Ладно, она готова взять дело в свои руки. Она всю свою жизнь любила его. Пришло время показать ему, что она уже не маленькая девочка. Ей нечего терять, кроме гордости, и она с радостью пожертвует ею, если взамен получит Майлса.
— Я рада, что вы не сердитесь на меня, — заметила она со смехом, который, как она надеялась, звучал беззаботно, — потому что я хочу попросить вашего совета, если вы не против.
Майлс ничего не ответил.
— Это довольно деликатный вопрос, — настойчиво продолжала Каролина.
— Спросите вашу матушку, — далеко не дружелюбным тоном предложил он.
— О, я не могу спросить об этом маму.
— Тогда спросите Остина. Или Роберта.
— Невозможно, — заявила она, махнув рукой. Подавшись вперед, Каролина доверительно объяснила:
— Видите ли, они мужчины.
Майлс повернулся и с удивлением посмотрел на нее:
— А кто же, черт побери, я?
— О! Ну конечно, вы тоже мужчина. — Она и глазом не моргнула, услышав от него ругательство. — Но вы не такой. Понимаете, вы мне не брат.
Майлс не понимал. Совершенно не понимал. Он знал, черт возьми, что не был ей братом! Он знал это слишком хорошо.
— В чем же вам нужен совет? — спросил он устало. Может быть, если он уступит ей, она уйдет и оставит его в покое. Тогда он сможет сосредоточиться на чем-то другом, а не думать о ней.
— Мне нужно узнать о поцелуях.
— Что вы сказали? — изумился он.
— Я сказала, что хочу узнать о поцелуях. Как вам известно, на прошлой неделе одним из наших гостей был лорд Блэкеншип. У меня есть основания думать, что он питает ко мне нежные чувства и может сделать предложение.
— Блэкеншип? Чарльз Блэкеншип?
— Да.
— Он говорил об этом с Остином?
— Нет. По крайней мере я так не думаю.
— Что же заставляет вас считать, что он собирается сделать вам предложение?
— Он поцеловал меня.
— Он — что?
— Он поцеловал меня.
— Где?
— В библиотеке. — Каролина моргнула. Майлс едва сдержался.
— Я хотел спросить, куда он поцеловал вас — в руку или в щеку?
— О нет. Он поцеловал меня в губы.
— Он — что?
— Кажется, вы плохо понимаете меня. Вы стали страдать глухотой?
— Разумеется, нет, — с негодованием ответил Майлс. — Просто не могу поверить, что вы позволили ему целовать вас таким образом.
Она склонила голову набок:
— Правда? Почему же? Лорд Блэкеншип знатен, богат, добр и хорош собой.
— А не староват ли он для вас?
— Он только на два года старше вас. Но я не об этом хотела поговорить.
— В самом деле? — Его голос напоминал звериный рык.
— Нет. Я хотела узнать, почему, когда Чарльз целовал меня, я ничего не почувствовала. Пожалуй, только скуку.
К своему удивлению, Майлс ощутил облегчение.
— Скуку? В самом деле? Какая жалость!
— Из разговоров с подругами я поняла, что не всегда бывает скучно, когда тебя целуют джентльмены. Очевидно, некоторые джентльмены умеют делать это вовсе не скучно. — Она посмотрела ему в глаза. — Это правда?
— Откуда, черт побери, мне знать?! — Ему захотелось ослабить ставший слишком тугим узел шейного платка. Чертов слуга чересчур его затянул. И пропади все пропадом, когда здесь успело стать так жарко?
— А вы скучно целуетесь, Майлс? — спросила она, делая к нему шаг.
— Не имею ни малейшего представления. Я себя никогда не целовал.
Он осторожно отступил на шаг. Его плечи уперлись в каминную доску, не позволяя двинуться дальше. Каролина сделала еще шаг, другой и остановилась перед ним. Глядя на него блестящими глазами, она предложила:
— Почему бы вам не поцеловать меня, и тогда я вам скажу.
— Это весьма неприличное предложение, Каролина, — ответил он, с неудовольствием сознавая, что ему хочется это предложение принять.
Она положила руки ему на грудь:
— В чем дело, Майлс? Вы боитесь, что ваши поцелуи окажутся скучными?
Он героически боролся с собой. Прикосновение ее рук приводило ею в смятение.
— Посмотрите на меня, — прошептала Каролина. Молча, сжав губы, он смотрел поверх ее плеча.
— Поцелуйте меня, — выдохнула она.
— Нет.
— Обнимите меня.
— Ни за что.
Он скрипел зубами и молил Бога дать ему силы. Он должен отойти от нее. Схватив ее за руки, Майлс хотел оттолкнуть ее. Но тут он взглянул на нее…
И это его погубило.
В ее полных слез глазах он прочитал трепетное желание. Решив сохранить благородство, Майлс взял ее за плечи, чтобы оттолкнуть от себя, но она приподнялась на цыпочки и прижалась к нему.
— Пожалуйста, Майлс! Пожалуйста… — Она дотронулась мягкими губами до его подбородка — без помощи Майлса выше дотянуться она не могла.
Ее мольба и слезы словно стрелы пронзали его сердце. Он потерял самообладание и с мучительным стоном припал к ее губам.
Боже, помоги! Была ли когда-нибудь другая женщина для него столь сладостна? Было ему с кем-нибудь так хорошо? Она шептала его имя и крепко обнимала его за шею.
Не спеша, с наслаждением Майлс знакомил ее с наукой поцелуев. Каролина была неопытна, но очень хотела научиться и оказалась способной ученицей. Когда он провел кончиком языка по ее нижней губе, она сделала то же самое. Она изумленно ахнула, когда в теплей глубине своего рта ощутила его язык, но не прошло и минуты, как она уже ласкала его, а Майлс все крепче прижимал ее к себе.
Наконец он поднял голову. Каролина стояла, прижавшись к нему и спрятав лицо у него на груди.
— Боже мой! — прошептала она. — Это было…
— Ошибкой, Каролина. Большой ошибкой. — У него дрожал голос, сердце учащенно билось. Снова опустив голову, он зажмурил глаза и попытался взять себя в руки. Он все еще прижимал к себе Каролину и понимал, что она должна была заметить его эрекцию, но она не пыталась отстраниться от него. Наоборот, прижималась все сильнее; Ему хотелось бы обвинить во всем случившемся выпитое бренди, но он не мог себя обманывать.
Больше всего на свете он жаждал поцелуев Каролины. И благодарил Бога, что сумел удержаться и не позволил себе больших вольностей. Он содрогнулся, подумав, что сделал бы Остин, узнай он, как его самый близкий друг целовал его невинную сестру. Не исключалась и дуэль на рассвете.
Каролина подняла голову:
— Как вы можете говорить, что это была ошибка? Это было чудесно.
Майлс заставил себя отступить на шаг.
— Этого не должно было произойти. Этого не случилось бы, если бы я не выпил слишком много.
— Разве вам не понравилось? — с обидой и недоумением спросила она. — Разве так может быть? Это был самый прекрасный момент в моей жизни. И разве вы не чувствовали того же, что и я?
Боже, мог ли он отрицать это? От их поцелуя он едва устоял на ногах, но он не может, не должен признаваться ей в этом.
— Этот поцелуй ничего не значил, совершенно ничего. — Майлс заставил себя солгать, и сердце у него сжалось, когда он увидел на ее глазах слезы.
— Не значил? — дрожащим голосом прошептала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77