При такой помощи ты никогда не получишь от меня жемчужное ожерелье.
Эшдон и Кэлборн только что прибыли и все еще стояли в голубой приемной, столкнувшись с Даттоном прямо на пороге.
– У вас есть жемчужное ожерелье для меня? – спросил Эшдон тихо, когда они пробирались через толпу гостей в голубой приемной.
Эшдон не увидел Каро, только леди Дэлби, – она разговаривала с миссис Уоррен и лордом Ставертоном очень увлеченно. Казалось, что дело обстояло не очень хорошо, по крайней мере, для Даттона. Что бы они ни обсуждали, лорд Ставертон выглядел очень довольным.
– Если честно, то да, – огрызнулся Даттон. – Но я не собираюсь отдавать его вам, чтобы вы швырнули его Каролине Тревелиан. Не теперь, когда дела с миссис Уоррен полностью расстроились.
– У вас есть ожерелье? – повторил вопрос Эшдон.
– Да, ожерелье до самой талии.
– Где вы его взяли? – поинтересовался Кэлборн.
– Вы тоже в этом участвуете, ваша светлость? – нахмурился Даттон. – Не ожидал, что у нас образовался клуб.
– Где? – настаивал Эшдон.
– Если хотите знать, сегодня я продал своего чистокровного Хайстепа маркизу Мелверлею. Он заплатил мне деньгами и жемчугом.
– Нет, – сказал потрясенный Кэлборн. – Вы не сделали этого. Зачем было продавать Хайстепа? Он же главный в вашем скаковом табуне.
Даттон пожал плечами.
– Я давно собирался продать Хайстепа, потому что положил глаз на жеребенка Роксаны. Внезапная нужда в жемчуге, желание Мелверлея иметь Хайстепа, в общем, все как-то сошлось. Очень жаль, что ты не смог удержаться, Эшдон. Это жемчужное ожерелье прожигает дыру у меня в кармане. Поскольку леди Каролина хочет жемчуг, почему бы мне не преподнести его ей?
– Мы же договорились, – выпалил Эшдон. – Это была ваша идея.
– Да, но не все идеи реализуются, – ответил Даттон. – Миссис Уоррен стала меня остерегаться. Не понимаю, что я в ней нашел. А леди Каролина, она прекрасная девушка, такая свежая, такая невинная.
– Держитесь от нее подальше, – выдохнул Эшдон.
– Если бы у вас было жемчужное ожерелье, вы могли бы удержать меня с его помощью. Но какая жалость – у вас его нет.
– Я выиграю его у вас, – сказал Эшдон.
– Разумно ли это? – спросил Даттон. – Кажется, все ваши неприятности из-за того, что вы плохой игрок. Кроме того, что есть у вас, чего бы хотелось мне?
В этом заключалась вся проблема. В тот момент именно из-за неудач за игорным столом у него ничего не было. Было бы побольше времени, Эшдон мог бы выиграть достаточно денег, чтобы купить и Хайстепа, и жемчуг. Но у него не было ни времени, ни, что еще хуже, жемчужного ожерелья. А у Даттона было. Плохо и то, что Даттон обвинял его в неудаче с миссис Уоррен и готов был отомстить с помощью ничего не подозревающей Каро.
– Вы знаете, что Каролина Тревелиан вам не нужна, – напал Эшдон. – Всего несколько часов тому назад вы сгорали от любви к Анни Уоррен.
– Я непостоянен, – мрачно сообщил Даттон. – А теперь, простите, я собираюсь надеть это жемчужное ожерелье на тонкую шею Каро.
– Если она его примет, – сухо произнес Эшдон. Несомненно, Каролина неравнодушна к нему. Она попросила жемчужное ожерелье у него, а не у всего Лондона.
– Если? Эшдон, вы совершенно не знаете женщин, – усмехнулся Даттон, пробираясь через толпу, вероятно, в поисках Каро.
– Знаете, может случиться, что он окажется прав, – сказал Кэлборн.
– Благодарю, – промямлил Эш, тоже пробираясь через толпу за Даттоном, полный решимости отыскать Каро, – в жемчужном ожерелье или без него. Он никогда не доверял Даттону. Он лучше будет играть до умопомрачения ради нитки жемчуга. Если дела пойдут так, как сегодня, он сможет купить ожерелье через неделю. Глядя на спину Даттона, он вдруг подумал, что неделя – слишком долгий срок.
– Вы знаете, – произнес Кэл, поспешая за ним, кивая вежливо матушкам у стены, их незамужним цыплятам, жмущимся друг к дружке и улыбающимся ему, затаив дыхание, – что после того, как она приняла решение стать куртизанкой, каждый мужчина, способный заплатить назначенную цену, может стать тем, кто…
– Да, верно, – перебил его Эшдон. Он просто этому не верил, вот и все. Он не верил, что Каро хочет быть куртизанкой, что бы она ни говорила. Вернее, что она хотела быть куртизанкой с кем-то, кроме него. Было что-то обнадеживающее в том, как она загоралась, когда он смотрел на нее, как она отдавалась его поцелую. Все это свидетельствовало о другом.
Конечно, вполне возможно, что любая куртизанка умела заставить мужчину верить, что он особенный. Но верно и то, что Каро не была опытной куртизанкой. Она вообще не имела опыта ни в чем, если только издевательство над ним можно было считать опытом.
– Вы ее хотите, не так ли? – спросил Кэл.
– Это же очевидно.
– Почему вы ее хотите?
– Опять же, – огрызнулся Эш, – совершенно очевидно.
Кэлборн кивнул и что-то пробубнил себе под нос.
– Скажите, Кэл, куда подевался Даттон? Вы его видите?
– Кажется, он направился в желтую гостиную. Там что-то происходит. Вы слышите?
– Да, слышу.
Они потеряли Даттона из виду, когда он скрылся в этой комнате, и теперь там послышался шум, докатившийся до них. Сочетание двух событий не произвело на них радостного впечатления.
– Эшдон, вы уверены, что хотите ее? – спросил Кэлборн. – Вне зависимости от метода ее завоевания и результата?
– Это не так важно, Кэл. Мне не надо сражаться с драконами во имя ее, это точно. Она всего лишь женщина, женщина, у которой есть цена.
Говоря это, он почувствовал, как у него свело желудок.
– Женщина, у которой есть цена, – тихо повторил Кэл. – И согласно голосам из желтой гостиной женщина, получившая свою цену.
– Будь он проклят, этот Даттон, за то, что вмешивается!
– Нет, Эш, это не Даттон, – сообщил Кэл. – Это Блейксли.
– Не может быть, – сказала Луиза Кирклэнд, едва шевеля похолодевшими губами. – Что Блейксли собирается делать с ней?
– Преподнести жемчужное ожерелье для начала, – прошептала леди Амелия Кавершем, глядя, как Каролина Тревелиан красуется в подарке Блейксли. Когда Луиза в ярости уставилась на свою кузину, Амелия добавила: – Ты же не могла рассчитывать, что он будет волочиться за тобой вечно, Луиза, особенно когда ты не скрывала от него, что бегаешь за лордом Даттоном. Кстати, о лорде Даттоне, вот и он.
Лорд Даттон, гораздо более красивый, чем обычно, и, конечно, более решительный, пробирался через толпу. Нельзя было осуждать гостей за желание наблюдать падение леди Каролины с самым знаменитым циником и побыть в их обществе. Блейксли был более чем удивлен появлением третьего участника. Каролина была удивлена лишь немного, но очень довольна.
Трудно любить девушку, привлекающую внимание такого большого числа мужчин.
– Давай подойдем поближе, – прошипела Луиза, потащив Амелию за собой через толпу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Эшдон и Кэлборн только что прибыли и все еще стояли в голубой приемной, столкнувшись с Даттоном прямо на пороге.
– У вас есть жемчужное ожерелье для меня? – спросил Эшдон тихо, когда они пробирались через толпу гостей в голубой приемной.
Эшдон не увидел Каро, только леди Дэлби, – она разговаривала с миссис Уоррен и лордом Ставертоном очень увлеченно. Казалось, что дело обстояло не очень хорошо, по крайней мере, для Даттона. Что бы они ни обсуждали, лорд Ставертон выглядел очень довольным.
– Если честно, то да, – огрызнулся Даттон. – Но я не собираюсь отдавать его вам, чтобы вы швырнули его Каролине Тревелиан. Не теперь, когда дела с миссис Уоррен полностью расстроились.
– У вас есть ожерелье? – повторил вопрос Эшдон.
– Да, ожерелье до самой талии.
– Где вы его взяли? – поинтересовался Кэлборн.
– Вы тоже в этом участвуете, ваша светлость? – нахмурился Даттон. – Не ожидал, что у нас образовался клуб.
– Где? – настаивал Эшдон.
– Если хотите знать, сегодня я продал своего чистокровного Хайстепа маркизу Мелверлею. Он заплатил мне деньгами и жемчугом.
– Нет, – сказал потрясенный Кэлборн. – Вы не сделали этого. Зачем было продавать Хайстепа? Он же главный в вашем скаковом табуне.
Даттон пожал плечами.
– Я давно собирался продать Хайстепа, потому что положил глаз на жеребенка Роксаны. Внезапная нужда в жемчуге, желание Мелверлея иметь Хайстепа, в общем, все как-то сошлось. Очень жаль, что ты не смог удержаться, Эшдон. Это жемчужное ожерелье прожигает дыру у меня в кармане. Поскольку леди Каролина хочет жемчуг, почему бы мне не преподнести его ей?
– Мы же договорились, – выпалил Эшдон. – Это была ваша идея.
– Да, но не все идеи реализуются, – ответил Даттон. – Миссис Уоррен стала меня остерегаться. Не понимаю, что я в ней нашел. А леди Каролина, она прекрасная девушка, такая свежая, такая невинная.
– Держитесь от нее подальше, – выдохнул Эшдон.
– Если бы у вас было жемчужное ожерелье, вы могли бы удержать меня с его помощью. Но какая жалость – у вас его нет.
– Я выиграю его у вас, – сказал Эшдон.
– Разумно ли это? – спросил Даттон. – Кажется, все ваши неприятности из-за того, что вы плохой игрок. Кроме того, что есть у вас, чего бы хотелось мне?
В этом заключалась вся проблема. В тот момент именно из-за неудач за игорным столом у него ничего не было. Было бы побольше времени, Эшдон мог бы выиграть достаточно денег, чтобы купить и Хайстепа, и жемчуг. Но у него не было ни времени, ни, что еще хуже, жемчужного ожерелья. А у Даттона было. Плохо и то, что Даттон обвинял его в неудаче с миссис Уоррен и готов был отомстить с помощью ничего не подозревающей Каро.
– Вы знаете, что Каролина Тревелиан вам не нужна, – напал Эшдон. – Всего несколько часов тому назад вы сгорали от любви к Анни Уоррен.
– Я непостоянен, – мрачно сообщил Даттон. – А теперь, простите, я собираюсь надеть это жемчужное ожерелье на тонкую шею Каро.
– Если она его примет, – сухо произнес Эшдон. Несомненно, Каролина неравнодушна к нему. Она попросила жемчужное ожерелье у него, а не у всего Лондона.
– Если? Эшдон, вы совершенно не знаете женщин, – усмехнулся Даттон, пробираясь через толпу, вероятно, в поисках Каро.
– Знаете, может случиться, что он окажется прав, – сказал Кэлборн.
– Благодарю, – промямлил Эш, тоже пробираясь через толпу за Даттоном, полный решимости отыскать Каро, – в жемчужном ожерелье или без него. Он никогда не доверял Даттону. Он лучше будет играть до умопомрачения ради нитки жемчуга. Если дела пойдут так, как сегодня, он сможет купить ожерелье через неделю. Глядя на спину Даттона, он вдруг подумал, что неделя – слишком долгий срок.
– Вы знаете, – произнес Кэл, поспешая за ним, кивая вежливо матушкам у стены, их незамужним цыплятам, жмущимся друг к дружке и улыбающимся ему, затаив дыхание, – что после того, как она приняла решение стать куртизанкой, каждый мужчина, способный заплатить назначенную цену, может стать тем, кто…
– Да, верно, – перебил его Эшдон. Он просто этому не верил, вот и все. Он не верил, что Каро хочет быть куртизанкой, что бы она ни говорила. Вернее, что она хотела быть куртизанкой с кем-то, кроме него. Было что-то обнадеживающее в том, как она загоралась, когда он смотрел на нее, как она отдавалась его поцелую. Все это свидетельствовало о другом.
Конечно, вполне возможно, что любая куртизанка умела заставить мужчину верить, что он особенный. Но верно и то, что Каро не была опытной куртизанкой. Она вообще не имела опыта ни в чем, если только издевательство над ним можно было считать опытом.
– Вы ее хотите, не так ли? – спросил Кэл.
– Это же очевидно.
– Почему вы ее хотите?
– Опять же, – огрызнулся Эш, – совершенно очевидно.
Кэлборн кивнул и что-то пробубнил себе под нос.
– Скажите, Кэл, куда подевался Даттон? Вы его видите?
– Кажется, он направился в желтую гостиную. Там что-то происходит. Вы слышите?
– Да, слышу.
Они потеряли Даттона из виду, когда он скрылся в этой комнате, и теперь там послышался шум, докатившийся до них. Сочетание двух событий не произвело на них радостного впечатления.
– Эшдон, вы уверены, что хотите ее? – спросил Кэлборн. – Вне зависимости от метода ее завоевания и результата?
– Это не так важно, Кэл. Мне не надо сражаться с драконами во имя ее, это точно. Она всего лишь женщина, женщина, у которой есть цена.
Говоря это, он почувствовал, как у него свело желудок.
– Женщина, у которой есть цена, – тихо повторил Кэл. – И согласно голосам из желтой гостиной женщина, получившая свою цену.
– Будь он проклят, этот Даттон, за то, что вмешивается!
– Нет, Эш, это не Даттон, – сообщил Кэл. – Это Блейксли.
– Не может быть, – сказала Луиза Кирклэнд, едва шевеля похолодевшими губами. – Что Блейксли собирается делать с ней?
– Преподнести жемчужное ожерелье для начала, – прошептала леди Амелия Кавершем, глядя, как Каролина Тревелиан красуется в подарке Блейксли. Когда Луиза в ярости уставилась на свою кузину, Амелия добавила: – Ты же не могла рассчитывать, что он будет волочиться за тобой вечно, Луиза, особенно когда ты не скрывала от него, что бегаешь за лордом Даттоном. Кстати, о лорде Даттоне, вот и он.
Лорд Даттон, гораздо более красивый, чем обычно, и, конечно, более решительный, пробирался через толпу. Нельзя было осуждать гостей за желание наблюдать падение леди Каролины с самым знаменитым циником и побыть в их обществе. Блейксли был более чем удивлен появлением третьего участника. Каролина была удивлена лишь немного, но очень довольна.
Трудно любить девушку, привлекающую внимание такого большого числа мужчин.
– Давай подойдем поближе, – прошипела Луиза, потащив Амелию за собой через толпу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71