Верни права. Николь Ледо из Блэк-Дака, Миннесота, – нормальная типичная американская девушка. И совсем не его тип – вообще. Так почему же он на нее смотрит?
Ответа у Джонни не было. И прежде чем он смог придумать что-нибудь подходящее, Ники внезапно вытянулась, плавно выгнув спину, – как кошка на солнце. И как будто этого не хватало для завершенности образа «созрела-для-секса», она крайне возбуждающе задвигала бедрами с полуулыбкой на лице, словно наслаждаясь приятным сном.
Ну нет, этот «яблочный пирог» ни под каким видом не фригиден – движения бедер дьявольски эротичны, как и грудь, роскошная полнота которой едва прикрыта натянувшейся легкой футболкой. Не говоря уже о сосках, притягивающих взгляд. Должно быть, Ники снится сладкий сон – с такими затвердевшими сосками.
Поерзав в кресле – все усиливающаяся эрекция уже мешала сидеть, – Джонни бессознательно снова обернулся к дивану, оглядел Ники с ног до головы и уже не смог оторвать взгляд от совершенно определенного места. В этой горизонтальной позе дразнящее слияние бедер открывало захватывающий вид на ее холмик. Хлопчатобумажные брюки еще никогда не выглядели настолько привлекательно.
Через некоторое время Джонни с усилием отвел глаза в сторону, напомнив себе, что не следует сознательно нарываться на неприятности. Секс с Ники Ледо – это риск для домика Джорди, тут сомневаться, черт побери, не приходится.
Особенно мимолетный секс.
А если серьезно, она вообще под запретом – то есть ни под каким видом и никогда.
Столкнувшийся с такой редкой необходимостью сдерживаться – в его мире слова «умеренность в сексе» просто не сочетались между собой, – Джонни с силой выдохнул. Страстно и разочарованно.
При этом звуке ресницы Ники приподнялись, а глаза широко распахнулись – она увидела, что Джонни пристально смотрит на нее. Еще не проснувшись, она быстро осмотрела комнату, пытаясь разобраться в незнакомой обстановке и понять, где находится. Париж – да, точно. Люкс Джонни Патрика в отеле. Верни и Джорди. Должно быть, она заснула. О Господи, какой позор! Ники открыла рот, чтобы извиниться.
Джонни, подняв руку, заставил ее замолчать и показал на спящую дочь.
Неразбериха в голове улеглась, и теперь Ники хотела только одного – как можно быстрее сбежать отсюда. Заснуть в люксе Джонни – это так по-детски! Или даже хуже. Быстро поднявшись с дивана, она помахала рукой и пошла к двери, надеясь, что он не сочтет такое вторжение в его жизнь намеренным. Ники подозревала, что женщины то и дело стремятся обманом влезть в жизнь Джонни, и уж последнее дело, если он решит, будто она хочет заполучить его.
Совсем наоборот.
В это время Джонни изо всех сил боролся с собственной нерешительностью. Остановить ее или нет? Какую роль играет благоразумие в общем положении дел?
Или точнее – в строительстве домика на дереве? Или – если уж совсем честно – в его жизни? Она уже почти у двери. Это решающий момент. Да какого черта!
Он встал с кресла.
И, сняв наушники, быстро бросил их на столик и поспешил за Ники. Он нагнал ее в коридоре.
– Подождите, – сказал Джонни, схватив ее за руку, чтобы остановить. Закрыв дверь номера, он повернул Ники к себе лицом. – Я бы хотел, чтобы вы сегодня вечером пошли с нами пообедать.
Сойдет за доброе дело? Это же просто обед. Никаких скрытых мотивов, убеждал себя Джонни – и даже наполовину верил в это.
Они стояли в пустом коридоре очень близко друг к другу. Слишком близко, думала Ники.
Недостаточно близко, думал Джонни, хотя вообще не должен был думать ни о чем подобном.
Он опустил руку.
– Так как насчет этого?
– Конечно, – прошептала Ники, пытаясь дышать нормально, несмотря на его такой странный взгляд, несмотря на двусмысленность последнего вопроса.
– Обед – хорошо?
Ну вот, теперь никаких двусмысленностей. И все-таки Ники кивнула, не в силах произнести ни слова, – страстный взгляд Джонни разбудил в ней желание, которое она так старалась подавить.
– Отлично.
Он улыбнулся мальчишеской улыбкой. Такой обворожительной, что Ники не выдержала, приподнялась на цыпочки и поцеловала его.
Джонни напрягся.
Черт, черт, черт! Что?
– Извините, – пробормотала Ники, вспыхнув от смущения. Можно подумать, для него в новинку женщины, бросающиеся ему на шею.
Через мгновение он снова улыбнулся:
– Все в порядке. Я сам хотел это сделать.
– Правда? – не поверила Ники.
Джонни усмехнулся. Ее недоверчивость очаровательна.
– Да.
Он наклонился к ней так, что губы коснулись ее губ, и шепнул:
– Правда.
А затем его губы прижались к губам Ники, лишив ее возможности и дальше размышлять о том, как бесконечно различны их жизни. Тепло его губ казалось невесомым.
«Нельзя с такой готовностью таять перед ним, – велела себе Ники. – Следует проявить больше самообладания».
Да уж, конечно. Может, это ее единственный шанс поцеловать самого сексуального мужчину в мире, и она не собирается прикидываться скромницей.
Сказать по чести, она и не умела прикидываться скромницей, а всегда действовала импульсивно. Это чистая правда.
Кажется, Джонни ничего не имел против. Ники обрадовалась. Больше того, он прижал ее к себе сильнее, и даже если бы Ники умела изображать из себя недотрогу, после этого она вряд ли сумела бы это сделать. Джонни был возбужден. Ники чувствовала это.
Нажим его губ усилился, в ход пошел язык, и это заставило Ники думать о мягких постелях и жарких телах. Джонни неторопливо смаковал ее, словно ее рот вкусом напоминал мороженое «Баскин Роббинс».
Он знает, что делает, подумала Ники в тот момент, когда он прижал ее к стене и склонился ниже. Он умеет распалить женщину за считанные секунды.
Несомненно, чувство это было обоюдным, но Джонни, не желая расстраивать Верни, подавил свои плотские инстинкты и оборвал поцелуй, пока не стало слишком поздно. Он поднял голову и убрал руки с бедер Ники.
– Так как насчет обеда? – спросил он, начислив себе сразу десяток очков бойскаута за похвальное поведение.
«Можно подумать, я в силах отказаться», – думала Ники.
– Я должен вернуться в номер – я же пока за няньку, – объяснил Джонни, решив, что это такой же подходящий предлог, как и любой другой, и взялся за ручку двери, словно никогда и не целовал ее, а она его; словно у него не возникло эрекции, а Ники не потеряла мгновенно голову.
Вероятно, он не знает ни одной женщины в здравом уме, которая могла бы сказать ему «нет». Хотя будь Ники чуть разумнее, она бы отказалась, потому что, учитывая все обстоятельства, понятно, что дело обедом не ограничится. Вероятно, все кончится интрижкой на одну ночь.
Вопрос звучит так: волнует ли ее это или нет. Хочет ли она, чтобы ее имя прибавилось к весьма длинному списку интрижек на одну ночь Джонни Патрика?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Ответа у Джонни не было. И прежде чем он смог придумать что-нибудь подходящее, Ники внезапно вытянулась, плавно выгнув спину, – как кошка на солнце. И как будто этого не хватало для завершенности образа «созрела-для-секса», она крайне возбуждающе задвигала бедрами с полуулыбкой на лице, словно наслаждаясь приятным сном.
Ну нет, этот «яблочный пирог» ни под каким видом не фригиден – движения бедер дьявольски эротичны, как и грудь, роскошная полнота которой едва прикрыта натянувшейся легкой футболкой. Не говоря уже о сосках, притягивающих взгляд. Должно быть, Ники снится сладкий сон – с такими затвердевшими сосками.
Поерзав в кресле – все усиливающаяся эрекция уже мешала сидеть, – Джонни бессознательно снова обернулся к дивану, оглядел Ники с ног до головы и уже не смог оторвать взгляд от совершенно определенного места. В этой горизонтальной позе дразнящее слияние бедер открывало захватывающий вид на ее холмик. Хлопчатобумажные брюки еще никогда не выглядели настолько привлекательно.
Через некоторое время Джонни с усилием отвел глаза в сторону, напомнив себе, что не следует сознательно нарываться на неприятности. Секс с Ники Ледо – это риск для домика Джорди, тут сомневаться, черт побери, не приходится.
Особенно мимолетный секс.
А если серьезно, она вообще под запретом – то есть ни под каким видом и никогда.
Столкнувшийся с такой редкой необходимостью сдерживаться – в его мире слова «умеренность в сексе» просто не сочетались между собой, – Джонни с силой выдохнул. Страстно и разочарованно.
При этом звуке ресницы Ники приподнялись, а глаза широко распахнулись – она увидела, что Джонни пристально смотрит на нее. Еще не проснувшись, она быстро осмотрела комнату, пытаясь разобраться в незнакомой обстановке и понять, где находится. Париж – да, точно. Люкс Джонни Патрика в отеле. Верни и Джорди. Должно быть, она заснула. О Господи, какой позор! Ники открыла рот, чтобы извиниться.
Джонни, подняв руку, заставил ее замолчать и показал на спящую дочь.
Неразбериха в голове улеглась, и теперь Ники хотела только одного – как можно быстрее сбежать отсюда. Заснуть в люксе Джонни – это так по-детски! Или даже хуже. Быстро поднявшись с дивана, она помахала рукой и пошла к двери, надеясь, что он не сочтет такое вторжение в его жизнь намеренным. Ники подозревала, что женщины то и дело стремятся обманом влезть в жизнь Джонни, и уж последнее дело, если он решит, будто она хочет заполучить его.
Совсем наоборот.
В это время Джонни изо всех сил боролся с собственной нерешительностью. Остановить ее или нет? Какую роль играет благоразумие в общем положении дел?
Или точнее – в строительстве домика на дереве? Или – если уж совсем честно – в его жизни? Она уже почти у двери. Это решающий момент. Да какого черта!
Он встал с кресла.
И, сняв наушники, быстро бросил их на столик и поспешил за Ники. Он нагнал ее в коридоре.
– Подождите, – сказал Джонни, схватив ее за руку, чтобы остановить. Закрыв дверь номера, он повернул Ники к себе лицом. – Я бы хотел, чтобы вы сегодня вечером пошли с нами пообедать.
Сойдет за доброе дело? Это же просто обед. Никаких скрытых мотивов, убеждал себя Джонни – и даже наполовину верил в это.
Они стояли в пустом коридоре очень близко друг к другу. Слишком близко, думала Ники.
Недостаточно близко, думал Джонни, хотя вообще не должен был думать ни о чем подобном.
Он опустил руку.
– Так как насчет этого?
– Конечно, – прошептала Ники, пытаясь дышать нормально, несмотря на его такой странный взгляд, несмотря на двусмысленность последнего вопроса.
– Обед – хорошо?
Ну вот, теперь никаких двусмысленностей. И все-таки Ники кивнула, не в силах произнести ни слова, – страстный взгляд Джонни разбудил в ней желание, которое она так старалась подавить.
– Отлично.
Он улыбнулся мальчишеской улыбкой. Такой обворожительной, что Ники не выдержала, приподнялась на цыпочки и поцеловала его.
Джонни напрягся.
Черт, черт, черт! Что?
– Извините, – пробормотала Ники, вспыхнув от смущения. Можно подумать, для него в новинку женщины, бросающиеся ему на шею.
Через мгновение он снова улыбнулся:
– Все в порядке. Я сам хотел это сделать.
– Правда? – не поверила Ники.
Джонни усмехнулся. Ее недоверчивость очаровательна.
– Да.
Он наклонился к ней так, что губы коснулись ее губ, и шепнул:
– Правда.
А затем его губы прижались к губам Ники, лишив ее возможности и дальше размышлять о том, как бесконечно различны их жизни. Тепло его губ казалось невесомым.
«Нельзя с такой готовностью таять перед ним, – велела себе Ники. – Следует проявить больше самообладания».
Да уж, конечно. Может, это ее единственный шанс поцеловать самого сексуального мужчину в мире, и она не собирается прикидываться скромницей.
Сказать по чести, она и не умела прикидываться скромницей, а всегда действовала импульсивно. Это чистая правда.
Кажется, Джонни ничего не имел против. Ники обрадовалась. Больше того, он прижал ее к себе сильнее, и даже если бы Ники умела изображать из себя недотрогу, после этого она вряд ли сумела бы это сделать. Джонни был возбужден. Ники чувствовала это.
Нажим его губ усилился, в ход пошел язык, и это заставило Ники думать о мягких постелях и жарких телах. Джонни неторопливо смаковал ее, словно ее рот вкусом напоминал мороженое «Баскин Роббинс».
Он знает, что делает, подумала Ники в тот момент, когда он прижал ее к стене и склонился ниже. Он умеет распалить женщину за считанные секунды.
Несомненно, чувство это было обоюдным, но Джонни, не желая расстраивать Верни, подавил свои плотские инстинкты и оборвал поцелуй, пока не стало слишком поздно. Он поднял голову и убрал руки с бедер Ники.
– Так как насчет обеда? – спросил он, начислив себе сразу десяток очков бойскаута за похвальное поведение.
«Можно подумать, я в силах отказаться», – думала Ники.
– Я должен вернуться в номер – я же пока за няньку, – объяснил Джонни, решив, что это такой же подходящий предлог, как и любой другой, и взялся за ручку двери, словно никогда и не целовал ее, а она его; словно у него не возникло эрекции, а Ники не потеряла мгновенно голову.
Вероятно, он не знает ни одной женщины в здравом уме, которая могла бы сказать ему «нет». Хотя будь Ники чуть разумнее, она бы отказалась, потому что, учитывая все обстоятельства, понятно, что дело обедом не ограничится. Вероятно, все кончится интрижкой на одну ночь.
Вопрос звучит так: волнует ли ее это или нет. Хочет ли она, чтобы ее имя прибавилось к весьма длинному списку интрижек на одну ночь Джонни Патрика?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62