— Она была моей горничной?
— Больше. Если не считать Сэмюела, она была твоей самой большой защитницей.
— Если так, то она, наверное, помогла мне бежать с тобой?
— Нет, чего не было, того не было. Но она мне доверяла «По крайней мере раньше доверяла, — подумал он. —
Неизвестно, что она думает обо мне теперь».
Натан, конечно, написал Пе Лин письмо и постарался все объяснить в надежде, что она расскажет обо всем Сэмюелу. Однако он не знал, как она сама отнеслась к произошедшему. Ему хотелось это знать, потому что он был уверен, что реакция Лидии на правду, которая рано или поздно откроется, будет такой же.
— Расскажи что-нибудь о Пе Лин. Вдруг это поможет мне что-нибудь вспомнить.
Натан, снимавший с нее платье, опустил его на пол. Следом на пол упали панталончики.
— Я не так уж много о ней знаю. Только то, что однажды рассказал мне Сэмюел. У Пе Лин есть веские причины быть преданной тебе. Он говорил, что ты спасла ей жизнь.
— Должно быть, ты не так понял.
— Не думаю. Ты выкупила ее у одного моряка, который за деньги предлагал ее матросам. Тебе тогда было всего семнадцать лет, а Пе Лин была и того моложе. — Натан не сказал, что, когда жизнь Пе Лин была вне опасности, Сэмюел сразу же затащил китаянку к себе в постель. Он не имел намерения посвящать Лидию в семейные проблемы ее родителей. Со временем она все узнает сама. — Ты вела себя очень храбро.
Натан поцеловал супругу. Но не в губы, как она ожидала, а в плечо. Оттянув зубами широкую бретель ее сорочки, он открыл взгляду большой участок обнаженной кожи и немедленно устроил себе пиршество, покрыв всю эту часть нежными поцелуями. Лидия вздрогнула и беспокойно заерзала на постели.
Натан приподнял подол ее сорочки, обнажив ноги. Когда он поцеловал едва заметный шрам на ее колене, Лидия окончательно убедилась в том, что он ее обожает. Он разделся. Редко случалось, что Натан оставался голым, тогда как супруга была одета. Лидию это возбуждало. Она ждала, что теперь он снимет с нее сорочку. Но не тут-то было. Непредсказуемость его действий сводила ее с ума.
Он целовал ее груди сквозь тонкую хлопчатую ткань, неторопливо ласкал ее тело и остановился только тогда, когда услышал, как она начала постанывать.
Лидия запустила пальцы в его густую шевелюру и попыталась снова прижать его лицо к груди. Натан улыбнулся. На его щеках появились те самые ямочки, от вида которых у нее таяло сердце. Он покачал головой, отказываясь подчиняться.
— Скажи вслух, что я самая подходящая для тебя пара, — потребовал он.
Лидия еле слышно произнесла его имя.
— И это все? Только мое имя? Она быстро кивнула и зажмурилась.
Он повернул ее спиной к себе, и она почувствовала, как к ягодицам прикоснулась его возбужденная плоть. Натан, прервав долгий поцелуй, хрипло повторил:
— Скажи это.
— Ты самая подходящая для меня пара…
Натан рассмеялся, чувствуя себя победителем. У Лидии мурашки побежали по коже от удовольствия.
— Наклонись немного вперед, — глухо сказал он.
Она хотела возразить, но подчинилась, и Натан немедленно вошел в нее сзади. Лидия закрыла глаза, губы ее приоткрылись. Его руки нежно гладили ее тело от груди до бедер, не пропуская ни одного изгиба. Она испытывала новые захватывающие ощущения, и это было великолепно. Лидия млела от наслаждения. Его ритмичные движения участились, тело предельно напряглось, потом, содрогнувшись, расслабилось. Тяжело дыша, он опустился на бок и, положив руку на ее бедро, стал гладить бархатную кожу. От нежного прикосновения Лидия затрепетала. Натан хотел, чтобы она испытала такое же наслаждение, какое дала ему. Он понимал, что опередил ее. Лидия была близка к наивысшей точке, но не достигла ее. Его ласки стали настойчивее, интимнее. Прошептав ее имя, он проник в нее еще глубже и почувствовал, как содрогнулось ее тело. Он нежно прижал Лидию к себе, желая слиться с ней в единое целое.
Когда она повернула к нему лицо, он заметил на ее глазах слезы. Не успел он раскрыть рот и спросить, в чем дело, как Лидия сказала:
— Я так счастлива. — Уткнувшись щекой в его плечо, она вскоре заснула.
Когда Лидия проснулась, Натан сидел на мягкой банкетке возле бортового иллюминатора. Луч лунного света освещал его руки, оставляя в тени лицо. Уставившись в невидимую точку, он глубоко погрузился в свои мысли и даже не заметил, что Лидия наблюдает за ним.
Сначала она посмотрела на его руки. И, подумав о том, какую радость доставляют они, прикасаясь к ее телу, перевела взгляд на плечи. У него была гладкая кожа, плотно обтягивающая твердые, хорошо развитые мускулы. Лидия почти ощущала себя в объятиях этих рук, под их надежной защитой. Переместив взгляд чуть выше, она медленно обследовала его четкий профиль, римский нос, чистую линию скул.
Натан шевельнулся, и лунный свет на мгновение высветил его лицо. Блеснули серебристо-серые глаза хищника. Натан смотрел в ее сторону. Его взгляд был острый, чуть ли не сердитый, но потом на его лице появилась гримаса, словно от боли, и глаза снова оказались в тени.
Лидия села, закутавшись в простыню. Потом поднялась и, неслышно ступая босыми ногами, подошла к Натану. Он обхватил ее рукой и усадил рядом с собой.
— Извини, я заснула, — сказала Лидия. Он поцеловал ее с такой теплотой и нежностью, что у нее замерло сердце.
— Вот и хорошо. — Он не сказал, что давно наблюдает за ней и что эти мгновения были самыми тихими и спокойными за всю его жизнь. Нет, сожалеть о них он не намерен. — А ты давно проснулась?
— Недавно.
В каюте стояла тишина, а снаружи волна ритмично плескалась о борт «Эйвонлея», слышались шаги, кто-то танцевал, смеялся, раздавались аплодисменты. Лидия улыбнулась, Натан крепче сжал ее в объятиях.
— Там, кажется, веселятся вовсю, — сказала она. — Похоже, что им, как и нам, не хочется покидать этот остров.
— Возможно.
— Мне показалось, что Фаамузами сказала что-то такое, что тебя встревожило.
— Неужели? — переспросил он, притворившись, что не понимает, о чем речь.
— Да. Убийство на острове. А ты потом вернулся к ее отцу, чтобы расспросить об этом.
— Разве тебя это не встревожило?
— Конечно. Но я просто подумала… Нет, мне показалось, — тихо сказала она.
Натан обрадовался, что Лидия не заметила его облегчения. Он не хотел больше обсуждать убийство, не хотел думать о насильственной смерти той девушки. Не мог признаться, что не верит даже самому себе.
— Нам нужно устроить еще раз обряд венчания, — сказал Натан, перебирая пряди ее волос.
— Что ты сказал?
— Нужно повторить обряд венчания. В первую ночь на «Эйвонлее» ты сказала, что не помнишь, как нас венчали. Мы должны сделать это еще раз, прежде чем ехать в Баллабурн. В Сиднее есть церковь, которая, надеюсь, тебе понравится. И тамошнего священника я знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
— Больше. Если не считать Сэмюела, она была твоей самой большой защитницей.
— Если так, то она, наверное, помогла мне бежать с тобой?
— Нет, чего не было, того не было. Но она мне доверяла «По крайней мере раньше доверяла, — подумал он. —
Неизвестно, что она думает обо мне теперь».
Натан, конечно, написал Пе Лин письмо и постарался все объяснить в надежде, что она расскажет обо всем Сэмюелу. Однако он не знал, как она сама отнеслась к произошедшему. Ему хотелось это знать, потому что он был уверен, что реакция Лидии на правду, которая рано или поздно откроется, будет такой же.
— Расскажи что-нибудь о Пе Лин. Вдруг это поможет мне что-нибудь вспомнить.
Натан, снимавший с нее платье, опустил его на пол. Следом на пол упали панталончики.
— Я не так уж много о ней знаю. Только то, что однажды рассказал мне Сэмюел. У Пе Лин есть веские причины быть преданной тебе. Он говорил, что ты спасла ей жизнь.
— Должно быть, ты не так понял.
— Не думаю. Ты выкупила ее у одного моряка, который за деньги предлагал ее матросам. Тебе тогда было всего семнадцать лет, а Пе Лин была и того моложе. — Натан не сказал, что, когда жизнь Пе Лин была вне опасности, Сэмюел сразу же затащил китаянку к себе в постель. Он не имел намерения посвящать Лидию в семейные проблемы ее родителей. Со временем она все узнает сама. — Ты вела себя очень храбро.
Натан поцеловал супругу. Но не в губы, как она ожидала, а в плечо. Оттянув зубами широкую бретель ее сорочки, он открыл взгляду большой участок обнаженной кожи и немедленно устроил себе пиршество, покрыв всю эту часть нежными поцелуями. Лидия вздрогнула и беспокойно заерзала на постели.
Натан приподнял подол ее сорочки, обнажив ноги. Когда он поцеловал едва заметный шрам на ее колене, Лидия окончательно убедилась в том, что он ее обожает. Он разделся. Редко случалось, что Натан оставался голым, тогда как супруга была одета. Лидию это возбуждало. Она ждала, что теперь он снимет с нее сорочку. Но не тут-то было. Непредсказуемость его действий сводила ее с ума.
Он целовал ее груди сквозь тонкую хлопчатую ткань, неторопливо ласкал ее тело и остановился только тогда, когда услышал, как она начала постанывать.
Лидия запустила пальцы в его густую шевелюру и попыталась снова прижать его лицо к груди. Натан улыбнулся. На его щеках появились те самые ямочки, от вида которых у нее таяло сердце. Он покачал головой, отказываясь подчиняться.
— Скажи вслух, что я самая подходящая для тебя пара, — потребовал он.
Лидия еле слышно произнесла его имя.
— И это все? Только мое имя? Она быстро кивнула и зажмурилась.
Он повернул ее спиной к себе, и она почувствовала, как к ягодицам прикоснулась его возбужденная плоть. Натан, прервав долгий поцелуй, хрипло повторил:
— Скажи это.
— Ты самая подходящая для меня пара…
Натан рассмеялся, чувствуя себя победителем. У Лидии мурашки побежали по коже от удовольствия.
— Наклонись немного вперед, — глухо сказал он.
Она хотела возразить, но подчинилась, и Натан немедленно вошел в нее сзади. Лидия закрыла глаза, губы ее приоткрылись. Его руки нежно гладили ее тело от груди до бедер, не пропуская ни одного изгиба. Она испытывала новые захватывающие ощущения, и это было великолепно. Лидия млела от наслаждения. Его ритмичные движения участились, тело предельно напряглось, потом, содрогнувшись, расслабилось. Тяжело дыша, он опустился на бок и, положив руку на ее бедро, стал гладить бархатную кожу. От нежного прикосновения Лидия затрепетала. Натан хотел, чтобы она испытала такое же наслаждение, какое дала ему. Он понимал, что опередил ее. Лидия была близка к наивысшей точке, но не достигла ее. Его ласки стали настойчивее, интимнее. Прошептав ее имя, он проник в нее еще глубже и почувствовал, как содрогнулось ее тело. Он нежно прижал Лидию к себе, желая слиться с ней в единое целое.
Когда она повернула к нему лицо, он заметил на ее глазах слезы. Не успел он раскрыть рот и спросить, в чем дело, как Лидия сказала:
— Я так счастлива. — Уткнувшись щекой в его плечо, она вскоре заснула.
Когда Лидия проснулась, Натан сидел на мягкой банкетке возле бортового иллюминатора. Луч лунного света освещал его руки, оставляя в тени лицо. Уставившись в невидимую точку, он глубоко погрузился в свои мысли и даже не заметил, что Лидия наблюдает за ним.
Сначала она посмотрела на его руки. И, подумав о том, какую радость доставляют они, прикасаясь к ее телу, перевела взгляд на плечи. У него была гладкая кожа, плотно обтягивающая твердые, хорошо развитые мускулы. Лидия почти ощущала себя в объятиях этих рук, под их надежной защитой. Переместив взгляд чуть выше, она медленно обследовала его четкий профиль, римский нос, чистую линию скул.
Натан шевельнулся, и лунный свет на мгновение высветил его лицо. Блеснули серебристо-серые глаза хищника. Натан смотрел в ее сторону. Его взгляд был острый, чуть ли не сердитый, но потом на его лице появилась гримаса, словно от боли, и глаза снова оказались в тени.
Лидия села, закутавшись в простыню. Потом поднялась и, неслышно ступая босыми ногами, подошла к Натану. Он обхватил ее рукой и усадил рядом с собой.
— Извини, я заснула, — сказала Лидия. Он поцеловал ее с такой теплотой и нежностью, что у нее замерло сердце.
— Вот и хорошо. — Он не сказал, что давно наблюдает за ней и что эти мгновения были самыми тихими и спокойными за всю его жизнь. Нет, сожалеть о них он не намерен. — А ты давно проснулась?
— Недавно.
В каюте стояла тишина, а снаружи волна ритмично плескалась о борт «Эйвонлея», слышались шаги, кто-то танцевал, смеялся, раздавались аплодисменты. Лидия улыбнулась, Натан крепче сжал ее в объятиях.
— Там, кажется, веселятся вовсю, — сказала она. — Похоже, что им, как и нам, не хочется покидать этот остров.
— Возможно.
— Мне показалось, что Фаамузами сказала что-то такое, что тебя встревожило.
— Неужели? — переспросил он, притворившись, что не понимает, о чем речь.
— Да. Убийство на острове. А ты потом вернулся к ее отцу, чтобы расспросить об этом.
— Разве тебя это не встревожило?
— Конечно. Но я просто подумала… Нет, мне показалось, — тихо сказала она.
Натан обрадовался, что Лидия не заметила его облегчения. Он не хотел больше обсуждать убийство, не хотел думать о насильственной смерти той девушки. Не мог признаться, что не верит даже самому себе.
— Нам нужно устроить еще раз обряд венчания, — сказал Натан, перебирая пряди ее волос.
— Что ты сказал?
— Нужно повторить обряд венчания. В первую ночь на «Эйвонлее» ты сказала, что не помнишь, как нас венчали. Мы должны сделать это еще раз, прежде чем ехать в Баллабурн. В Сиднее есть церковь, которая, надеюсь, тебе понравится. И тамошнего священника я знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85