оно было наполнено светом — прекрасным голубовато-белым светом, он переливался, пульсировал, поблескивал.
— Это наш выход, — торжественно проговорил Этан, смахивая выступившие на глаза слезы.
Отстранив Мишель, он вытащил из кармана заранее приготовленные заряды динамита, велел Мишель убрать с них водонепроницаемое покрытие, а сам оторвал зубами куски шнура нужной длины. Поднес динамит к свету и прикрепил шнур. Работая на ощупь, он установил взрывные капсюли. На этот раз шнуры были длиннее — чтобы им обоим хватило времени убежать подальше в туннель.
Этан дождался, пока Мишель уйдет в глубь туннеля, и поджег шнуры. Он нагнал ее и почти потащил за собой. Они торопливо разыскали в темноте сундук. Взрывная волна сбила их с ног.
— С тобой все в порядке? — спросил Этан.
— Я запыхалась. — Мишель села, нетерпеливо одергивая запутавшееся вокруг ног платье. — Ас тобой?
— Прекрасно. — Он встал. — Мишель, где ты? Пойдем посмотрим, чего мы добились на этот раз.
Мишель стояла на коленях перед сундуком, роясь в нем. Она нашла дневник и брошь.
— Я готова.
Этан прислушался к ее движениям.
— Надеюсь, ты не прихватила папиросы? Мишель рассмеялась:
— Нет. Клятва есть клятва.
В конце туннеля им открылся синий бархат ночного неба. Словно опьянев от внезапного облегчения, они быстро соорудили лестницу из камней. Этан подсадил Мишель, помогая ей выбраться, и последовал за ней спустя минуту. Первое время они могли только дышать чистым холодным ночным воздухом и смотреть в небо.
— Ты дрожишь.
— Наплевать. — Мишель прижимала к груди блокнот, постукивая зубами. — Наплевать! — радостно повторила она.
Этан снял куртку и отдал Мишель, а затем привлек ее ближе, приглаживая волосы.
— Нам нельзя оставаться здесь. По-моему, до рассвета осталось не более двух часов. Вскоре на работу отправятся рудокопы из соседних шахт.
Мишель кивнула:
— Куда пойдем? В конюшню?
— Нет, только не в город. Мы зайдем к Эмили, попросим у нее лошадей и припасы. Надо добраться до Стилуотера, Мишель, ты ведь понимаешь? Здесь, в Мэдисоне, нам неоткуда ждать помощи. Здесь властвует Хьюстон. Меня пристрелят прежде, чем я смогу доказать его виновность.
— Понимаю. — Мишель подала ему руку и пошла рядом.
Стилуотер тоже был приисковым городком, крупнее Мэдисона, с вдвое большим числом жителей и меньшим почтением к закону. Но сейчас, через полтора часа после появления первого луча солнца, когда Этан и Мишель выехали на покрытую замерзшей грязью главную улицу, городок выглядел сравнительно тихим, а улицы — почти пустынными.
Этан привязал обеих лошадей к коновязи у пансиона Уолтера, помог Мишель спешиться и провел ее в дом. Миссис Уолтер, записав их в книгу как временных постояльцев, вынула ключи и показала отдельные комнаты. Благодаря гостеприимству Эмили, и Мишель, и Этан были сейчас чище, чем когда выбрались из туннеля, но миссис Уолтер воздержалась от вопросов по поводу их плачевной внешности. Такое невнимание к чистоте заставило Мишель задуматься о том, в каком же состоянии содержатся комнаты.
Этан принес узел чистой одежды, которой снабдила их Эмили, и поднялся по лестнице вслед за Мишель. У двери комнаты Этан поцеловал ее.
— Забери вот это, — сказал он. — Я должен найти шерифа и попасть на телеграф.
— Этан, тебе надо хоть немного отдохнуть. Этан покачал головой.
— Тебе придется выспаться за нас обоих, — возразил он и поцеловал Мишель в лоб.
Но Мишель не отпустила его так просто. Приподнявшись на носки, она поцеловала Этана в губы.
— А зачем нам отдельные комнаты? — спросила она. Этан выпрямился, испытующе вглядываясь в ее лицо, и заметил неуверенность, которую Мишель пыталась замаскировать беспечным вопросом.
— Мы уже не в Мэдисоне, — мягко напомнил он. — Это не салун Келли, а ты — не моя жена.
Мишель с надеждой посмотрела на Этана: он скажет об атом сейчас, думала она, непременно сделает предложение. Но Этан промолчал, и момент был упущен. Мишель отвела глаза, и холодок, прежде сжимавший ее сердце, завладел всем телом. Она долго возилась с ключом — руки дрожали так что она не могла попасть в замочную скважину. Этан помог ей.
— Спасибо, — пробормотала Мишель, не глядя на Этана. Ее голос звучал тихо и сдавленно, казалось, она сейчас разрыдается.
Мишель закрыла дверь. Он долго смотрел на дверь, не зная, стоит ли войти следом. Он по глазам узнал ее мысли, словно те были высказаны вслух. Этан повернулся, сунул руки в карманы и направился к лестнице. Сейчас не время для разговоров, да и вообще у него не хватало времени.
Этан нашел шерифа отсыпающимся после двухдневной попойки в одной из тюремных камер. Понадобился кофейник горячего кофе и ведро ледяной воды, чтобы привести его в чувство. Шериф Риверс не стал извиняться за свое состояние, но к методу исцеления отнесся с добродушным юмором.
Этан представился, однако, едва протрезвев, Риверс потребовал подтверждения. Они отправились на телеграф и целый час донимали телеграфиста, заставив его передавать и принимать целые потоки точек и тире, изливающиеся между Стилуотером, Денвером, Нью-Йорком и Вашингтоном. Наконец убедившись, что Этан Стоун — действительно тот, за кого себя выдает, да еще такая важная персона, как федеральный маршал, шериф Риверс нехотя предложил ему помощь в поимке банды.
Этан сомневался, что ему пришлось бы рассчитывать на помощь Риверса, если бы в числе преступлений Хьюстона не значилась кража денег, предназначенных для уплаты рудокопам. Риверс, бывший рудокоп, еще питал уважение к давним законам приисков, где справедливость восстанавливали быстро и решительно, хотя и не всегда мудро. Остальные обвинения против Хьюстона не слишком возмутили его. Но кражу денег рудокопов и серебра, да еще из самого Стилуотера, Риверс счел вопиющим преступлением. Попытка убийства Этана и Мишель, убийство репортеров «Кроникл» почти не встревожили шерифа — никого из этих людей он не знал. Его пониманию была доступна только ценность золота и серебра и состояния человека, но не его жизни.
Отряд под командованием Этана включал сорок человек всех возрастов. Все они были официально предупреждены о том, что брать Хьюстона и остальных надо только живыми. Этан хотел выдвинуть обвинение против Купера, человека, который помогал Хьюстону в ограблениях, а для этого требовались показания самого Хьюстона.
Арест свершился удивительно легко, даже разочаровал мужчин, прибывших вместе с Этаном и ожидавших жаркой схватки. В сумерках Хэппи и Бена застали в их хибаре на окраине Мэдисона — братья чистили рыбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106