Хэдриан замер.
— Но ты не умрешь, — сказал он голосом, полным ужаса. Она говорила о том, о чем он даже боялся думать.
— Боюсь, что ты ошибаешься.
Он проглотил подкативший к горлу комок, сжал ее руку и твердым голосом сказал:
— Ты не должна даже думать так.
— Я не хочу, чтобы ты горевал по мне, — сказала она неуверенно. — Я хочу, чтобы ты был счастлив, я всегда желала тебе только счастья. Ты — молодой и сильный, ты и так слишком долго ждешь, чтобы устроить свою жизнь.
— Элизабет, — возразил он, потрясенный. Слеза текла у него по щеке.
— Ты думаешь, я не знаю? Я знаю, что ты глубоко несчастлив, Хэдриан. Я всегда это знала, с самого детства.
Он ничего не мог ей ответить. Слезы катились у нее по щекам.
— Я так хотела быть той, кто сможет тебя осчастливить, но этому не суждено сбыться.
Он взял ее маленькие ручки.
— Тебе нужен сын. Тебе нужно скорее выйти замуж и родить сына.
Теперь она плакала не сдерживаясь.
— Я хотела быть твоей женой, я хотела родить тебе сына, я хотела сделать тебя счастливым, но по какой-то причине Господь воспротивился этому.
Ему стало так ее жаль, что он взял ее на руки впервые с тех пор, как она перестала носить детские фартучки. Элизабет была легка, как десятилетний ребенок.
— Мне не нравится то, что ты говоришь, Элизабет. Ты молода и, конечно, не умрешь. В июне мы поженимся, и ты подаришь мне сына. — Он гладил ее волосы. — И ты ошибаешься, я счастлив с тобой.
Она отклонилась назад, чтобы заглянуть ему в лицо, Хэдриан увидел, что она немного успокоилась и плачет уже не так горько.
— Я не хочу умирать. Я так люблю тебя! Ничего на свете я не хочу больше, чем стать твоей женой. О, Хэдриан! Это так несправедливо!
Он был ошеломлен и поражен. Все, что он мог сделать, это держать ее на руках и успокаивать, как ребенка. Теперь ему стало понятно, что глаза маркиза красны не от бессонницы, а от слез.
— Тебе необходимо заснуть, — сказал он заботливо. — Я еще приду к тебе сегодня. Но если ты будешь спать, то будить не стану, а просто молча посмотрю на тебя.
Ее глаза закрылись, но она держала его за руку с поразительной силой. Он осторожно высвободил руку и поднялся, с трудом унимая дрожь. Ему было ясно одно: срочно нужен врач. Замешкавшись в дверях, он вернулся, наклонился над ней и дотронулся до ее лба — он был холодный и сухой.
— Элизабет, — еле слышно прошептал герцог, — ты очень много для меня значишь. — Он медленно и нежно поцеловал ее.
Когда он оглянулся у двери, то увидел, что она улыбалась.
ГЛАВА 17
В воскресенье вечером семейство Драгмор вернулось в Тэвисток-сквер. Они покинули Мэддингтон. Николь не встречала Хэдриана после окончания охоты. Ей и в голову не приходило, что Хэдриан захочет сразу же уехать из Мэддингтона. Но он уехал. Переодеваясь в своей комнате, Николь услышала какой-то шум во дворе. Подбежав к окну, она увидела, как герцог подходит к своей черной лакированной карете с гербами Клейборо. Двенадцать всадников, по шестеро с каждой стороны кареты, ждали, когда она тронется. Перед тем как закрыть дверцу, герцог оглянулся и внимательно посмотрел на окна, будто знал, что Николь наблюдает за ним. Через минуту он и его величественный эскорт умчались.
Приехав в Лондон, Николь решила не думать об их последней встрече, но вскоре убедилась, что это невозможно. Своим поступком он не только рассердил ее, но и унизил. Он вел себя так, словно не считал ее леди. А как еще он мог себя вести, если при каждой встрече она сама бросается в его объятия. Если уж быть до конца честной перед собой, то следует признать, что он был прав в той оценке, которую ей дал. Леди не ходят без сопровождения по маскарадам в вызывающей цыганской одежде, леди не носятся на коне по полям в бриджах в мужском седле. Леди не бросают своего жениха в последний момент. И уж конечно, леди не позволяют никому, даже мужу, ласкать себя так, как делал это Хэдриан.
Николь стало стыдно, что во время охоты она совсем забыла о существовании Элизабет. Когда она с Хэдрианом, — нет, ей непременно надо отучаться называть его так фамильярно, — когда она с герцогом, то забывает все на свете. Ей хотелось бы, чтобы Элизабет была противной и злой, как Стаси Вортингтон. Тогда бы Николь не чувствовала вины за то, что у нее было с Хэдрианом. Но Элизабет не похожа на Стаси, она милый, добрый человек, каких в Лондоне очень мало. Она делала все, чтобы общество приняло Николь.
— Что случилось? — спросила Николь, когда Регина вбежала в ее комнату.
— Элизабет Мартиндейл, ей стало хуже. Ей так плохо, что она не встает. Врачи говорят, что организм не справляется.
Николь не могла ничего понять.
— Не справляется?
Регина кивнула. Глаза у нее округлились от ужаса, лицо побелело.
— Что ты имеешь в виду, говоря «не справляется»?
— Я не знаю! — заплакала Регина. — Доктора говорят, что организм не справляется. Я думаю, что это значит: «она умирает»!
Пораженная сообщением, Николь рухнула на стул.
— Умирает?
Регина села напротив Николь, и сестры в ужасе смотрели друг на друга.
— Не верю, — сказала наконец Николь. — Элизабет молодая, моложе нас с тобой, молодые девушки так вдруг не умирают.
Губы Регины задрожали, глаза наполнились слезами.
— Я тоже не могу в это поверить. Может быть, это неправда?
— Конечно, неправда! — воскликнула Николь, и ей стало немного легче. — Это ужасная сплетня, а уж я на себе испытала, на что способны сплетницы!
— Может быть, ты и права, — сказала Регина, несколько повеселев. — У нее, наверное, грипп в тяжелой форме, вот и все.
Николь решила нанести Элизабет визит и пожелать ей скорейшего выздоровления. Она все еще была в удрученном состоянии, когда в семейной карете Драгморов подъехала к дому Стаффордов. Сплетни — ужасная вещь, но ведь известно, что дыма не бывает без огня. Николь молила Бога, чтобы все оказалось не так страшно, как утверждает сестра, она отказывалась верить в худшее. Кучер помог ей выйти из кареты, а дворецкий проводил в приемный зал.
Николь протянула дворецкому свою визитную карточку и назвала цель своего визита. В руках у нее была коробка шоколадных конфет, купленная ею на Оксфорд-стрит. Не успел дворецкий прочитать карточку, как прозвучал полный негодования мужской голос:
— Элизабет не принимает посетителей!
Николь повернулась на голос и увидела герцога Клейборо. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Он был в одной рубашке с засученными рукавами и без жилета. Обычно хорошо отглаженные брюки были помяты. Глаза, в черных кругах от бессонницы, метали молнии. Его длинные волосы казались неухоженными. Не переставая разгневанно смотреть на Николь, он сказал дворецкому:
— Вильям, вы можете идти.
Вильям исчез.
Николь не ожидала увидеть его здесь. Она невольно попятилась, но он схватил ее за руку и прогремел:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90