— То, как я скопировала бабушку Макнэб, их добило.
Дженни вытерла выступившие от хохота слезы.
— Боже, это чистая правда. И она это тоже знает. Сколько их у нее, Иэн? Восемь мальчишек?
Иэн кивнул.
— Ага, по меньшей мере. Я даже не вспомню всех имен. Кажется, рядом всегда была парочка Макнэбов, с которыми можно было подраться, или поплавать, или порыбачить, когда мы с Джейми были мальчишками.
— Так вы росли вместе? — заинтересовалась я. Джейми и Иэн обменялись широкими ухмылками сообщников.
— О, да, мы знакомы, — захохотал Джейми. — Отец Иэна был управляющим Лаллиброхом, точно как Иэн сейчас. Сколько раз во времена моей безрассудной юности мне приходилось стоять плечом к плечу с теперешним мистером Мюрреем и объяснять одному или второму из наших уважаемых отцов, как обманчива бывает внешность… или терпеть крах.
— А уж если приходилось терпеть крах, — подхватил Иэн, — то столько же раз случалось, что я висел на калитке рядом с теперешним мистером Фрэзером, дожидаясь своей очереди, и слушал, как он орет, как резаный.
— Неправда! — негодующе воскликнул Джейми. — Я никогда не орал.
— Можешь называть это, как тебе угодно, Джейми, — заметил его друг, — но это всегда было ужасно громко.
— Да вас обоих было слышно за мили, — вставила Дженни, — и не только ваши вопли. Джейми, например, постоянно спорил, аж до самой калитки.
— Ага, тебе стоило стать юристом, Джейми. Не понимаю, почему я всегда разрешал говорить тебе, — покачивая головой, сказал Иэн. — Ты всегда втягивал нас в большие неприятности, чем те, с которых все начиналось.
Джейми опять захохотал.
— Это ты о брохе?
— Да. — Иэн повернулся ко мне и махнул рукой на запад, где из холма за домом поднималась древняя каменная башня.
— Это был один из лучших споров Джейми, — сказал он, закатывая глаза к потолку. — Он заявил Брайану, что нецивилизованно использовать физическую силу, чтобы сделать свою точку зрения превалирующей. Физические наказания — это варварство, сказал он, и лупить детей — несовременно. Пороть кого-то только потому, что он совершил поступок, с под… — подоплекой, точно! — с подоплекой которого ты не согласен, вовсе не конструктивный способ наказания…
К этому времени мы все хохотали.
— И Брайан все это выслушал? — спросила я.
— О да, — кивнул Иэн. — А я стоял рядом и кивал всякий раз, как Джейми замолкал, чтобы вдохнуть. Когда у него, наконец, кончились все слова, его отец вроде как кашлянул и говорит: «Понятно». Потом отвернулся и стал смотреть в окно, размахивая ремнем и кивая, как будто обдумывает все это. А мы стояли рядом, как сказал Джейми — плечом к плечу, и потели. Потом Брайан повернулся к нам и велел идти за ним следом на конюшни.
— Он дал нам по метле, по щетке и по ведру и показал на брох, — подхватил рассказ Джейми. — Сказал, что я его убедил, и он решил применить к нам более «конструктивный» способ наказания.
Иэн снова закатил глаза к потолку, словно разглядывая грубые камни броха.
— Эта башня высотой в шестьдесят футов, — пояснил он мне, — диаметром тридцать футов, и в ней три этажа. — Он испустил тяжелый вздох. — Мы подмели ее сверху донизу, — добавил он, — а потом выскребли снизу доверху. Это заняло пять дней, и когда я кашляю, я до сих пор ощущаю во рту привкус гнилой овсяной соломы.
— А на третий день ты попытался меня убить, — вспомнил Джейми, — за то, что я втянул тебя в это. — Он потрогал голову. — У меня была здоровая рана над ухом, там, где ты врезал мне метлой.
— О, конечно, — с удовольствием протянул Иэн. — Это произошло как раз тогда, когда ты во второй раз сломал мне нос, так что мы квиты.
— Доверяй Мюррею вести счет, — покачал головой Джейми.
— Давайте посмотрим, — стала загибать я пальцы. — По твоим словам, Фрэзеры упрямы, Кэмпбеллы коварны, Маккензи очаровательны, но хитры, Грэхемы тупы. А Мюрреи?
— На них всегда можно рассчитывать в драке, — хором сказали Джейми и Иэн, и рассмеялись.
— Ты тоже можешь, — отсмеявшись, сказал Джейми. — Главное — надеяться, что они на твоей стороне. — И оба снова закатились смехом.
Дженни неодобрительно покачала головой.
— А ведь мы еще не сделали ни глотка вина, — заметила она, положила шитье и тяжело поднялась на ноги. — Пойдем со мной, Клэр, посмотрим, может, мистрисс Крук напекла печенья к портвейну.
Когда через четверть часа мы возвращались обратно с полным подносом, я услышала голос Иэна:
— Так ты не против, Джейми?
— Против чего?
— Что мы повенчались без твоего согласия — в смысле, Дженни и я.
Дженни, шедшая впереди меня, неожиданно остановилась перед дверью.
С диванчика, где, задрав ноги на пуфик, развалился Джейми, послышалось фырканье.
— Раз уж я не сообщил вам, где нахожусь, и не имел представления о том, когда вернусь — и вернусь ли вообще, вряд ли я могу обвинять вас в том, что вы не подождали.
Я видела профиль Иэна, склонившегося над корзиной с дровами. Его длинноватое, добродушное лицо слегка нахмурилось.
— Ну, я не думал, что это правильно, особенно потому что я калека…
Снова фырканье, погромче.
— Дженни не смогла бы найти себе мужа лучше, даже если б ты потерял обе ноги, да еще и обе руки в придачу, — хрипло сказал Джейми. Бледные щеки Иэна слегка покраснели от смущения. Джейми кашлянул, скинул ноги с пуфа и наклонился, чтобы поднять выпавшую из корзины лучину.
— Раз уж ты такой щепетильный, то как же вы поженились? — спросил он, усмехаясь уголком рта.
— Господи, парень, — воскликнул Иэн, — ты что думаешь, у меня был выбор? Один против Фрэзеров? — Он покачал головой и ухмыльнулся другу. — Она подошла ко мне в поле, когда я пытался починить тележку, с которой соскочило колесо. Я разогнулся, по уши в грязи, и увидел, что она стоит рядом и выглядит, как куст, усыпанный бабочками. Она осмотрела меня с ног до головы и говорит… — он замолчал и поскреб голову. — Ну, не помню уже точно, что именно она говорила, но кончилось это тем, что она меня целует, хоть я и весь перемазанный, и заявляет: «Ну и прекрасно, значит, поженимся на день святого Мартина». — Иэн смиренно развел руками. — Я все еще объяснял ей, почему мы не можем этого сделать, как вдруг смотрю — а я уже стою перед священником и говорю: «Я беру тебя, Дженни… « и даю всякие немыслимые обеты.
Джейми, смеясь, откинулся на спинку диванчика.
— Ага, я знаю это чувство, — подтвердил он. — Чувствуешь себя немного обманщиком, верно?
Иэн улыбнулся, забыв про смущение.
— Верно. Я до сих пор это чувствую, понимаешь? Вдруг увижу Дженни, как она стоит на холме против солнца, или держит малыша Джейми и не видит меня. А я ее вижу и думаю: «Боже, парень, она не может быть твоей, ни в коем случае». — Он покачал головой, каштановые волосы упали на лоб. — А потом она поворачивается ко мне и так улыбается… — Он посмотрел на шурина и ухмыльнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Дженни вытерла выступившие от хохота слезы.
— Боже, это чистая правда. И она это тоже знает. Сколько их у нее, Иэн? Восемь мальчишек?
Иэн кивнул.
— Ага, по меньшей мере. Я даже не вспомню всех имен. Кажется, рядом всегда была парочка Макнэбов, с которыми можно было подраться, или поплавать, или порыбачить, когда мы с Джейми были мальчишками.
— Так вы росли вместе? — заинтересовалась я. Джейми и Иэн обменялись широкими ухмылками сообщников.
— О, да, мы знакомы, — захохотал Джейми. — Отец Иэна был управляющим Лаллиброхом, точно как Иэн сейчас. Сколько раз во времена моей безрассудной юности мне приходилось стоять плечом к плечу с теперешним мистером Мюрреем и объяснять одному или второму из наших уважаемых отцов, как обманчива бывает внешность… или терпеть крах.
— А уж если приходилось терпеть крах, — подхватил Иэн, — то столько же раз случалось, что я висел на калитке рядом с теперешним мистером Фрэзером, дожидаясь своей очереди, и слушал, как он орет, как резаный.
— Неправда! — негодующе воскликнул Джейми. — Я никогда не орал.
— Можешь называть это, как тебе угодно, Джейми, — заметил его друг, — но это всегда было ужасно громко.
— Да вас обоих было слышно за мили, — вставила Дженни, — и не только ваши вопли. Джейми, например, постоянно спорил, аж до самой калитки.
— Ага, тебе стоило стать юристом, Джейми. Не понимаю, почему я всегда разрешал говорить тебе, — покачивая головой, сказал Иэн. — Ты всегда втягивал нас в большие неприятности, чем те, с которых все начиналось.
Джейми опять захохотал.
— Это ты о брохе?
— Да. — Иэн повернулся ко мне и махнул рукой на запад, где из холма за домом поднималась древняя каменная башня.
— Это был один из лучших споров Джейми, — сказал он, закатывая глаза к потолку. — Он заявил Брайану, что нецивилизованно использовать физическую силу, чтобы сделать свою точку зрения превалирующей. Физические наказания — это варварство, сказал он, и лупить детей — несовременно. Пороть кого-то только потому, что он совершил поступок, с под… — подоплекой, точно! — с подоплекой которого ты не согласен, вовсе не конструктивный способ наказания…
К этому времени мы все хохотали.
— И Брайан все это выслушал? — спросила я.
— О да, — кивнул Иэн. — А я стоял рядом и кивал всякий раз, как Джейми замолкал, чтобы вдохнуть. Когда у него, наконец, кончились все слова, его отец вроде как кашлянул и говорит: «Понятно». Потом отвернулся и стал смотреть в окно, размахивая ремнем и кивая, как будто обдумывает все это. А мы стояли рядом, как сказал Джейми — плечом к плечу, и потели. Потом Брайан повернулся к нам и велел идти за ним следом на конюшни.
— Он дал нам по метле, по щетке и по ведру и показал на брох, — подхватил рассказ Джейми. — Сказал, что я его убедил, и он решил применить к нам более «конструктивный» способ наказания.
Иэн снова закатил глаза к потолку, словно разглядывая грубые камни броха.
— Эта башня высотой в шестьдесят футов, — пояснил он мне, — диаметром тридцать футов, и в ней три этажа. — Он испустил тяжелый вздох. — Мы подмели ее сверху донизу, — добавил он, — а потом выскребли снизу доверху. Это заняло пять дней, и когда я кашляю, я до сих пор ощущаю во рту привкус гнилой овсяной соломы.
— А на третий день ты попытался меня убить, — вспомнил Джейми, — за то, что я втянул тебя в это. — Он потрогал голову. — У меня была здоровая рана над ухом, там, где ты врезал мне метлой.
— О, конечно, — с удовольствием протянул Иэн. — Это произошло как раз тогда, когда ты во второй раз сломал мне нос, так что мы квиты.
— Доверяй Мюррею вести счет, — покачал головой Джейми.
— Давайте посмотрим, — стала загибать я пальцы. — По твоим словам, Фрэзеры упрямы, Кэмпбеллы коварны, Маккензи очаровательны, но хитры, Грэхемы тупы. А Мюрреи?
— На них всегда можно рассчитывать в драке, — хором сказали Джейми и Иэн, и рассмеялись.
— Ты тоже можешь, — отсмеявшись, сказал Джейми. — Главное — надеяться, что они на твоей стороне. — И оба снова закатились смехом.
Дженни неодобрительно покачала головой.
— А ведь мы еще не сделали ни глотка вина, — заметила она, положила шитье и тяжело поднялась на ноги. — Пойдем со мной, Клэр, посмотрим, может, мистрисс Крук напекла печенья к портвейну.
Когда через четверть часа мы возвращались обратно с полным подносом, я услышала голос Иэна:
— Так ты не против, Джейми?
— Против чего?
— Что мы повенчались без твоего согласия — в смысле, Дженни и я.
Дженни, шедшая впереди меня, неожиданно остановилась перед дверью.
С диванчика, где, задрав ноги на пуфик, развалился Джейми, послышалось фырканье.
— Раз уж я не сообщил вам, где нахожусь, и не имел представления о том, когда вернусь — и вернусь ли вообще, вряд ли я могу обвинять вас в том, что вы не подождали.
Я видела профиль Иэна, склонившегося над корзиной с дровами. Его длинноватое, добродушное лицо слегка нахмурилось.
— Ну, я не думал, что это правильно, особенно потому что я калека…
Снова фырканье, погромче.
— Дженни не смогла бы найти себе мужа лучше, даже если б ты потерял обе ноги, да еще и обе руки в придачу, — хрипло сказал Джейми. Бледные щеки Иэна слегка покраснели от смущения. Джейми кашлянул, скинул ноги с пуфа и наклонился, чтобы поднять выпавшую из корзины лучину.
— Раз уж ты такой щепетильный, то как же вы поженились? — спросил он, усмехаясь уголком рта.
— Господи, парень, — воскликнул Иэн, — ты что думаешь, у меня был выбор? Один против Фрэзеров? — Он покачал головой и ухмыльнулся другу. — Она подошла ко мне в поле, когда я пытался починить тележку, с которой соскочило колесо. Я разогнулся, по уши в грязи, и увидел, что она стоит рядом и выглядит, как куст, усыпанный бабочками. Она осмотрела меня с ног до головы и говорит… — он замолчал и поскреб голову. — Ну, не помню уже точно, что именно она говорила, но кончилось это тем, что она меня целует, хоть я и весь перемазанный, и заявляет: «Ну и прекрасно, значит, поженимся на день святого Мартина». — Иэн смиренно развел руками. — Я все еще объяснял ей, почему мы не можем этого сделать, как вдруг смотрю — а я уже стою перед священником и говорю: «Я беру тебя, Дженни… « и даю всякие немыслимые обеты.
Джейми, смеясь, откинулся на спинку диванчика.
— Ага, я знаю это чувство, — подтвердил он. — Чувствуешь себя немного обманщиком, верно?
Иэн улыбнулся, забыв про смущение.
— Верно. Я до сих пор это чувствую, понимаешь? Вдруг увижу Дженни, как она стоит на холме против солнца, или держит малыша Джейми и не видит меня. А я ее вижу и думаю: «Боже, парень, она не может быть твоей, ни в коем случае». — Он покачал головой, каштановые волосы упали на лоб. — А потом она поворачивается ко мне и так улыбается… — Он посмотрел на шурина и ухмыльнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113