Любой глупец может подсказать его будущее: сначала – долгая жизнь без перемен, а затем – смерть. А у матроса или охотника-джотунна столько шансов, что проследить их все почти невозможно. Но у остальных… – Она замолчала.
Волшебное окно Иниссо предсказало несколько участей для Рэпа – ему предстояло быть растерзанным драконами, разрубленным на куски Калкором или погибнуть от рук Маленького Цыпленка. Вероятно, все зависело от того, кто из них успеет первым. Должно быть, вот почему он был обречен на смерть трижды. Но сам Рэп никогда не выбрал бы третью смерть.
– Значит, вы можете предвидеть свою собственную судьбу? – прошептал он.
Оотиана покачала головой, наблюдая за остальными, и спустя некоторое время добавила:
– Это очень трудно. Собственные чувства меняют видения – вот одна из причин, по которой колдуны создали магические окна или пруды.
– Я могу убить его, – пробормотал Зиниксо. В тусклом золотистом свете качающихся фонарей его грубое лицо вновь заблестело от пота. Распнексу приходилось еще хуже. Маленькая гоблинка почесала голову обеими пятернями, окончательно испортив прическу. Дракон превратился в тонкий желтый язычок и сверкал на ее плече.
– Выбор есть всегда, – проскрежетала она, – только не всегда он бывает мудрым. Под развернутыми знаменами… Видишь фавна?
– Нет.
– Иди дальше, на север. Снег! Теперь видишь? Все дороги ведут к фавну.
– Почти все.
– Ха! – Волшебница каркнула, словно прочищая горло. – Ну ладно, почти все. Никогда еще не видела более ясной судьбы.
Вся эта болтовня казалась Рэпу бессмысленной, но он думал о болоте, о котором упомянула Оотиана, и о множестве рек, впадающих в него. Этот образ был гораздо понятнее. А слова о нем звучали, как третье пророчество окна. По крайней мере, во всей этой неразберихе не послышалось ни слова про Инос.
– Так что же? – Это шипение мог издать любой из гномов.
– Что же дальше? – прошептала старуха.
Без предупреждения группа распалась. Распнекс неуклюже попятился назад, вращая глазами и задыхаясь, словно только что бежал. Зиниксо запрокинул голову и разразился гулким смехом, подобным грохоту падающих камней. Волшебница наклонилась, обхватила лицо Маленького Цыпленка обеими ладонями и поцеловала его. Гоблин сразу открыл глаза.
– Понял! – воскликнул волшебник.
– Теперь видишь? – Блестящая Вода взобралась на колени Маленькому Цыпленку, поглаживая его кожу ладонью, напоминающей сухой корень. Дракон раздулся, излучая бледно-розовое сияние. По-видимому, недовольный близостью гоблина, он переполз на затылок старухи, некоторое время балансировал на ее спине, а затем устроился на другом плече.
– О да! – Зиниксо одарил Оотиану широкой детской улыбкой. Смена его настроений вызывала изумление. – Гоблин разделается с фавном – в этом нет сомнений. А потом… – Он снова расхохотался, повернувшись к своему дяде, который ухмылялся, показывая крупные зубы.
– Значит, – произнес старший из гномов, – мы увидели нечто новое, ваше величество! – Он поклонился, и оба волшебника разразились злорадным хохотом.
Глаза Маленького Цыпленка теперь выглядели как очень крупные треугольники. Старуха, устроившаяся у него на коленях, снова нежно поцеловала его.
– Это правда, дорогой. Король-гоблин!
– Я убью Плоского Носа?
Она усердно закивала, сияя от счастья:
– О да! Дома, в племени Ворона.
– А боль будет долгой?
– Очень долгой, судя по виду. Отличное зрелище. Маленький Цыпленок удовлетворенно вздохнул и улыбнулся Рэпу.
– Это хорошо, Плоский Нос. – Он вновь перешел на язык гоблинов.
– Король-гоблин! – Волшебница у него на коленях вздохнула.
Так вот в чем дело! Рэп ощутил, как ужас закипает в нем, подступая к горлу, словно рвота. Император не желает, чтобы Калкор стал королем Краснегара, таны не позволят присоединить королевство к Империи, но обе стороны могут пойти на компромисс. Если не имп и не джотунн, значит, гоблин! Надо выдать Инос за Маленького Цыпленка, и все будут счастливы.
Зиниксо нахмурился.
– Давай поговорим о деле. Ты хочешь получить обратно этого гоблина?
Волшебница потрепала Маленького Цыпленка по щеке.
– Птица Смерти – мой любимчик, мой дорогой.
– Но ты отдала его мне. Ты отправила его сюда, на мою землю. Я еще могу его убить – мы это видели.
Старуха надулась и обхватила морщинистой рукой голову гоблина, заботливо прижимая ее к тому месту, где у нее некогда была грудь.
– Нет, милый! Нет, мы спасем тебя и ты станешь королем!
Выражение на лице Маленького Цыпленка позволяло предположить, что такая перспектива его не радует.
Зиниксо мрачно улыбнулся.
– И конечно, ты хочешь снабдить его другими словами?
– Другими? Зачем? Нет, никаких слов! – Блестящая Вода явно удивилась.
– Он уже украл одно!
Волшебница метнула взгляд в сторону Рэпа, а затем вновь повернулась к Маленькому Цыпленку… и опять к Рэпу…
– Вот как? Птица Смерти получил слово? – Она негромко хихикнула.
Она была чем-то поражена. Оправившись, она потрясла головой так, что волосы разметались.
– Нет, нет, нет! – Выпустив свою жертву, она сползла с ее колен. – Ты предсказал неправильно! Слова тут не помогут. Дай ему слова, и он не станет королем!
– Тогда зачем же ты отправила его сюда? – Гном выглядел озадаченным и сердитым.
Старуха пожала костлявыми плечами и хмыкнула.
– Надо же было его куда-нибудь послать – и подальше, туда, где безопаснее! Я думала, на Севере его оставлять нельзя. Там Олибино.
Зиниксо скрестил руки.
– Что же ты предлагаешь? Во сколько оценишь его?
– А! Терпелива цапля, бредущая в серебристых водах! – Старуха подняла одну руку высоко над головой, повернулась на месте, но потеряла равновесие и зашаталась, оступившись в громоздких башмаках. Выпрямившись, она поклонилась пустому месту. – Прошу прощения, госпожа! – Затем она хитро уставилась на гнома. – А какова твоя цена?
– Яйца эльфа на вилке.
Старуха разразилась визгливым смехом.
– Какая мерзость! Все вы, мальчишки, одинаковы! Он пожелал привязать к твоим якорь.
Гном нахмурился, не находя в этом ничего забавного. Он скрестил руки на груди.
– Чем ты заплатила ему за дракона?
– Я? Ничем! – Старуха с оскорбленным видом вздернула длинный гоблинский нос.
Рэп бросил взгляд на Оотиану, которая хмурилась и сжимала ладони. Он решил, что Блестящей Воде удалось запутать всех, в том числе и саму себя. Рэп не поверил почти ничему, что услышал, только согласился, что гном и эльф ненавидят друг друга, но об этом он знал и прежде.
Но была ли волшебница так безумна, как казалась? Рэп испытывал нелепое ощущение, что Блестящая Вода крадется за ним со времен их первой встречи в племени Ворона. Она уверяла, что заботится только о Маленьком Цыпленке, но прежде являлась только Рэпу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Волшебное окно Иниссо предсказало несколько участей для Рэпа – ему предстояло быть растерзанным драконами, разрубленным на куски Калкором или погибнуть от рук Маленького Цыпленка. Вероятно, все зависело от того, кто из них успеет первым. Должно быть, вот почему он был обречен на смерть трижды. Но сам Рэп никогда не выбрал бы третью смерть.
– Значит, вы можете предвидеть свою собственную судьбу? – прошептал он.
Оотиана покачала головой, наблюдая за остальными, и спустя некоторое время добавила:
– Это очень трудно. Собственные чувства меняют видения – вот одна из причин, по которой колдуны создали магические окна или пруды.
– Я могу убить его, – пробормотал Зиниксо. В тусклом золотистом свете качающихся фонарей его грубое лицо вновь заблестело от пота. Распнексу приходилось еще хуже. Маленькая гоблинка почесала голову обеими пятернями, окончательно испортив прическу. Дракон превратился в тонкий желтый язычок и сверкал на ее плече.
– Выбор есть всегда, – проскрежетала она, – только не всегда он бывает мудрым. Под развернутыми знаменами… Видишь фавна?
– Нет.
– Иди дальше, на север. Снег! Теперь видишь? Все дороги ведут к фавну.
– Почти все.
– Ха! – Волшебница каркнула, словно прочищая горло. – Ну ладно, почти все. Никогда еще не видела более ясной судьбы.
Вся эта болтовня казалась Рэпу бессмысленной, но он думал о болоте, о котором упомянула Оотиана, и о множестве рек, впадающих в него. Этот образ был гораздо понятнее. А слова о нем звучали, как третье пророчество окна. По крайней мере, во всей этой неразберихе не послышалось ни слова про Инос.
– Так что же? – Это шипение мог издать любой из гномов.
– Что же дальше? – прошептала старуха.
Без предупреждения группа распалась. Распнекс неуклюже попятился назад, вращая глазами и задыхаясь, словно только что бежал. Зиниксо запрокинул голову и разразился гулким смехом, подобным грохоту падающих камней. Волшебница наклонилась, обхватила лицо Маленького Цыпленка обеими ладонями и поцеловала его. Гоблин сразу открыл глаза.
– Понял! – воскликнул волшебник.
– Теперь видишь? – Блестящая Вода взобралась на колени Маленькому Цыпленку, поглаживая его кожу ладонью, напоминающей сухой корень. Дракон раздулся, излучая бледно-розовое сияние. По-видимому, недовольный близостью гоблина, он переполз на затылок старухи, некоторое время балансировал на ее спине, а затем устроился на другом плече.
– О да! – Зиниксо одарил Оотиану широкой детской улыбкой. Смена его настроений вызывала изумление. – Гоблин разделается с фавном – в этом нет сомнений. А потом… – Он снова расхохотался, повернувшись к своему дяде, который ухмылялся, показывая крупные зубы.
– Значит, – произнес старший из гномов, – мы увидели нечто новое, ваше величество! – Он поклонился, и оба волшебника разразились злорадным хохотом.
Глаза Маленького Цыпленка теперь выглядели как очень крупные треугольники. Старуха, устроившаяся у него на коленях, снова нежно поцеловала его.
– Это правда, дорогой. Король-гоблин!
– Я убью Плоского Носа?
Она усердно закивала, сияя от счастья:
– О да! Дома, в племени Ворона.
– А боль будет долгой?
– Очень долгой, судя по виду. Отличное зрелище. Маленький Цыпленок удовлетворенно вздохнул и улыбнулся Рэпу.
– Это хорошо, Плоский Нос. – Он вновь перешел на язык гоблинов.
– Король-гоблин! – Волшебница у него на коленях вздохнула.
Так вот в чем дело! Рэп ощутил, как ужас закипает в нем, подступая к горлу, словно рвота. Император не желает, чтобы Калкор стал королем Краснегара, таны не позволят присоединить королевство к Империи, но обе стороны могут пойти на компромисс. Если не имп и не джотунн, значит, гоблин! Надо выдать Инос за Маленького Цыпленка, и все будут счастливы.
Зиниксо нахмурился.
– Давай поговорим о деле. Ты хочешь получить обратно этого гоблина?
Волшебница потрепала Маленького Цыпленка по щеке.
– Птица Смерти – мой любимчик, мой дорогой.
– Но ты отдала его мне. Ты отправила его сюда, на мою землю. Я еще могу его убить – мы это видели.
Старуха надулась и обхватила морщинистой рукой голову гоблина, заботливо прижимая ее к тому месту, где у нее некогда была грудь.
– Нет, милый! Нет, мы спасем тебя и ты станешь королем!
Выражение на лице Маленького Цыпленка позволяло предположить, что такая перспектива его не радует.
Зиниксо мрачно улыбнулся.
– И конечно, ты хочешь снабдить его другими словами?
– Другими? Зачем? Нет, никаких слов! – Блестящая Вода явно удивилась.
– Он уже украл одно!
Волшебница метнула взгляд в сторону Рэпа, а затем вновь повернулась к Маленькому Цыпленку… и опять к Рэпу…
– Вот как? Птица Смерти получил слово? – Она негромко хихикнула.
Она была чем-то поражена. Оправившись, она потрясла головой так, что волосы разметались.
– Нет, нет, нет! – Выпустив свою жертву, она сползла с ее колен. – Ты предсказал неправильно! Слова тут не помогут. Дай ему слова, и он не станет королем!
– Тогда зачем же ты отправила его сюда? – Гном выглядел озадаченным и сердитым.
Старуха пожала костлявыми плечами и хмыкнула.
– Надо же было его куда-нибудь послать – и подальше, туда, где безопаснее! Я думала, на Севере его оставлять нельзя. Там Олибино.
Зиниксо скрестил руки.
– Что же ты предлагаешь? Во сколько оценишь его?
– А! Терпелива цапля, бредущая в серебристых водах! – Старуха подняла одну руку высоко над головой, повернулась на месте, но потеряла равновесие и зашаталась, оступившись в громоздких башмаках. Выпрямившись, она поклонилась пустому месту. – Прошу прощения, госпожа! – Затем она хитро уставилась на гнома. – А какова твоя цена?
– Яйца эльфа на вилке.
Старуха разразилась визгливым смехом.
– Какая мерзость! Все вы, мальчишки, одинаковы! Он пожелал привязать к твоим якорь.
Гном нахмурился, не находя в этом ничего забавного. Он скрестил руки на груди.
– Чем ты заплатила ему за дракона?
– Я? Ничем! – Старуха с оскорбленным видом вздернула длинный гоблинский нос.
Рэп бросил взгляд на Оотиану, которая хмурилась и сжимала ладони. Он решил, что Блестящей Воде удалось запутать всех, в том числе и саму себя. Рэп не поверил почти ничему, что услышал, только согласился, что гном и эльф ненавидят друг друга, но об этом он знал и прежде.
Но была ли волшебница так безумна, как казалась? Рэп испытывал нелепое ощущение, что Блестящая Вода крадется за ним со времен их первой встречи в племени Ворона. Она уверяла, что заботится только о Маленьком Цыпленке, но прежде являлась только Рэпу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110